Терри Пратчетт - Стража! Стража!
Но ненадолго. Дракон, изящно рисуя в небе петли и кривые над царившим внизу опустошением, пролетел над городскими стенами. Через несколько минут стражники увидели взлетевшее сквозь туман и дым пламя. Людской поток повернул вспять, дракон реял над ним как овчарка стерегущая стадо. Огни разрушенного города полыхали заревом на крыльях дракона.
— У вас есть какие-нибудь соображения, что нам делать дальше, сержант? — сказал Валет.
Двоеточие не ответил. Надеюсь, что капитан окажется где-нибудь поблизости, подумал он. Он не мог сообразить, что делать дальше, а большой запас слов только сбивал его с толку.
Огонь начал угасать, соприкоснувшись с подымающейся водой, сбитые с толку язычки огня завершили свою работу.
Дракон не склонен был появляться, чтобы продолжать сеять разрушения и смерть. Он уже совершил задуманное.
— Я сомневаюсь, что оно состоится. — сказал Валет.
— Что? — сказал Морковка.
— Жертвоприношение, вот что.
— Сержант сказал, что люди не согласятся с этим. — стоически сказал Морковка.
— Да, конечно. Но посмотрите на это с другой стороны: если вы скажете людям, что произойдет, или ваш ом сгорает вместе с вами, или некая девушка, которую вы никогда и в глаза не видели, будет съедена, да-а, вполне возможно они немного задумаются. Человеческая натура, понимаете.
— Уверен, что герой прибудет вовремя. — сказал Морковка. — С новым видом оружия, или еще чем-то подобным. И ударит дракона в уязвимое место.
Внезапно все притихли, напряженно прислушиваясь к его словам.
— Куда именно? — сказал Валет.
— В место. Которое уязвимое. Мой дедушка частенько рассказывал мне истории. Ударить дракона в его уязвимое место, так он сказал, и вы его убьете.
— Просто врезать ему? — проникаясь интересом, спросил Валет.
— Не знаю. Но полагаю, что так. Хотя, Валет, я тебе уже рассказывал раньше, что это не совсем верно…
— А где это место?
— Ах, у каждого дракона по-разному. Вы поджидаете, пока дракон не подлетит поближе, а затем вы говорите, вот же оно уязвимое место, а потом убиваете его. — сказал Морковка. — Что-то в этом роде.
Сержант Двоеточие бессмысленно смотрел в небо.
— Гм-м. — сказал Валет.
Они посмотрели на раскрывавшуюся панораму всеобщей паники. Затем сержант Двоеточие сказал. — А ты уверен насчет этих уязвимых мест?
— Да. Ну, конечно.
— Надеюсь, что это не так, парень.
Они бросили еще один взгляд на охваченный ужасом город.
— Знаете. — сказал Валет. — вы всегда мне рассказывали, что постоянно выигрывали призы за стрельбу из лука в армии, сержант. Вы говорили, что у вас была счастливая стрела, и вы всегда проверяли, чтобы вернуть счастливую стрелу на место, вот как вы говорили…
— Верно! Верно! Но это ведь совсем другое дело, не так ли? Я не герой, что там ни говори. Почему я должен это делать?
— Капитан Бодряк платит нам тридцать долларов в месяц.
— сказал Морковка.
— Да. — сказал Валет, ухмыляясь. — а вы получаете дополнительные пять долларов за исполнение его обязанностей.
— Но капитан Бодряк ушел. — сказал Двоеточие жалким голосом.
Морковка бросил на него суровый взгляд. — Уверен. сказал он. — если бы он был поблизости, то первым отправился…
Двоеточие жестом призвал его к молчанию. — Это все конечно хорошо. — сказал он. — Но что если я не попаду?
— Посмотрите на светлую сторону. — сказал Валет. — Наверно вы никогда об этом не узнаете.
Выражение лица сержанта Двоеточие сменилось злой, отчаянной ухмылкой. — Ты имеешь в виду, мы никогда об этом не узнаем. — сказал он.
— Что?
— Если ты думаешь, что я буду торчать, выслеживая добычу, на крыше, то сильно ошибаешься. Я приказываю тебе следовать за мной. Так или иначе. — сказал он. — ты ведь тоже получаешь дополнительно один доллар.
Лицо Валета перекосилось от ужаса. — Нет, я не пойду! проквакал он. — Капитан Бодряк сказал, что ему пришлось пять лет урезать себя во всем, чтобы быть опозоренным!
— Что ж, ты можешь просто вернуть деньги. Ты ведь все знаешь об уязвимых местах. Я ожидал, что ты будешь драться.
Морковка четко отдал честь. — Разрешите вызваться добровольцем, сэр. — сказал он. — Я ведь получаю только двадцать долларов в месяц как практикант и мне нет никакого дела до этого, сэр.
Сержант Двоеточие прочистил глотку. Затем поправил нагрудник. Нагрудник был украшен рельефом из выразительных грудных мышц, скрывавшихся под ним. Грудь и живот сержанта умещались в нем так же, как желе заполняет форму.
Что мог сейчас делать капитан Бодряк? Да-да, он выпил бы. Но если он не выпивал, то что он мог делать?
— Вот что нам нужно. — медленно сказал он. — нам нужен План.
Это прозвучало весьма заманчиво. Впрочем само по себе высказывание достойно платы. Ведь если у вас есть План, то вы на полпути к его осуществлению.
И ему уже показалось, что он слышит приветственные крики. Толпы народа выстроились вдоль улиц, бросая цветы, а его с триумфом несли по ликующему городу.
Недостаток состоял в том, как он мог заметить, что несли его в урне.
Люпин Обычный шагал продуваемыми сквозняком коридорами в спальню Патриция. Та никогда не отличалась роскошью убранства, там стояла узкая кровать и несколько обшарпанных шкафов. Сейчас она выглядела еще хуже, с одной обвалившейся стеной. Спросонья вы могли угодить прямо в большую пещеру, в которую превратился Большой Зал.
Даже теперь, он закрыл за собой дверь для соблюдения уединения. Затем, с предосторожностью и многочисленными нервными взглядами в соседнее помещение, он встал на колени посреди комнаты и поддел половицу.
На свет была вытащена длинная черная мантия. Но Обычный продолжал поиски в пыльном промежутке между половицами. Он старался залезть рукой как можно глубже. Для этого он лег и двумя руками начал шарить в открывавшейся щели.
Книга пролетела через всю комнату и ударила его в затылок.
— Вы это ищете? — сказал Бодряк.
Он показался из скрывавшей его тени.
Обычный стоял на коленях, открывая и закрывая рот.
Что же он собирается сказать, подумал Бодряк. Будет ли это: «Я знаю, как это выглядит» или наоборот: «Как вы сюда попали» или возможно: «Послушайте, я могу вам все объяснить». Полагаю, что сейчас у меня в руках заряженный дракон.
Обычный сказал. — Отлично. Вы умнее, чем я ожидал.
Конечно, это был совсем простой случай, добавил про себя Бодряк.
— Под половицами. — вслух сказал он. — Это же первое, что приходит в голову любому, кто ведет поиски. Слишком глупо, как мне кажется.
— Я знаю. Полагаю, что он думал, вряд ли кто осмелится здесь искать. — сказал Обычный, вставая и отряхивая пыль.
— Простите? — вежливо сказал Бодряк.
— Ветинари. Вы же знаете, как он любил интриги. Он был вовлечен почти во все заговоры против самого себя, именно так он управлял делами. Он наслаждался этим. Он сам все вызвал и не смог с этим справиться. Что-то более хитрое, чем он.
— И что же вы делали? — сказал Бодряк.
— Я хотел узнать, нет ли возможности повернуть вспять колдовство. Или может вызвать еще одного дракона. И тогда они сражались бы друг с другом.
— Некое равновесие террора, так вы полагаете? — сказал Бодряк.
— Стоило бы сделать попытку. — серьезно сказал Обычный.
Он приблизился на несколько шагов. — Послушайте, насчет вашей работы, в свое время мы оба немного перетрудились, разумеется если вы хотите получить ее обратно, то с этим не будет никаких про…
— Это должно быть ужасно. — сказал Бодряк. — Вообразите только, что у него творилось в голове. Он вызывает дракона, и тут обнаруживает, что это совсем не разновидность оружия, а реальное существо с собственными мозгами. С головой как у него, но совсем без тормозов. Знаете, могу поручиться, что в начале он на самом деле думал, что все, что он делает, во имя самого наилучшего. Он должно быть сошел с ума. Раньше или позже.
— Да. — хриплым голосом сказал Обычный. — это должно быть ужасно.
— О боги, как я хотел бы до него добраться! Все эти годы, что я его знал, я никогда не подозревал…
Обычный ничего не сказал.
— Бегите. — негромко сказал Бодряк.
— Что?
— Бегите. Я хочу видеть, как вы убегаете.
— Не понимаю…
— Я видел, как кое-кто убежал в ту ночь, когда дракон сжег этот дом. Помню, что тогда задумался, как смешно тот двигается, такими странными скачками. А на другой день я увидел, как вы убегаете от дракона. Я подумал, что вы вполне могли оказаться тем человеком. Бегающим вприпрыжку.
Совсем как тот человек, бегущий, чтобы не отстать. Никто из них не убежал, Обычный?
Обычный махнул рукой. — Это же просто нелепо, нет никаких доказательств. — сказал он.
— Я заметил, что вы сейчас здесь спите. — сказал Бодряк. — Полагаю, что король хочет, чтобы вы были под рукой, верно?
— У вас вообще нет доказательств. — прошептал Обычный.
