Владимир Пучков - На службе у Кощея
– Угадал, — мгновенно загрустил страж. — А эту ни за что не отгадаешь! Чудо-коромысло, над рекой повисло!
– Радуга, — сказал Яромир. — Чего же еще.
– Точно, — икая, согласился Сфинкс — Что-то я нынче не в форме. Ладно. Тогда вот еще: вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана... Ой, нет, это другое. Ага! Овцы не считаны, пастух рогат? А? Слабо? — Страж победоносно возвысился над богатырями, замерев в ожидании ответа. На его морде мелькнуло довольное выражение.
– Так это же месяц и звезды! — хором ответили Яромир и Муромец.
– Вот так-так, — огорчился Сфинкс — Это, выходит, я вас должен пропустить, да? А вот фиг вам! Мы драться будем!
– Погоди, чудо! — крикнул Яромир. — А давай, ты нашу загадку попробуешь отгадать! Если не отгадаешь, то мы — идем. И никаких драк! Согласен?
– Валяй! — высокомерно разрешил Сфинкс. — Чтобы я, да не отгадал? Слушаю!
– Два кольца, два конца, полна горница людей! — выпалил Яромир.
– Что-что? — переспросил Сфинкс — А ну-ка, повтори!
Яромир повторил. Сфинкс пошатнулся.
– Два конца... Так! Два кольца? Хм... Полна горница людей... Погодите, сейчас, сейчас! — Страж обхватил башку лапами и принялся сосредоточенно думать, да так, что на землю посыпалась мелкая каменная крошка. — Два кольца... Полна горница... Фу-у! Сдаюсь! Что это?
– Задница! — громогласно заявил Яромир и смело шагнул вперед.
– Чего?! — не поверил своим ушам Сфинкс — Задница? — Он тяжело осел на траву. — Ни шиша себе... — последние слова чудовище произнесло совсем тихо и так же тихо завалилось сначала на бок, а потом на спину, задрав кверху все четыре лапы.
– Тикать надо! — заторопился Муромец. — Пока это идолище не проснулось! Давай, расталкивай верблюдов, и бежим!
– Ме-ме-ме-меня не забудьте! — жалобно проблеял козленок.
– Те-те-те-тебя-то уж никак не забудем, — передразнил его Яромир и отправился раздавать тычки спящим верблюдам. Вскоре, благодаря такой мануальной терапии, вьючные животные были на ногах и прямо-таки рвались в бой. Они жадно втягивали ноздрями воздух, очевидно мечтая опохмелиться.
– Неча носами водить, — прикрикнул на них Муромец. — Вон этот, как его, страж все высосал! Так что двигайте ногами — у первого же караван-сарая опохмелим. Каждому брату по ведру браги!
Смысла слов верблюды не поняли, но уловили суть и припустили вперед так, что ветер у богатырей засвистел в ушах.
Яромир впервые в жизни увидел горы. Во все глаза он смотрел на ледяные вершины, на сверкающие грани ледников, на заснеженные склоны, нависшие над перевалом. Стало холодно, но верблюды словно не ощущали ни усталости, ни мороза. Время от времени вожак принюхивался к чему-то и пер вперед, пыхтя, как кипящий самовар.
Вскоре подъем кончился и начался затяжной спуск. Уже по краям дороги зазеленели альпийские луга, в одной из долин мелькнуло стадо овец и, наконец, запахло жильем.
Еще полчаса тряской езды — и перед богатырями раскинулось большое селение. Откуда ни возьмись набежала ребятня и с криками восторга помчалась за верблюдами. Вслед за ребятней на улицу высыпало все население поселка. Илья Муромец с трудом остановил верблюда и, спрыгнув с него, направился к толпе. Толпа притихла и испуганно молчала. Муромец выбрал самого почтенного на вид жителя — старика с длиннющей бородой — и вежливо поклонился.
– Приветствую тебя, Кавказ седой, твоим горам я спутник не чужой! — сказал он подслушанную у Яромира фразу и, повернувшись, подмигнул своему товарищу, мол, и мы могем стихами шпарить!
– Якши! — разулыбался старик. — Гость хорошо, а два — еще лучше! Таньга бар, бастурма бар! Таньга йок, секир-башка якши!
– Ты мне, старче, по-своему не заливай: мы университетов не кончали! Ты давай по-нашему, по-русски, иначе я тебе такой секир-башка устрою, что одна только задница и останется! Чача есть?
– Вах! Чача! — Старик всплеснул руками и что-то прошептал подбежавшему парнишке. Тот на минуту скрылся в хижине и вернулся оттуда с ковшиком, в котором плескалось что-то мутновато-белое.
– Байрам кумыс! — радостно доложил старик. Муромец с сомнением посмотрел на резко пахнущую жидкость.
– Яромирка, поди-ка сюда!
Яромир спешился и подошел ближе. При виде кумыса богатыря передернуло.
– Отрава какая-то, — пробормотал он. И тут его осенило. Яромир вытащил из кармана еще две монеты и протянул старику.
– Вах! — обрадовался старик и прямо-таки заплясал на месте. Тогда Яромир вытащил еще две монеты.
– Самогон, — повторил он твердым голосом, — горилка. Водка.
– Ой, нет, нет! — замотал головой старик, испуганно озираясь. — Нам нельзя. Закон!
Яромир вытащил еще три монетки и присоединил их к прежним.
– Закон? — спросил он вкрадчиво. Колебания старика длились недолго.
– Какой закон! — махнул он рукой. — Просто так говорят! Если осторожно, то все можно! — Он еще раз мигнул своему пацану, и тот снова сбегал в дом и вернулся с тяжелой двухведерной бутылью, плотно заткнутой пробкой.
– Чача якши! — разулыбался старик. — Пьешь немного — совсем батыр станешь!
– Да это не нам, дядя, — вздохнул Яромир. — Это для верблюдов!
– Зачем? — ужаснулся старик. — Как нехорошо животный мучить!
– Так они с похмелья! — пояснил Муромец. — Это для них как лекарство!
Налив чачу в корыто, он подвел верблюдов. Те мгновенно осушили его и даже подлизали капли.
– Вах! Аль-каши! — удивился старик.
– Еще какие алкаши! — хохотнул Муромец.
В селе они не стали задерживаться. В основном из-за верблюдов. Тем прямо-таки не стоялось на месте. Они перебирали ногами и только что не плясали лезгинку! Грех было не воспользоваться такой прытью! Поэтому друзья скакали до самой темноты без отдыха и только тогда, когда перед ними раскинулся большой город на берегу моря, решили остановиться.
– Кумария! — произнес Муромец с какими-то незнакомыми интонациями. — Чуешь запах?
– Ну, чую, ну и что? — простодушно ответил Яромир, поводив ноздрями.
– Кумарят! — коротко ответил Илья и глубоко вздохнул. — Давай вон к тому караван-сараю! И это... разговаривай поменьше. У нас с кумарцами не очень...
Они подъехали к караван-сараю, отдали верблюдов подбежавшему хозяину, а сами вошли внутрь.
Караван-сарай и в самом деле походил на обыкновенный дощатый сарай. Только пол в нем был застелен потертыми коврами, на которых лежали и сидели купцы из разных стран и городов, усталые путники и какой-то подозрительный сброд, который всегда имеется в изобилии в таких местах.
На вновь вошедших недружелюбно покосились, и разговор сразу стал на полтона ниже. Тотчас откуда-то из глубины караван-сарая вынырнула подозрительная личность и уселась невдалеке, время от времени косясь на друзей.
– Шпион, — коротко пояснил Муромец, — соглядатай. Сейчас побежит доносить, что в городе появились подозрительные люди...
– Ишь ты! — удивился Яромир. — Шпион! А с виду обыкновенный одноглазый жулик!
– Одно другому не мешает, — сказал подошедший хозяин. — Он ведь шпионом тут на полставки работает. Семья-то большая, денег не хватает... — сказав это, хозяин поставил перед богатырями по миске плова и оставил на подносе большой медный чайник, из-под крышки которого валил пар.
Время от времени поглядывая на шпиона, друзья принялись за еду. Шпион беспокойно завертелся на месте и быстро выскочил на улицу.
– Твой шпион за стражей побежал? — Илья Муромец подмигнул хозяину караван-сарая. — Это хорошо. Только не для тебя.
– Почему, почтенный? — перепугался караванщик, почуяв в словах Ильи Муромца непонятный подвох. Но никакого подвоха не было. Просто хозяин никогда не имел дела с богатырями.
– А ты сам посуди, — пробормотал Муромец, увлеченно работая ложкой, — придут стражники, начнется драка. От твоего заведения останутся только щепки! Убыток-то какой!
– Как? Почему?! — простонал караванщик. — Я честный человек, все своим трудом нажил — и вдруг в щепки! Ты, наверное, смеешься надо мной, почтенный?
– Я никогда не смеюсь над убогими, — сказал Муромец. — Не веришь — спроси моего друга! Яромир, скажи!
– Подтверждаю! — кивнул Яромир. — Все так и будет! Русские не сдаются!
– Во-во! — посмеиваясь, подтвердил Илья Муромец.
– Что же мне делать?.. Что мне делать?! — взвыл хозяин караван-сарая. — Сейчас этот стукач приведет роту стражников! А может, вы все-таки сдадитесь? — умоляюще произнес он, прижав руки к груди.
– Ни за что! — покачал головой Илья.
– И не проси! — вякнул козленок и тут же замолчал. Хозяин уставился на говорящего козленка и стал медленно изменяться в лице. Причем одна его половина стала сереть, а другая краснеть.
Яромир испугался, что долго такого душевного раздрая хозяин не выдержит и, отложив в сторону чашку, посоветовал:
– А ты, любезный, дал бы нам халаты, чтобы мы сошли за местных! Мы бы и ушли! И тебе хорошо, и нам.
– Я так и сделаю! — обрадовался хозяин караван-сарая и, повернувшись к остальным гостям, спросил. — Все слышали?
