Сергей Панарин - Флаг вам в руки!
…В отличие от Павла Ивановича Дубовых король Наменлоса Томас Бесфамиллюр не проявлял беспечности. Он лично спустился в замковые подвалы, где несли службу братья-циклопы.
– Град, Гром, – обратился к ним монарх. – Вы прекрасно жили все эти годы, тогда как все ваши родичи погибли смертью храбрых в неравном бою с нами, с людьми. Полагаю, вы еще испытываете определенное чувство благодарности к моему государству?
– Короче, повелитель, – прервал напыщенную речь короля циклоп по имени Град. – Кого надо убить?
Томас нервно дернул кривым носом.
– Гром, если не ошибаюсь?
– Град, ваше величие.
– Хорошо, пусть Град. Для меня вы, циклопы, все на одно лицо.
– А для меня вы, люди, все на одну ладонь положить, а другой прихлопнуть.
– Устал от жизни, Град?
– Нет, что вы, ваше величие.
– Тогда продолжим. Со дня на день на нас могут напасть соседи, эти придурки вальденрайхцы. Вероятно, они располагают боевым циклопом.
– О!
– Вот-вот. Если циклоп вступит с нами в бой, вы его убьете.
– Зачем?! – удивился Гром.
– Во-первых, он может убить наших людей, а вы пятьдесят лет назад поклялись защищать жителей Наменлоса. Во-вторых, мы же вас зачем-то кормили эти полвека, так? А в-третьих, приказы не обсуждаются.
– Сразу и объяснили бы про третье… – насупился Гром.
– А если мы его не убьем? – поинтересовался Град.
– Ребята! – король потер руки. – В таком случае убьют вас. Война – это ситуация, когда кто-нибудь обязательно должен умереть насильственной смертью. Если в бою никто не умирает, считайте, все псу под хвост. А за неисполнение приказа у нас что?
– Ванна с соплями дракона, – дуэтом ответили циклопы.
– Вы не подведете?
– Да, ваше величие. То есть нет, ваше величие!
– Я знал, что могу рассчитывать на вашу бескорыстную помощь. Разминайтесь.
Король Томас направился в казармы.
Воины-циклопы ободрены. Предстояло поднять боевой дух людей.
Глава 28
Николас на высоте, или Выше влезешь – дольше падать
Коле снилось, будто идет он по родному городу Рязани.
Светит солнце, от асфальта исходит угарный зной, пыль травку укрывает в три слоя. На улице Новой опять траншею вырыли: то ли теплотрассу чинят, то ли следы Батыя ищут… Нет, матерятся. Значит, не археологи.
Самые красивые в мире девушки навстречу топают. Ноги стройные, талии осиные, личики милые-милые, а глаза пустые-пустые…
И посреди всей этой родины навстречу Коле летящей походкой – Эльза из Жмоттенхаузена.
– Привет! – радостно так говорит.
– Привет… – мямлит Коля.
А Эльза вполоборота замерла, косится лукаво и продолжает:
– Что не звонишь, не заходишь? Хоть бы пришел на ребеночка посмотреть своего…
Лавочкин, естественно, выпадает в осадок:
– Как?.. Мы же… Я же… аптека… Я – отец?!.
А она еще радостнее:
– Ага! Да и откуда ж у нас в деревне аптека-то?
– Ох… Ну, и какой он? На меня похож?
– Не-а! На меня больше смахивает.
– Ну, хоть глазки-то мои? – с надеждой вопрошает Коля.
– Нет, мои, – гордо заявляет Эльза.
– Ушки? – парень пытается сохранить хоть искорку надежды.
– Мои, мои!
– А… носик… Носик-то хоть мой?..
– Нет, мой! Мой! – вопит от счастья Эльза.
Коля в черной безысходности.
Потом спохватывается:
– Ах! Что же это я!.. Мальчик или девочка?
– Мальчишка!!! – Эльза распахивает объятья.
– Уф! Хоть что-то мое!.. – облегченно выдыхает парень и крепко обнимает Эльзу, целуя в щечку.
– Эй, Николас, полегче, – говорит Эльза голосом Тилля Всезнайгеля, с трудом отпихивая Лавочкина.
Коля проснулся.
– …Что за сантименты, барон? – возмущенно сказал Всезнайгель. – Нет, Катринель, как хотите, но в следующий раз вы сами с ним рядом спите, пожалуйста. Я не готов к таким отношениям.
Мудрец встал с походного одеяла, украдкой наблюдая за смущенным солдатом. Катринель улыбалась.
Рядовой Лавочкин поглядел на Кобылку. Ему показалось, что даже она тихо ржала над ним…
В остальном ночь прошла без эксцессов. Тилль воспользовался заклятием отвода глаз, и ведьмы, пару раз пролетавшие мимо, ничего не заметили.
– Итак, друзья мои, – Всезнайгель бодро хлопнул в ладоши. – Нынче мы перейдем границу с Наменлосом.
В дороге Лавочкин обдумывал вчерашний разговор с волшебником. Знамя давало почти неограниченные возможности. Раньше Тилль рассказывал, что у любого мага наступает усталость. Активная ворожба не бывает слишком долгой: колдун вырабатывает ресурс. Отдохнул – снова в бой. А знаменосцу Лавочкину отдых не требовался. Полковая реликвия снабжала парня необходимой энергией, качая ее из окружающего мира.
Конечно, Всезнайгель прав. Вернувшись на родину, знамя потеряет свои чудесные свойства. А вот этот мир оно вполне может разрушить.
«Откуда у флага сверхъестественная сила? – спрашивал себя Коля. – Почему именно знамя, а не автомат?»
Он пробовал загадывать желания с автоматом в руке, но исполнилось только одно: положить железку обратно в мешок, чтобы не выглядеть идиотом.
Рядовой решил, что секрет в отношении к знамени. Тысячи людей успели на нем присягнуть, круглосуточно его охраняли, пусть и без особого запала… Знаменем дорожили. Лавочкин сам хотел доставить его обратно в полк. Вот оно и отплатило. А вдруг существует что-то более высокое, чем банальная схема сделки, которую смог придумать солдат? Вдруг словосочетание «священная реликвия» не просто помпезная фраза?..
И чертовски жаль, что нельзя пожелать очутиться дома…
К полудню путники вышли к заставе и остановились на холме. Тилль спрыгнул с метлы. Коля и Катринель остались в седле Кобылки.
Застава представляла собой большие каменные ворота, встроенные в мощное здание. По обе стороны виднелись высокие заборы. Солдат узнал у мудреца, что заборы тянутся до следующих застав, и даже дальше…
«Вот странно! Столько сил угрохать на постройку вшивых оград», – подумал Коля.
Перед воротами царила давка, будто на концерте группы, играющей альтернативную музыку. Кого только не было в разноцветной толпе: цыгане с медведем, крестьяне со скотом. Один раз даже ведьма мелькнула. Сбоку стоял купеческий обоз из семи повозок. Все толкались, кричали, кое-где дрались без особого задора.
– Почему здесь так многолюдно? – спросила Катринель.
Тилль пояснил:
– Досмотр, пошлина, взятки… Все это требует времени.
– Как переходить будем? – поинтересовался Лавочкин.
– По воздуху, – ответил Всезнайгель.
– А как?..
– Николас, – волшебник сжал Колино плечо. – Хочу напомнить. Вы – маг. У вас есть все ресурсы, надо только привыкнуть воплощать свои желания.
– И Кобылку туда… фиу-фить? – солдат помог себе свистом и жестом.
– А в чем проблема? – Всезнайгель обернулся к Катринель в поисках поддержки.
Девушка спросила:
– А вдруг лошадь испугается?
Тилль закатил глаза:
– Николас ее успокоит.
– А ваша антимагическая защита? – вспомнил Коля. – Вы же поставили заслон от чар!
– Да, – скромно согласился волшебник. – Но не мог же я не оставить себе пару черных ходов, правда?
– Что я должен делать?
– Прежде всего, обрати внимание вон на то дерево, – Всезнайгель мотнул головой в сторону каштана, стоящего шагах в двадцати от путешественников.
– Нормальное дерево… – сказал солдат. – А! Под ним вход в подкоп, да?
Взгляд Тилля неожиданно напомнил о медкомиссии в военкомате. Да-да, так на Колю смотрел психиатр.
– Конечно, – с сарказмом проговорил Всезнайгель. – Я пробурил сверху вниз весь холм, а потом соорудил туннель в пятьсот шагов. Землю прятал в карманах.
Принцесса захихикала.
– Ладно, хватит, – надулся Лавочкин.
– На одной из верхних ветвей ворон сидит, видите?
– Ну.
– Пожелайте, чтобы он принял истинный облик.
Солдат пожелал.
Ворон превратился в коренастого лысого мужичонку. Ветка не выдержала его веса и согнулась. Мужичонка плюхнулся в траву.
– Это колдун, – сказал Тилль. – Член темного ордена. Зададим ему пару вопросов.
Всезнайгель зашагал к мужичку. Коля и Катринель подъехали на Кобылке.
– Я тебя помню, – сказал мудрец.
– А я тебя, – колдун зло зыркнул на Тилля.
– Зачем вы здесь крутитесь?
– Кто это – «вы»? Я лично подругу из Наменлоса встречаю.
– Не лги. Я знаю, что тут весь ваш смехотворный орден собрался.
– Смехотворный? – лысый колдун сел, морщась от боли. – Глупый придворный трюкач! Если б ты только знал…
– …мощь Темной Стороны? – Коля припомнил фразу из любимых «Звездных войн».
Колдун посмотрел на солдата:
– Да, ты прав, демон.
Парень спрыгнул с лошади.
– Я не демон, я дух, – он улыбнулся, сожалея, что эту игру слов некому оценить.
Всезнайгель подумал: «Лысый коротышка умеет отличать выходцев из других миров… Принял Николаса за демона. Можно использовать это милое заблуждение в беседе».
А пленный колдун убедился: разыскиваемый Мастером человек – не человек вовсе, а действительно сбежавший из пекла дух-изменник.
