Ник Поллотта - Судный день
— "Выбился из сил" — от одного исцеления? Что же с ней было?
Рауль-в-Тине немного помешкал, прежде чем произнести:
— Ну, скажем так: она теперь знает старуху с косой в лицо. И не будем больше об этом.
В мыслях я гневно сжал кулаки, затрещали костяшки пальцев... Ладно, ничего не поделаешь! Тем временем команда разбилась на две группы, все застыли по обе стороны двери в ожидании вторжения. Бежать — некуда, прятаться — негде. Воспользоваться магией — нельзя, перестрелять — тем более, так же как и вырубить усыпляющим газом. Осталось только одно — старый, испытанный трюк. Дверь распахивается, в ангар врывается шайка репортеров, ну, мы дружно набрасываемся на них: дубасим кулаками, кусаем, пинаем ногами, лупцуем жезлом... будучи профессиональными зрителями, журналисты не владели техникой рукопашного боя, так что мы старались действовать как можно мягче и ограничились несколькими синяками, фингалами и перебитыми носами. Главное, они на какое-то время потеряли сознание.
Потом мы раскрошили несколько видеокамер, разбили магнитофон, обыскали брюки Энглхарта и конфисковали негативы, снятые объективом с фокусным расстоянием сто миллиметров на тридцатипятимиллиметровой пленке при среднем уровне резкости — только и годятся, что для изготовления цветных фотографий восемь на десять. Я сунул пленки в карман — вдруг пригодятся. В крайнем случае верну по почте. Не успели мы выбежать из ангара, как за наружной дверью раздался шум. Донахью-в-Рауле прислушался и воскликнул:
— Силы небесные — полиция!
— Патруль, — уточнила Минди-в-Джордже, тщетно пытаясь отыскать за спиной меч.
— Нет. Морская.
Ах черт! Можно считать, влипли. Один и тот же трюк не проходит дважды, особенно если имеешь дело с морской полицией. Даже в пике формы — и то мы уступаем этим ребятам.
— Может, переоденемся репортерами? — предложил Джордж-в-Донахью.
— Среди них нет женщин! — прорычал я. — Минди еще куда ни шло, но Джесс... А куда спрятать это? — Я показал на пышный бюст Рауля-в-Тине.
Он покраснел.
— Испортим замок на наружной двери! — предложила Минди-в-Джордже. — Это их задержит.
Так мы и сделали.
— У кого-нибудь есть часы? — осведомился Донахью-в-Рауле.
Часов ни у кого не оказалось — все использованы во время сражения. Подойдя к пентаграмме, Майкл снял с пояса бездыханного охранника портативную рацию, настроил на нужную волну, нажал на кнопку...
— Внимание! Внимание! «Тунца» вот-вот съедят! Требуется срочная эвакуация! Координаты по первому требованию. Прием.
Отпета нет — ни гугу.
— Эта чертова штука не работает, — пробурчал Донахью-в-Рауле.
— _Н_и_е_т_, — отозвался Эд Альварес. — Дайте-ка сюда!
— Силы небесные, ты же не умеешь ими пользоваться! — возмутился Рауль. — Ни один маг не умеет.
— Я не маг! — отрезал «довольно симпатичный незнакомец». — Я — маг в простом смертном. Так же как ты — простой смертный в маге.
Тонко подмечено! Хорошо бы все нацепили бирки с именами. Господи, до чего странно, даже опасно: у одного агента — дар, а у другого — умение им пользоваться. Собственная подготовка работает против нас... А тут еще в ангар рвется морская полиция. Примут нас за террористов! Вам случалось попадать в подобные передряги?
— Отвечайте, Бюро! — тщетно взывала Тина-в-Эде по второму передатчику; потом схватила третий. — Алло, Бюро! — Потом — четвертый. — Прием!
Все напрасно!
— Не смей говорить открытым текстом! — возмутился я. — Пользуйся кодом!
— Какая разница! — вздохнула она (нет, он, — тьфу, запутался!). — Все равно не работает.
— Может, рация заблокирована, — предположил я (то есть Минди), почесываясь в нехарактерном для женщин месте.
Эх, черт возьми, был бы у нас газ BZ — безобидный армейский галлюциноген! Одурманить полицию, выиграть несколько минут и смыться!.. Нет, ничего не выйдет — у нас нет противогазов. А вот у них наверняка имеются.
В дверь забарабанили вовсю. И вдруг из одного приемника донеслось:
— Эй! Опасность на один-три! Я — Главдракон. Требуется... — И зазвучали цифры. — Прием.
Тина-в-Эде вылупилась на портативную радиостанцию так, словно услышала марсианина. Что это. Бюро или просто какой нибудь шофер хочет получить дорожную информацию? Придется рискнуть. Я вырвал у нее рацию.
— Десять-два. Привет, Главдракон! На тринадцать чисто. Я — Самоубийца Жокей. Мы тут влипли. Побегали в десять-сто наперегонки с тремя десятками «крутых парней», а теперь Медведи наступают на пятки. Сию минуту не катапультируемся — нам крышка. Такое навесят, что до Судного дня не отмоемся. Можешь пособить? Прием.
— Ладно, приятель. Десять-четыре. Я не Дядюшка Чарли, а его кузен. Могу подбросить до десять-двадцать. Кстати, для Самоубийцы Жокея у тебя странный голос: Ты, часом, не Чокнутая Мексиканка из Города ветров?[14]
О черт, я же Минди!
— В том-то и дело, Главдракон. Мы махнулись колесами. Самоубийца влез в тачку Тигрицы.
— Что-что? Как это? Объясни немедленно!
Над дверью вспыхнула лампочка тревоги.
— Потом объясню. Времени — ноль. Смываемся, или каюк.
— Ну ладно. — Пауза. — Хотелось бы знать, какой у вас любимый сандвич.
— С тунцом! — заорали мы все хором.
В тот же миг материализовавшийся в воздухе овальный предмет стремительно пролетел над стонущими репортерами и, окутав облаком, унес с собой через волшебные ворота все: нас, охранников. Ларю, Хото, Таннера, обугленные останки Сандерса и даже «джип». В последний момент сработала вспышка камеры в руках фотографа — он как раз очухался. Но камера Джулса Энглхарта запечатлела лишь привидение: оно укоризненно грозило пальцем чересчур ретивому репортеру. Вот твоя добыча, Джулс, это печатай, — пожалуйста!
Эпилог
Закрылись магические ворота; потоки воздуха бережно опустили нас на мягкий ковер внутри огромной пентаграммы. Ее охраняли вооруженные люди, многие из них мне знакомы. К нам тотчас пробился отряд медиков — и закипела работа. Джессику сразу увезли на «скорой помощи». Я быстро определил наше местонахождение: башня обозрения на восемьдесят шестом этаже Эмпайр-Стейт-Билдинг. Целых шестьдесят лет не пользовались мы этой площадкой!
Джессика неделю пролежала в барокамере в госпитале «Бельвю», а потом ее перевели в реабилитационную палату клиники «Майо». Моя женушка будет жить, обошлось даже без увечий! Ну а об остальном... Остается, впрочем поведать не так уж и много.
Поскольку чокнутый Вильсон Ларю любезно устранил последствия нашего с ним вооруженного конфликта, весь инцидент с «Неустрашимым» и отнесли на счет массовой истерии, вызванной болотным газом (наше любимое объяснение). Что касается нескольких погибших на набережной, то газеты писали о них как о жертвах уличного происшествия (прискорбно, но так оно и есть).
В личные дела тридцати пропавших охранников срочно внесли запись: как раз накануне они, мол, переведены на другой объект, — стало быть, в ту ночь на «Неустрашимом» не было ни души. Нападение на Энглхарта и его шайку приписали досадному недоразумению (снимки, кстати, получились отличные).
Главную тюрьму в срочном порядке эвакуировали на обратную сторону Луны. Земной ход туда устроили в двухстах милях от Нью-Мексики, в сердце пустыни Белые Пески — полигона для ядерных испытаний. В случае повторного массового побега там автоматически произойдет небольшой незапланированный взрыв.
Наша команда вскоре отправилась в командировку в альтернативную Вселенную. Там мы удачно продали металлолом в обмен на двенадцать новеньких «токамаков». Их производством занимается миролюбивая высокоразвитая цивилизация «Клик». Симпатичный народец, вот только скрипят ужасно, — их религия запрещает всяческую смазку (в следующий раз, пожалуй, прихвачу с собой беруши).
Техническая служба оснастила все важнейшие помещения Главной тюрьмы клетками Фарадея, чтобы навсегда исключить любую случайность.
Как выяснилось, старый «седан» на стоянке возле больницы в Хантсвилле привлек наше внимание потому, что Ларю обработал его эликсиром «Укради меня». Спустя несколько часов после нашего отъезда этот автомобиль, вернее, то, что от него осталось, был-таки украден. Дальнейшая одиссея этого транспортного средства, многократно переходившего от мошенников к ворам и обратно, — яркий пример абсолютно бессмысленной деятельности. В настоящее время «седан» находится, кажется, где-то во Внешней Монголии.
Джулс Энглхарт после увольнения из «Нэшнл газет» основал свою газету — «Секретные данные». Вот уж точно — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
В ходе очередного набора мы завербовали на работу в Бюро водителя автобуса из Алабамы, двоих чикагских полицейских, парнишку с видеокамерой, таможенников, которых лысый бужум пытался сожрать, сержанта из Цинциннати, привлеченного шумом борьбы в доме Ларю, студентов Иудейского колледжа (теперь это «Команда Маккавеев») и даже даму — офицера дорожной полиции, оштрафовавшую Джорджа. Вообще-то она особыми талантами не обладает, но у нас дефицит кадров, так что пришлось пойти на нарушение.
