Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь (СИ)
Элия дышала полной грудью, ибо воздух был восхитителен - раз, и колыхание персей в процессе интенсивного дыхания привлекало внимание принца Нрэна - два. Элегор же дышал просто потому, что пахло поистине здорово, и ни на кого производить впечатление не собирался!
В бору понравилось и лошадям. Иней потянулась бархатными губами к цветкам на кусте и, уцепив парочку, блаженно зачавкала. Похоже, аромат растений вполне соответствовал вкусовым ощущениям. Герцог покосился на лошадь и, никого не стесняясь, сорвал цветочек и себе, кинул в рот, пожевал и признал:
- А ничего, вкусно, на цукаты из лепестков гинриса похоже.
- Может, на привале овса и сена попробуешь? - прыснула Лиесса.
- Благодарю за щедрое предложение, милая сестра! Твоя любовь и забота обо мне так трогательны! - церемонно прижав руку к сердцу, бодро отшутился Дин, а мысленно добавил для принцессы: - Сам я подобную бяку жрать не намерен, чай не конь, но, похоже, эти блюда числятся среди любимых яств твоего кузена-извращенца. Это я о Нрэне, разумеется. Пообщавшись с ним потеснее, я понял, что несказанно льстил Энтиору. В сравнение с вашим воителем он чистый котеночек: пытки там всякие, ловля браконьеров в лесах, третирование слуг - забавы вполне невинные. А вот Нрэн и сено, и зерно лопает! Зерно он, правда, разваривает в кашу, наверное, чтобы лучше усваивалось, а сено заливает кипятком и приправляет хинином, дабы жизнь медовым пряником не казалась.
- Зато эта пища чрезвычайно питательна и полезна для поддержания физической формы, - нравоучительно заметила богиня.
-Насчет физической спорить не буду, а вот как на мозги пагубно влияет! - лукаво протянул Элегор.
- Тогда магам-диетологам надо заняться доскональным изучением вашего рациона, герцог, во избежание повторения трагедии, - парировала принцесса и сосредоточила внимание на парочке местных жителей.
Встреченные или, что более вероятно, отловленные глазастыми разведчиками у самой опушки представители местного населения оказались бойким старичком с жиденькой бороденкой и пухлощекой малолеткой с огромными почти круглыми глазищами и забавно торчащими в стороны льняными косицами. Большие корзины на треть полные сморчками да строчками ясно говорили о том, зачем люди подались в бор, невзирая на неустойчивую вешнюю погоду. Дождик дождиком, а первых грибов охота!
Шустрый дедок в потертом кожухе старался не показать опаски перед конниками, девчушка же пялилась с откровенным любопытством без всякого страха, засунув в рот не слишком чистый палец. Видно спокойной была жизнь под боком обители монахов-воинов.
- Местные? - спешившись, вежливо начал беседу Нрэн.
-Да, туточки, в селе Неводки наша изба стоит, - с готовностью затряс бороденкой дед, отвешивая воителю мелкие поклоны. - И дед мой там жил, с косы в море уходил за сельдью и прадед...
Нрэн коротко рубанул рукой, пресекая развернутое изложение родословной, грозящее затянуться на часок-другой, дедок смешался и закончил:
- Теперь-то сынки в море ходят. А я вот по грибочки наладился с внученькой и вас повстречал.
- Лорд и лордесса едут в монастырь по обету паломничества. Безопасен ли путь? - вопросил Нрэн удивительно обходительно, Элегор почти ожидал от воителя более резкого и прямого вопроса, например 'Почему у вас гарью и кровью воняет?'.
- Ох, не в добрый час вы в путь пустились, нету больше монастыря-то, - закряхтел дедок, стащив с почти лысой головы шапку, и принялся мять ее в заскорузлых пальцах, будто квашню месил.
- Как такое несчастье могло случиться?! Когда? - воскликнула лордесса, прижав руку к сердцу.
- Стены горелые стоят, да руины за ними ныне, вот уж пять дён, - сморщил лицо старик, старался не заплакать, и бросил украдкой взгляд на внучку.
Элия шевельнула пальцами, сплетая заклятье иллюзии, отвлекающее внимание девочки от разговора взрослых, малышка откровенно заскучала и перестала прислушиваться к беседе. Куда больше ее теперь интересовала белоснежная кобылка принцессы и громадный конь Нрэна. Грем отхватив крупными зубами-секаторами изрядную ветку с цветами, протягивал подношение Иней. Красотка кокетливо встряхивала челкой и обкусывала лакомые лепесточки один за другим. Когда не осталось ни одного, конь в два движения челюстями оприходовал колючую ветвь словно привычный к жесткой пище верблюд, и сорвал для своей обоже новую.
- Деда, а коник лошадке цветочки дарит, - восхищенно выдохнула девочка и даже не огорчилась, когда дедок не поддержал разговора. Во все голубые глазенки следила малявка за разворачивающейся волшебной картиной.
'Если бы деда узнал, что коник не только цветочки дарит, а и разговаривать умеет, точно б чеботы отбросил', - мимолетно подумал Элегор, коего Грем удостаивал как-то раз высокоинтеллектуальной беседы.
- Говори, не беспокойся, что дитя услышит что-то неподобающее, она будет думать, что ты рассказываешь нам о прежней красоте обители, - растолковала Лиесса и виновато объяснила Нрэну. - Это маленькое заклятье ментальной иллюзии мы с Дином иногда на учителях испытывали.
- Нету больше монастыря, лорды-паломники, - горько вздохнул старичок, будто не монастырь окрестный, а его хибара погорела, настолько близко к сердцу принимал. - В одну ночь не стало, даже святославные нетленные мощи - торс Изракита Щитника - не спасли, видать, злодейскую силу великую демоны набрали, что ни молитвы, ни мечи братии, ни святыни, супостатов за стенами обители не сдержали. Ох, горе, горе!
- А сами братья-щитоносцы? - нахмурился Нрэн.
- Все полегли как один, все, - дедок быстро очертил на груди знак щита, - у престола Защитницы нынче стоят во славе мученической.
Глава 18. Конец монастыря Рассветных Щитов
- Ты уверен, что нападали демоны? Их видели? - уточнил Нрэн самое главное.
- Ночами-то добрые люди спят, только Тишкар, пьянь подзаборная, видал тени какие-то страховидлые, прямо из дырки посередь неба лезли. Протрезвел, говорит со страху, до сей поры заикается, как вспомнит, чего в ту ночь углядел. Да и собаки сперва выли, как на покойников, потом вовсе замолчали, хвосты поджали. Рады б мы Тишкину околесицу о демонах на веру не брать, да ведь не по силам людским такую мерзость сотворить, даже если благости Щита Небесного им неведомы. Нас-то грохот и огонь до небес подымавшийся с полатей поднял. Народец в погреба спросонья попрятался, а утром к воротам монастырским пошел. Тихо-тихо уж было и ни души, а за воротами на площади молельной жуть...
Все они, голубчики, там были, растерзанны, нутро наружу торчит, потроха и кости. Кровища будто красным платом весь двор покрыла да камни, что от стен остались. И ни единой приметы того с кем щитники бились. Бабы-то сразу в рев, дурно им стало, мужики тоже забоялись, а токмо не по закону людскому и небесному оставлять их так было... - старик задрал бороденку, будто ждал, что ему возражать станут, да на самоуправство пенять. Никто не проронил ни слова, внимая нехитрому, оттого возможно еще более жуткому рассказу. - Собрали мы их, в чистые холсты обернули, щитов, мечей оплавленных да изломанных осколки сложили и так как жили, так в общей хоромине последней их и упокоили, гимны пропели, милости у Защитницы испрашивая. Она все знает, все видит, а коль допустила, знать ей у трона они больше, чем на земле понадобились. Знать последняя битва скоро не за плоть, за души людские. А монашков жаль. И пожившие свои и совсем молоденькие, только-только посвящение принявшие в обители были, - слезящиеся от старости глаза деда снова подозрительно заблестели, он отвернулся и отер лицо рукавом.
- Нам следует помолиться о жертвах у стен монастыря, - заявил Дин, как настоящий лорд, чьим приказам и прихотям безоговорочно подчинялся командир эскорта.
Поскольку Нрэн полагал осмотр развалин обязательным для опровержения либо подтверждения демонической версии нападения и поисков торса Темного Искусителя, авторитету юного лорда не был нанесен прилюдный урон. Воитель согласно кивнул, подал знак горнисту и над бором прозвенел сигнал сбора. Если на монастырь напали демоны, собирающие частицы плоти легендарного монстра, то изучение их следов могло дать отряду преимущество, подсказав, с какого рода угрозой придется столкнуться в будущем.
- Спасибо за рассказ, дедушка, прости, что тебе пришлось вспоминать о такой жути, - виновато улыбнулась Лиесса и сунула в ладонь старику несколько золотых монет, а когда тот попытался возразить, легонько дотронулась пальчиками до бесцветных губ старичка, прибавила: - Бери, бери, внучке гостинец купишь.
- Помолитесь за щитовников, лордесса, - попросил дедок, пряча денежку куда-то за пазуху. - Сердечко, гляжу, у вас доброе, чистым светом молитва к Престолу Небесному Госпожи Защитницы взлетит.
- Какая ты у нас оказывается хорошая, я сейчас заплачу, - 'умилился' Элегор.
