Дмитрий Беразинский - Приключения в мире «Готики»
— Как скажешь! А то вернемся, если хочешь.
— Фигушки! Стоило этой мясорубкой заниматься!
В конце пещеры, в стене слева обнаружилась дверь. Крепкая дверь из необычайно твердой древесины. Горн для пробы ткнул острием топора — на мореной поверхности даже не осталось следа.
— Да погоди ты, Конан-варвар! — воскликнул я, толкая дверь от себя.
Она заскрипела и отворилась. Мы вошли в небольшое помещение, очевидно, некогда бывшее лабораторией монастырского алхимика. Во всяком случае, на столах стояли всяческие реторты и перегонные кубы. Точно такой же интерьер я мог наблюдать совсем недавно в покоях Риордиана.
— Сун-ду-чки! — почему-то в типично ельцинской манере, гнусавя, произнес Горн.
— Позвольте! — сказал я, кося под Путина, — а они не заминированы?
— Юнитор твой, а брыльянты пополам! — захохотал Горн, — давай, парень, а я посвечу!
Я раскрыл первой сундучок. Так и есть! Лежит себе мой Юнитор и отсвечивает холодной бирюзой. Горн заглянул также, в поисках сокровищ. Ну, не знаю, не знаю, уважаемый! Если считать сокровищами сотню кусков руды, несколько десятков стрел и отмычку… мелковато, для сокровищ. Во втором сундуке оказалось и того меньше — парочка заклинаний, стрелы и две отмычки. Вот и все драгоценности.
— Извини, брат! — сказал я, — можешь забрать себе все. Кроме Юнитора.
— Руду я подгребу, — каким-то извиняющимся голосом сказал Горн, — а остальное забирай себе.
Мы вышли из пещеры, когда на небе уже зажглись звезды. Наемник был как-то непривычно молчалив и задумчив.
— Куда ты сейчас? — спросил он.
— Пойду, переночую в Старом Лагере, — ответил я, — а затем снова в путь. Мне необходимо найти еще два Юнитора.
— А я тогда пойду в Новый Лагерь. Хотя это и дальше, но мне там спокойнее.
Внезапно тишину вечернего монастыря прорезал дикий рев.
— Да что еще! — с чувством произнес Наемник, — всегда вот так. Только расслабишься, а к заднице меч приставят.
— Или не меч, — предположил я, — пойдем, проверим, кто там страдает.
Страдающим оказался молоденький, едва ли не в два раза меньше обычного, тролль. Увидав нас, он заколотил себя в грудь кулаками и ринулся в атаку. Забияка! Молодой, но, тем не менее, опасный. В одиночку справиться с ним мне было бы трудновато, но вдвоем с Горном мы моментально уложили чудище, а я даже захотел снять с него шкуру.
Горн светил мне факелом и едко замечал:
— Сейчас придет его мамаша, и ты сделаешь ей подарок! Откуда он здесь взялся, ума не приложу. Давай скорее!
— Потерпи! — отвечал я, — это же такое одеяло можно сшить!
Наконец, шкура была снята, а мы поспешно покидали руины монастыря. Было уже совсем темно, и Горн едва не свалился в расщелину!
— Все из-за тебя! — огрызнулся он, когда я помог ему обрести равновесие, — и чего я такой дурак, что всегда в чужие дела суюсь!
— Значит, не было никаких сокровищ? — спросил я, хитро поглядывая на него.
— Может, и были, — отвел взгляд он, — кто его знает!
Уровень 16. О том, как Лестер хотел стать эсквайром[16]
В Старом Лагере было тепло и уютно. Совсем, как домой попал. На данное время он и был моим домом. Куда приятно вернуться после очередного прыжка в пасть дьяволу, пошутить со стражниками, угостить их добытым в бою пивом пополам с уксусом, подивиться справедливости пословицы «на халяву и…» ну, вы в курсе. Здесь меня уже узнавали издалека, привратники шутливо отдавали честь, ибо ум и совесть они потеряли задолго до попадания в Колонию.
Торус уже отправился спать, а Иоахим осмелился задать мне только один вопрос:
— Ну что, нашел сокровища?
Я гордо выпятил нижнюю челюсть.
— Задание выполнено, приобретен необходимый опыт борьбы с глорхами, раны затянулись. Что еще нужно человеку, чтобы спьяну не считать себя Богом?
— Ни-ничего! — выдавил Стражник.
— Тогда вот тебе загадка: на берегу сидят два зайца, у одного свисают уши. Так для чего они свисают?
Иоахим пожал плечами, а второй Стражник вовсю прислушивался к нашей беседе.
— Чтоб шум прибоя лучше слушать! Тундра! Все понял!
— Ага! — кивнул тот, — Марвин, а кто такие зайцы?
— Зверьки такие. Живут на Южных Островах. Похожи слегка на крысокротов, только серые и уши длинные. Деревья по ночам грызут. Вжик — нету!
Я пошел ночевать в казарму, оставив Иоахима вновь и вновь думать о разнообразии видов. Дарвин из него был хреновый, поэтому мои зайцы должны были ему мерещиться всю ночь. Хотел увидеть Торуса, но мне сказали, что у него есть своя комната в Замке. В Замок же я просто так соваться не хотел. Хотя в эпоху Средневековья считалось, что лучше угодить под разъяренный взгляд короля, чем вовсе не угодить, я придерживался диаметрально противоположной точки зрения.
Поэтому я немного поворочался на своем жестком спартанском ложе и, убедившись в отсутствии сна, вышел к костру. Там собрались несколько стражников, кузнец Стоун и здоровяк Скорпио. Они пили пиво, закусывали отрезаемыми от жареной туши падальщика кусками мяса, вели неторопливую беседу.
— Здорово! — сказал я, отрезая от туши кусок килограмма на полтора.
— Не спится? — поинтересовался Скорпио.
— Нет! — честно признался я, — как только закрою глаза — передо мной оскаленные пасти глорхов. Насмотрелся за сегодня.
— Чур, меня! — отмахнулся Скорпио, — не к ночи вспоминать об этих тварях. Я тебя спросить хотел: ты будешь у меня учиться еще? Имей в виду, я — единственный человек в Колонии, кто обучает обращению с арбалетом. Даже из Болотного Лагеря приходят учиться, но лишь по рекомендательному письму Кор Ангара.
— Руда кончилась? — прямо спросил я.
— Ты дьявол! — отшатнулся Стражник, — откуда ты узнал?
Я мысленно посмеялся, а затем перестал, потому что объяснить этому летчику-арбалетчику теорию причинно-следственных связей не мог. Пока.
— На Арене проиграл?
— Скатти проболтался! — догадался Скорпио, — а я-то думаю, откуда ты узнал!
Смешно, ей-богу, как будто здесь имеется трактир или публичный дом! Где еще может потратить деньги Стражник, умеренно пьющий и жрущий, и за пределы лагеря не выходящий?
— Короче, Скорпио, плачу триста кусков — и ты меня учишь прямо сейчас. Идет?
— Давай утром!
— Пожалуйста! Учишь меня прямо сейчас, а руду получаешь утром!
— Не, ты все-таки дьявол! Хитрый дьявол! А давай так: ты мне сейчас платишь триста кусков, а утром я тебя учу!
Я хмыкнул:
— Тебя ночью прирежут, а кто меня утром учить будет? Да не блядней ты так! Шутка. Короче, условие понял?
— Ладно, пес с тобой! Пойдем на стрельбище, но предупреждаю — там ни бельмеса не видно. Темно, как в заднице у сверчка.
— Скорпио! У меня есть полсотни факелов — этого, надеюсь, хватит?
— Даже и останется. Ну что, идем?
Перво-наперво, Скорпио продемонстрировал мне стойку продвинутого арбалетчика: опора на левое колено, приклад уперт в плечо, правая нога согнута и пружинисто расслаблена. Глаза в поисках цели. Грудь дышит ровно, палец на спусковом крючке ходит мягко, без рывков.
Два часа он ходил вокруг меня. Поправлял, концентрировал, обращал внимание на мелочи. Одним словом, отрабатывал триста кусков руды. Когда у врат Замка произошла смена караула, он вздохнул и сказал:
— Ну, вот и все. На прощание тебе хочу сказать, что нет предела совершенству. Быть может, это звучит слегка непонятно, но когда ты выпустишь свои первые пять тысяч стрел, ты меня поймешь. Успехов тебе!
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись довольные. Я стал более искусным стрелком, а он приобрел право на неделю изысканного питания. Если, конечно, опять не пойдет на Арену. Со спокойной душой я отыскал в казарме свободную койку, улегся на нее и моментально уснул. Сны в Старом Лагере весьма отличаются от снов на болоте, но все равно, наши сны всего лишь представляют попытки души вырваться в иную Реальность.
В эту ночь я был в минском зоопарке, хотя прекрасно знал, что там нету никакого зоопарка. Зверинец есть, Ботанический сад есть, а вот зоопарка нет. Так вот. Гуляю я по этому зоопарку, а в клетках и вольерах содержится фауна моего нынешнего мира. Я брожу между клеток и читаю надписи: «мракорис обыкновенный; среда обитания — Миртана, Варрант; разведение в домашних условиях нежелательно». Тут же пионеры кормят с рук глорхов, а те приветливо машут хвостами посетителям. Луркеры содержатся вместе с нильскими крокодилами, а для болотожоров воссоздан специальный уголок. Там они и живут вместе с шершнями. Однако, сколько я не бродил по этому зоопарку, я так и не нашел ни одного орка.
В гневе я забежал в здание администрации, вошел в кабинет директора зоопарка, а из кресла на меня глянул исподлобья самый что ни на есть настоящий орк.
