Екатерина Федорова - Способ побега
«О Вигала, — с неожиданной печалью подумал Тимофей. — Какая странная любовь ждет тебя… какая печальная и одинокая…»
Даже более одинокая, чем его почтительнейшее— на расстоянии — любование Мриф.
Защитные цепи, принесенные магом, надевались не на руки или на ноги, а на шею. Наподобие столь любимых Лехой золотых ошейников. Оружие больше всего походило на коротенькие шпажки, снабженные вывернутой наизнанку гардой — вогнутая часть, в отличие от обычных шпаг, смотрела у оружия не назад, на владельца, а была обращена вперед.
Как ни странно, маг Дейральф принес им целых четыре комплекта, таким образом безмолвно проголосовав за желание Терли идти вместе с ними на эту экскурсию с неизвестным концом.
Напоследок, уже перед выходом, Тимофей подошел к тумбочке, стоявшей в углу, вытащил оттуда кинжал Виши и заткнул его за наборный пояс штанов. И опять-таки, как учит тюк-до — даже портняжная игла не будет лишней, если идешь в гости к незнакомой швее…
На улице уже стемнело, когда они покинули дом. Их ждали два закрытых паланкина, ручки которых сжимали амбалы с утопленной в плечи и почти отсутствующей головой. Опять какие-нибудь магические Франкенштейны, созданные специально для услужения и подноски носилок с господами магами? Ну не могут жить высокопоставленные без безмозглой рабсилы на побегушках.
Вигала в обществе мага Дейральфа сразу направился к первому Паланкину. Тимофей с Лехой — к заднему. Терли, слегка потоптавшись у выхода, вдруг ожесточенно тряхнула головой и двинулась вслед за Тимофеем и братком ко второму паланкину. Внешне Вигала на это никак не прореагировал, но, уже влезая в занавешенную расшитыми портьерами полость паланкина, эльф остановился и бросил в сторону Тимофея жесткий предупреждающий взгляд. Даже скорее так — ВЗГЛЯД. Терли, уже скрывшаяся за занавесками, этого не видела. Но Тимофея невольно пробрала дрожь от глаз эльфа, зрачок в которых опять сузился до узкой прямо-таки кошачьей щели, вертикально прорезавшей желто-серебряную, вдруг заблестевшую даже в полной темноте, радужку ярких эльфийских глаз. Гм. Хватит ли Вигале ума… даже не ума, а хладнокровия, чтобы сообразить, что причина такого предпочтения Терли — не в Тимофее или в Лexe, а в нем самом?
Внутри паланкина он увидел два широких сиденья, по одному из которых успел вольно раскидать руки и ноги Леха, а на другом скромненько пристроилась Терли. Гоблинша почти культовым женским жестом одернула юбку и предупредила:
— Садись рядом, но не дрыгай ногой.
Он пожал плечами, запрыгнул и уселся, стараясь не расставлять колени. Когда имеешь дело с любовью двух нечеловеческих существ, следует быть очень осторожным.
Паланкин дернулся и поплыл по невидимой за занавесками улице.
Ночная Цитадель. Когда паланкины наконец остановились и они выгрузились из них, улица, на которой они очутились, была такой же пустынной, как и улица перед домом мага Дейральфа: за их спиной виднелись только слабоосвещенные квадратами окон городские дома, а спереди возвышалась невысокая угловатая постройка. Заостренные контрфорсы косо поставленных стен, полное отсутствие всяких проемов — и дверных и оконных, тяжело нависающая сверху, как крышка гроба, кровля…
В общем, зданьице впечатление производило самое удручающее. Мимоходом Тимофей задумался: а может, именно таков и был замысел неизвестного автора? Чтобы держать на плаву странную и туго работающую систему управления города магов, состоящую из двух ипостасей — главной в лице касты магов-пространственников и подчиненной ей, но при этом отнюдь не более слабой касты магов-оружейников, а также чтобы держать в руках простоватую и подверженную волнениям толпу местных обывателей, — требовались наверняка немалые усилия. И страшноватый архитектурный образ угрюмой и замкнутой на себя Ночной Цитадели, высящейся посреди города крышкой от гроба, наверняка был еще одним дополнительным мазком в общей картине власти, вложенной в руки магов-пространственников…
Дейральф выскочил из паланкина и почти бегом направился к одной из выступающих стен, выходящей вперед отвесным контрфорсом. В тишине, стоявшей на улице, отчетливо слышался скрип его подошв о камни мостовой. Вигала, выпрыгнувший из паланкина вслед за магом, тихо и коротко рыкнул — и все потрусили следом. При этом Вигала пристроился сразу же за отставшей Терли.
Маг, добежавший до нависавшей над мостовой стены первым, нырнул в ее тень и прислонился к откосу. Тимофей, влетевший в тень через секунду после него, услышал тяжелое надсадное дыхание и хрипы, которые издавало магическое горло.
Но едва к ним присоединился Вигала, как Дейральф перешел на почти нормальное дыхание. Тяжеловатая задница и привычка работать в основном магическими силами? «Сколько ты ни бейся, а до эльфа тебе далеко», — мысленно съехидничал Тимофей. Вигала, молча вставший рядом, дышал так же тихо, как и всегда.
— Итак, тут вход. — С трудом сдерживаемое тяжелое дыхание все-таки прорвалось у мага клокочущим вздохом в самом конце. — Удачи. Я пошел.
Паланкины вернутся за вами под утро, ночью не стоит мозолить глаза случайным прохожим…
— Нет, а как войти-то? — заволновался после таких слов Лexa. И зашарил по стене руками, шурша ногтями по камню. — Что-то тут на двор окошка нетути. И ни зги не видно, ни щелки… Ты куда нас привел, брат? Где твой вход, я тебя спрашиваю? Вигала, это подстава!
Маг-оружейник надсадно фыркнул:
— Эльф, скажи своему умнику, что дальше вас поведет верхе. И вообще, придерживай своих земных ребятишек — гляжу, со знаниями у них не очень. Равно как и с пониманием того, кому они сейчас грубят.
Будущему верховному магу-оружейнику. Если Дейральф прикончил собрата мага только ради того, чтобы провернуть свою аферу (и заодно помочь эльфу) — то он человек… целеустремленный. И такие очень, очень опасны… Тимофей содрогнулся, но все же отважно сказал:
— Тот, кто грубит, тоже не мальчик. Хоть убивать привык не заклятиями и исподтишка, а глядя прямо в лицо. И он не грубит, а выражает обоснованное сомнение. Хоть и чересчур эмоционально. К тому же — а действительно, где вход?
Темнота на том месте, где стоял маг, вдруг начала размываться серыми искрами. И из этого странного мутно-серого свечения раздался ехидный голос:
— Вход прямо под вашим носом.
И маг исчез. Растворился в тени, как будто его и не было. Грязно-серые искры потухли. Пока Тимофей озабоченно вертел головой, а Леха вполголоса сыпал проклятиями, Вигала молча передал короткую шпажку с параболической тарелкой гарды Терли и произнес:
— Говори.
Тимофей не сразу сообразил, что Вигала обращается к верхе. В тени, падавшей от косой стены, разглядеть что-то было трудно — особенно после того, как свечение погасло, — но Тимофей, прищурившись, увидел, что Вигала держит тряпичное вместилище души в правой руке. И склоняется над ним, оскалив даже в темноте сверкающие зубы.
Если это… эта тряпичная игрушка содержит в себе душу живого существа, убитого ради их визита в Ночную Цитадель, то что чувствует эта душа? И, собственно, захочет ли она им помочь.
Пока он размышлял над этим, какие-то магические силы в кукле пришли в действие. И игрушка в руке эльфа выдала скороговоркой:
— Вход… откройсь. Ля бреге тера, де коне сэра…
Механический голос из руки эльфа еще что-то
вещал, но Тимофей все внимание переключил на стену. В каменной толще что-то происходило. Сначала раздалось шипение, словно откуда-то под большим давлением выходит воздух, а затем часть стены отъехала назад с тихим щелканьем.
Изнутри падал мягкий голубоватый свет.
— Живо! — распорядился Вигала.
Они нырнули вовнутрь и очутились в узком квадратном помещении — без окон и без дверей. М-да, и теперь тут была в самом прямом смысле полна горница людей. Каменная дверь-стена щелкнула, закрываясь. Они стояли в замкнутом тесном тамбуре, касаясь друг друга плечами.
— Теперь ждем, — распорядился эльф.
Через какое-то время перед ними раскрылся в стене коридор. Узкий и длинный, червяком убегающий вдаль. Вигала заглянул в проход.
— Говори. Мне нужен коридор, соединяющийся со следующим тамбуром. Этот подходит?
И эльф не слишком нежно тряхнул куклу. Бедное верхе немного помолчало, потом каким-то неживым голосом протрещало:
— Не этот.
Исчезновение коридора. Затем потянулись долгие восемь минут ожидания. Интересно, а насколько сильно здешние минуты отличались от земных? Что-то уж больно быстро исчез коридор… Тимофей, переступив с ноги на ногу, покосился на верхе. Уродливое тряпичное создание свисало из кулака Вигалы. Чувствует ли оно боль? Или хотя бы возмущение по поводу того, что с ним сделали?
Он попытался успокоить расшалившуюся совесть. На войне, как на войне — или мы их, или они нас. И случайные жертвы неизбежны… Перефразируя известного поэта — так всех нас в гадов превращает желанье выжить…
