Андрей Чернецов - Серебряный осел
— Мой Ланселат…
Трибун вздрогнул: он так и не привык к неприятной особенности понтифика появляться неожиданно, бесшумно, и очень часто именно тогда, когда о нем думаешь слишком долго.
— Да, светлый, — обернулся командор.
Верховный жрец выглядел осунувшимся и озабоченным.
— Забирай всех, кто может держать оружие, и пошли, — распорядился Мерланиус, не снисходя до объяснений.
Ланселат хотел было уточнить, что вообще-то приказывать напрямую ему может лишь Арторий, но почему-то не решился перечить.
Через четверть часа во внутреннем дворе старого римского форта, переделанного под резиденцию ордена Круга Стоячих Камней, собралось дюжины полторы воинов при оружии — почти все, кто сейчас находился в главном орденском замке.
Тут же переминались с ноги на ногу три крылатых ящера, с присматривающим за ними друидом. Рыцари откровенно сторонились созданий, хотя слухи о них циркулировали по ордену уже давно.
Но куда они собираются ехать? Почему нет команды седлать коней?
Ланселат пожал плечами. А вдруг святой отец решил затеять учения с участием вот этих зверюг? Тоже неплохая идея, но зачем такая спешка?
Молча, жестом приказал Мерланиус собравшимся следовать за ним.
И вновь никто не возразил.
— Быстрее, шевелите ногами, — распорядился трибун, главным образом, чтобы поддержать свой авторитет начальника.
Направились они не к конюшням и не к тренировочному полю с всякими хитрыми штуками, которое понтифик (по чьим указаниям, кстати, оно и было создано) именовал непонятным словом «полигон», а к символу их ордена — уменьшенной копии Круга Стоячих Камней.
Сложив руки на груди, Мерланиус сосредоточенно принялся рисовать в воздухе своим знаменитым посохом замысловатые руны, а может, иероглифы.
И по мере того как он чертил все новые фигуры, камни наливались непонятным светом.
Наконец, жрец закончил дело и повернулся к буквально окаменевшим рыцарям.
— А теперь — вперед. На другой стороне — наш враг. К победе!
И словно завороженные, рыцари гуськом двинулись вперед.
— Ну что, начнем обряд? — спросил Потифар и повернулся туда, куда с вполне человеческим ужасом в больших глазах взирал Стир.
Из-за бархана появились люди. И не только. Их было не так много, но больше, чем спутников сестер. А главное — что это были за люди!
— Никак сам Мерланиус пожаловал?! — прищурившись, сообщил Вареникс.
— Он самый, — кивнул жрец. — Значит, я не ошибся в своих предположениях, и понтифик Британский и Темный Бог — таки одно лицо.
Орландина тоже узнала его — тот не изменился совсем с их мимолетной встречи в Сераписе.
Все тот же лик человека без возраста — жесткий и непроницаемый. Все та же леопардовая шкура на сухом мускулистом торсе. Все тот же посох.
А за ним — Ланселат, такой же красивый и мужественный, как тогда. А за трибуном — цепочкой — воины в плащах с вышитым золотом гербом — два камня, сверху накрытых третьим.
Среди них Орландина и Стир узнали и грабителей храма.
А замыкали шествие аж три здоровенных ящера, переднего из которых вел на поводке юный друид. Правда, не очень на друида похожий — бритый наголо типчик, с порочным лицом и оттопыренными ушами, в облике коего было что-то крысье. Ничего от задумчивой благообразности виденных сестрами служителей кельтских богов в нем не было — словно он стащил где-то чужое облачение и теперь щеголял в краденых обносках.
— Ой, тот самый дракон, — изрек Стир и испуганно всхрапнул совсем по-ослиному, весь задрожав.
И его можно было понять: именно одному из этих ящеров его собирался скормить приснопамятный Горро, тут, впрочем, отсутствующий.
Толпа приближенных верховного понтифика Британии и по совместительству кандидата в Темные Боги остановилась шагах в тридцати от них.
Так они и стояли под лучами утреннего солнца. В пустынном оазисе, неподалеку от Великих Пирамид и древнего города Гелиополиса.
Именно тут согласно пророчеству должна была произойти завершающая схватка, решиться вся эта история, заварившаяся, может, прошлой осенью в Сераписе, а может, куда раньше.
С одной стороны — Мерланиус и отряд рыцарей Круга Стоячих Камней, лучших бойцов Империи.
Ланселат, Галахад, с двумя клинками на поясе, вечно меланхоличный Гарет, Мелегант, способный одним ударом копья проткнуть двух воинов в доспехах, Пелеас, Саграмор-Потаскун, с огромной палицей на плече… Ну и конечно, лазутчики, Парсифаль с Гавейном.
Разумеется, ни Орландина, ни Орланда не знали всех их в лицо, зато знал Эомай, и увиденное не прибавило ему оптимизма.
И это если не считать летающих ящеров.
А с другой кто? Один рыцарь, пусть и не самый худший, не самого плохого ордена. Воительница, молодая, хоть и опытная. Ее сестра, ничем, кроме молитвы, сражаться не умеющая. Египетский жрец, может и владеющий тайными знаниями, но вот способный ли потягаться с самим Мерланиусом? Его охранники — отставные преторианцы зрелых лет. Тоже что-то, но не против же молодцов Ланселата? Толстый комичный телохранитель. Ну, кто еще — леший с его магией, говорящий осел с раздвоенной душой да кусик?
Никто не рвался первым начать беседу.
«Хорошо, что мы успели отправить царевича», — подумал Потифар.
— Да, — нарушил молчание Мерланиус, — наконец я вижу вас, милые дамы, воочию. Так сказать, приятно познакомиться! Вообще-то в Пространстве Сна вы выглядели слегка симпатичнее, ну да не будем о мелочах… Я, быть может, предложил бы вам сдаться или перейти на свою сторону, но, поскольку ответ мне известен заранее, не будем терять зря время. Или, — улыбнулся он вежливо, — все же кто-то хочет внять голосу рассудка? Ну, вот хоть ты, как тебя там…
Его палец ткнул в Орланду.
— Я ведь могу много сделать для тебя! Хочешь, назначу тебя владычицей этого вашего святого острова? Будешь, как там у вас? Аббатисой? Папессой? Одним словом, это… священницей.
Глумливая ухмылка не сходила с его губ.
— Не кощунствуй! Твой отец — Люципер!! — от волнения оговорилась девушка.
Странник рассмеялся. Так же, как в давнем ее сне, — мелким противным смешком.
— Люципе-эр?! — протянул он. — Слышал бы тебя твой учитель Закона Божьего. Вынужден тебя разочаровать, христианская дева. Этот почтенный господин не имеет ко мне никакого отношения. Так же как, впрочем, и твой Бог к этому миру.
— Врешь, урод! — выкрикнула Орланда, подаваясь вперед. — Творец един во всей Вселенной. А ты…
— Разве ж я против Творца?! — с напускной кротостью ответил понтифик. — Пусть себе занимается обустройством Вселенной, а я буду править Гебом… Говорю, отойдите с моего пути.
— Перетопчешься! — вспомнила подходящее слово из лексикона сестры Орланда.
— Зря, зря, — по-прежнему посмеивался понтифик. — Так или этак, но мне суждено править тут и воздвигнуть царство мое. И никак иначе, да! Так предопределено еще древними предсказателями. Или ты не знаешь Пророчества? Того, главного. Потому как все эти ваши вторые прорицания — полный бред. Ну, хоть тот же князь лесной тебе подтвердит. Кстати, князюшка, — как бы между прочим бросил Мерланиус. — Ты бы тоже подумал, все же мы родня с тобой в некотором роде… Нечисть, так сказать! Поклонился бы мне, а я б утвердил тебя владыкой всех куявских лесов…
И тут Орландина окончательно поняла: Мерланиус издевается над ними! Глумится, как какие-нибудь разбойники изгаляются над жертвой, перед тем как расправиться с ней. И не нужна ему их покорность или капитуляция, а вернее, безразлична.
— Ты ведь врешь, Чужак, — вздохнув, пожал плечами Вареникс. — Почто унижаешь себя и нас? Великого из себя корчишь, бога! А распинаешься тут, как самый поганый фигляр в балагане… И не родня мы, не надо брехать! Лучше зенки-то свои протри. Авось чего и узришь. Полезного.
Хитро сощурив око, козлорогий показал Страннику кукиш. Понтифик дернулся, словно от удара.
Потифар, видать, нашел, что сейчас время вступить в разговор ему.
— У меня, досточтимый Мерланиус, есть к тебе пара вопросов, — с елейной вежливостью начал он. — Как касаюшихся храмовых дел, так и относящихся к заговору против августа, святотатству и оскорблению величества. Да и, так сказать, исключительно уголовного свойства тоже.
Он выразительно тряхнул мешочком с «синей пылью».
Если Странник и понял, о чем идет речь, то не выдал это ни единым движением мускула.
— А с каких пор храм Тота у нас занимается расследованием заговоров? — нагло осведомился он. — На сколько я знаю, это в компетенции пропретора Ганнона.
«Неужели и его купили?!» — мимоходом встревожился советник.
— Что же касается религиозных вопросов, то можем устроить диспут в более подходящей обстановке. Назначим время и место, соберем желающих послушать нас и рассудить. Все честь по чести. Правда, сейчас я занят, так что придется тебе подождать пару месяцев.
