А. Живой - Умники
Группа-девишник выступала на «Музыкальном ринге» в Питере. Взгляд Гризова на минуту задержался на этом канале. Симпатявые лицеистки лихо отплясывали и наяривали на гитарах, что было сил. Давно так не старались, а все потому что на питерском телевидении не было денег на хорошую технику для запуска фонограммы и приходилось петь по настоящему. Когда песня доходила до припева «Осень, Осень…», где полагалось брать высокие ноты, лицеистки неожиданно переставали петь и начинали хлопать в ладоши, призывая весь зал сделать то же самое.
– Нет, я так никогда в Америку не улечу! – рассердился на себя Гризов и выключил телевизор.
Спасатели включили виртуальный автоответчик на переадресацию звонков. Теперь на каждый звонок с жалобой должен быть немедленно вылетать один из дежуривших в ангаре «Драндулетов» и проводить зачистку от «Х». Фланги были прикрыты. Можно убывать в командировку.
Гризов решил, что проникновение в Америку будет производиться без лишнего шума и возмущения носителей «Х», под видом самых обыкновенных людей, – самолетом. Они втроем, – Гризов, Забубенный и Маша, – полетят, как обычные пассажиры бизнес-классом для некурящих на лайнере какой-нибудь американской авиакомпании. А Вася будет незримо сопровождать их на своей летающей тарелке.
Сначала Гризов патриотично планировал лететь «Аэрофлотом» и хотел даже сходить взять интервью у его руководства, чтобы выяснить перспективы конкуренции на международном рынке, а также разузнать на счет повышения сервиса. Собственно сервис его интересовал только потому, что на одном из рейсов Гризову не додали вина. Не дали потому, что он до этого уже выпил один стаканчик пива. На вопрос «А почему я не могу выпить и того и другого, если хочется?» миловидная стюардесса стальным голосом ответила: «Норма. Либо пиво, либо вино». Поэтому на все последующие рейсы Гризов, как опытный пассажир, предпочитал грузиться уже в заранее пьяном виде, чтобы хватило на всю дорогу. Но ему все-таки хотелось побеседовать об этом с самим начальником «Аэрофлота» и спросить, позволяют ли ему во время рейса выпить два стаканчика. Однако, руководство «Аэрофлота» все время находилось в движении. Оно летало, пребывая на недосягаемой высоте. Поэтому спасателям пришлось ограничиться американским «Боингом-747» авиакомпании Delta Telecom.
Не отвлекаясь на паспортный контроль, благо об этом позаботилась УХЛА, они втроем прошли прямо в самолет и сели слева по борту. Маша расположилась у иллюминатора, затем Гризов и ближе всех к проходу сел Забубенный. Жене Григорий сказал, что должен срочно слетать по заданию с новой работы на пару дней в Америку. Вася незримо висел в своей тарелке над аэропортом «Пулково», никак не отражаясь на экранах местных радаров. Поскольку Гризов решил попасть в страну «Х» не привлекая внимания, скоростной «Драндулет-1» остался у Васи в тарелке.
Пассажиры бизнес класса суетились со своим ручным багажом, распихивая его по полкам. На первый взгляд американцев здесь было меньше половины, в основном, судя по выражениям лиц, в Америку летели русские бизнесмены. Гризов заметил, что каким-то странным образом по лицу можно было всегда с точностью определить русский это человек или нет, даже если он упакован по полной программе в импортные шмотки. Взгляд иностранца всегда блуждает где-то между страховкой, очередной выплатой за дом и покупкой мебели в рассрочку. Взгляд соотечественников блуждает только в случае сильно опьянения, во всех остальных случаях он выглядит концентрированно озабоченным.
Кроме того, иностранцы даже ходят по-другому. Они умудряются, находясь в толпе, не задевать друг друга плечами, сколько бы их ни было, и в каком направлении они бы ни двигались. Русские ходят энергичнее. Они сначала выбирают себе цель вдалеке, а затем начинают к ней пробираться строго по прямой, снося все что попадается по пути. На стоны и крики попавших при этом под ноги они не обращают внимания.
Обнаружив, что в самолете так много соотечественников, Гризов даже обрадовался, – будет с кем пообщаться по дороге. Перелет предстоял довольно долгий, – почти восемь часов. Просмотрев всех отечественных обитателей бизнес класса через «Анализатор Сущности» Антон не обнаружил ничего опасного: пара банкиров, несколько текстильных королей, супербанщик, три торговца наркотиками и десять настоящих киллеров, собиравшихся перезимовать в США после удачного выполнения своих миссий на родине.
В ожидании взлета Маша рассматривала унылые пейзажи за бортом, Антон листал какой-то местный журнал, лежавший в сеточке за спинкой впередистоящего сиденья, а Забубенный, как впервые летевший на импортном самолете, с интересом рассматривал внутренности летательного аппарата и периодически задавал вопросы сновавшим по проходу стюардессам. Они понимали Григория без перевода, помогала все та же УХЛА, в которой обнаружились способности переводчика.
– Простите, – обратился Забубенный в первый раз к стюардессе, – А вы парашюты всем пассажирам выдаете?
Стюардесса сначала озадачилась, но быстро нашлась и, широко улыбнувшись, ответила.
– О, я поняла. У нас нет парашютов. Зато под каждым сиденьем находится отличный надувной спасательный жилет, на случай посадки на воду.
– А мы что, будем садиться на воду? – удивился Забубенный, – Я думал, нам для первого раза разрешат приземлиться в аэропорту.
– О, конечно, мы приземлимся в аэропорту. Мы обязательно сделаем это.
– Спасибо. Спасательный жилет, это конечно хорошо, – сказал он сам себе, – но тех, кто умеет плавать, все-таки больше, чем тех, кто умеет летать.
Стюардесса этого уже не услышала, она несла коктейль русским пассажирам в другом конце салона, – тройной виски без содовой.
Спустя десять минут, когда все сиденья были полностью укомплектованы пассажирами, трап убрали, а все входные отверстия закрыли. «Боинг» заурчал моторами и вырулив на взлетную полосу, взял разбег. По внутренней трансляции попросили пристегнуть ремни.
– Прощай, земля, – сказала Маша и помахала ей рукой, когда самолет оторвался от бетонной дорожки.
– В добрый путь, – подтвердил Антон, когда «Боинг» втянул в себя шасси и лег на крыло, выполняя резкий разворот.
– Надо это отметить, – предложил Забубенный, и тут же попросил проходившую мимо стюардессу принести им три прибора с виски без содовой, как тем пассажирам в конце салона.
– Извините, – ответила стюардесса, – но у нас можно употреблять алкоголь только до и поле взлета. Напиток может попасть не в то горло. У вас есть медицинская страховка?
Антон и Григорий, как обычно в таких случаях, переглянулись. После чего оскорбленный недоверием главный механик Земли пригрозил:
– Это дискриминация. Мы же летим, как вы уверяете, в свободную страну. Самолет это уже её территория, так? Значит, если я хочу выпить на взлете, то это мое дело. Я – свободный человек. Пью и…, в общем, только пью, где хочу. Так? Я же не возмущаюсь грубейшим нарушением техники безопасности в вашем «Боинге». Где мой личный парашют? А вдруг разгерметизация или нападение инопланетян, что тогда?
Сраженная убийственной логикой главного механика стюардесса принесла напитки на троих, попросив в полголоса не сообщать об этом командиру. Забубенный пообещал, хитро прищурившись, мол «Не боись, не подведем».
Все трое, даже Маша, выпили порцию виски и немного расслабились. «Боинг» стартовавший в небо по привычке словно заправская ракета, лег на заданный курс. Антон поведал Забубенному, что это они всегда так стартуют на западе. Дело в том, что земли у них бедолаг в обрез, поэтому аэропорты строят прямо в городах. А народ то весь привык считать себя свободным, поэтому, когда самолеты долго гремят прямо над головой, – возмущаются. Но летать все равно надо. Вот и приходится самолетам сразу после взлета прикидываться ракетами и уноситься почти вертикально вверх.
Первые четыре часа полета прошли вполне сносно. Друзья развлекались, болтали, читали какие-то иллюстрированные журналы, иногда выпивали с другими русскими пассажирами, которые по лицу скоро опознали в них своих и периодически приходили в гости и звали к себе в конец салона. Американские бизнесмены смотрели на русских с плохо скрываемым презрением и хорошо скрываемой завистью. Им тоже хотелось, чтобы их кто-нибудь вот так просто пригласил в гости в конец салона и налил на халяву стакан виски, а не назначал встречу за месяц и не просил самостоятельно оплатить счет за выпивку. Но американцы крепились. Имидж самой свободной и крутой страны давал себя знать.
Когда «Боинг» преодолел большую часть расстояния, и уверенно бороздил воздушное пространство над Атлантикой, Гризов вдруг ощутил, что прямо под ними, глубоко под водой крадется домой в Норфолк помятая атомная американская субмарина «Мемфис», таранившая русский атомоход «Курск». Официальные власти во всю отрицали свою причастность к катастрофе. Гризов не выдержал и вмешался. Приборы «Мемфиса» перестали работать, лодка потеряла управление и врезалась в подводную скалу.
