Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина
— Все проводники всегда собираются у одной таверны, — заверял Мердок. — Она стоит у начала самой крупной из жил, и там мы всегда сможем найти того, кто согласится показать нам путь.
— А проводник не сильно замедлит наше движение? — поинтересовался я.
— Нисколько, — на этот раз, вместо брата, ответил Ремелин. — Я тоже бывал несколько раз в этих краях, вы просто местных проводников не знаете…
Не знаем, так не знаем — мне-то что? Найдем — узнаем, не понравится — сами будем через горы перебираться, рассыпчатый песок, даже не песок, мельчайшую пудру можно не только промораживать, а и прожигать, и если мы с Заком этим займемся, а Ремелин, большой специалист по истинному огню, тем более он на молниях умеет летать, нам поможет… В любом случае, не пропадем — крэг ещё где-то там, в районе замка графа де Герамли, хоть времени в запасе и не много, но и что прямо так, над головой топор навис, я не скажу. Скорее он ещё только поднимается.
А вот и та самая таверна. «Паследней преют горнава страника», нет, тут определённо нормы орфографии с тех пор, как граница разделила континент на две части, достаточно сильно изменились. И не сказал бы, чтоб в лучшую сторону, хотя дело вкуса, у нас тоже есть как ревнители и хранители норм и правил, так и сторонники фонетического письма со своим девизом «что слышим, то и пишем». Ремелин с Мердоком пошли проводника искать, стояли неподалеку подозрительные личности в странных балахонах, ну а мы с Заком решили в таверну заглянуть… Не корысти ради, а от нечего делать, а то потом приедем домой, и даже рассказать нечего будет, ну кроме того, как я Замок Лисьего Короля штурмовал или как две непобедимых армады у побережья сражались…
В таверне, на удивление чистой и красивой, я почему-то ждал чего-то другого, было относительно пусто — нам братья объяснили, что все охотники обычно сюда под вечер приходят, ночуют, и с утра через горы с проводником отправляются. А сейчас день, но, тем не менее, за стойкой какой-то серый тип созерцал пространство сквозь полупустой бокал, а за крайнем столиком, уютно примостившись в укромном уголке, мило ворковала какая-та сладкая парочка, он — воин в легкой кольчуге и с коротким мечом за спиной, она… Да неужели?
— Хелена?
И действительно, она! Чародейка собственной персоной, живая и здоровая, все в том же красном платье и туфлях на высоких каблуках! Как будто только вчера расстались. Только уже не одна. В смысле попугай исчез, зато рядом с ней, заключив девушку в свои широкие объятья, примостился этакий красавец. Я, конечно, не специалист, мне привычнее женскую красоту оценивать, но если попробовать посмотреть отрешенно… Правильные, мужественные черты лица, в меру грубые, в меру грациозные, белоснежная улыбка, фигура атлета, без груд абсолютно бесполезных мышц, но с явным намеком на немалую внутреннюю силу, разве что нос немножко из общей картины выбивается, нос кулачного бойца, чем-то похожий на клюв попугая, и щетину сбрить не мешало бы… Так вот он какой, дон Варак — ну что же, я Хелену понимаю, такого знатного жениха каждая девушка не прочь заиметь. А если он, помимо всего прочего, ещё и великий менестрель, чьим пением заслушиваются короли… Я уж не говорю о том, что они ещё и искренне любят друг друга…
Впрочем, мне он тоже понравился. Бывают такие люди, один взгляд — и понимаешь, что это хороший человек. Иногда, конечно, и ошибочки случаются, иные маньяки столь миловидны, что просто диву даешься, как природа не справедлива. Но в данном случае, похоже, мы имеем дело с настоящим рыцарем. Как же их мало осталось на нашем, цивилизованном западе…
Как только мы зашли, инстинктивно девушку собой заслонил, на уровне рефлекса, рука сама к мечу потянулась. А как нас разглядел, вскочил, поклонился, галантно и грациозно!
— Дон Капитон, дон Зак! Позвольте представиться, дон Варак Килч, Рыцарь Трех Лент! Позвольте выразить вам мою искреннюю благодарность и почтение!
Мы разве были знакомы? А, точно, были, только в прошлый раз ему перья и клюв мешали по полной программе представиться, как у благородных положено. Не всякий попугай говорить умеет, тот, в чьём облике таилась его душа, был как раз из породы не говорящих.
— Капитон, Зак! Ну наконец-то! — «У Хелены всё же очень красивая улыбка, завидую я её жениху, по-доброму завидую». — Как я рада! Мы так боялись, что с вами разминемся… Старый Тавол передал, что вы вчера уже приходили, но мы с Вараком тогда ещё не успели вернуться, только этой ночью мы смогли вырваться из мира мертвых… Хорошо, что вы ещё не успели пересечь Северный Хребет, а то по мере приближения к Снежному Замку магия меняется и туда очень опасно совершать вихревый перелет… Вы говорили с Мердоком? Я не смогла найти его в городе, но нам сказали, что вы с ним встречались в порту. Что он вам сказал? Судя по всему, он не смог вас убедить, чтоб вы не шли к Снежному Замку. Он вам помог?
Один из моих жизненных принципов — никогда не перебивай женщину. Хочет высказаться? Пусть. Дослушай до конца, вежливо и внимательно, и только потом отвечай. Причём на последнее — то, что было в начале, не принципиально, значимым является лишь последний заданный вопрос, и на него и следует отвечать. Хотя, для начала можно тоже поздороваться. Я ведь человек вежливый.
— Привет, Хелена. Дон Варак, очень приятно познакомиться. Можно сказать, что помог.
— Правда? Я так и знала! Он ходил к Снежному Замку, но никогда не рассказывал, что он там видел, я так надеялась, что хоть с вами он поделится этой тайной… Что он вам рассказал?
— Да много чего… — выглянул в дверь. — Эй, Мердок, иди сюда. Тут одна твоя знакомая спрашивает, что ты нам сказал.
А вот и наш богатырь, собственной персоной. Удивлен? Разве что самую малость, после последних потрясений встреча давно погибшего менестреля вместе с могучей волшебницей не выглядит как нечто, из ряда вон. Тоже галантен и вежлив.
— Здравствуй, Хелена. Дон Варак, я рад вновь тебя видеть, мы в прошлый раз не закончили наш разговор, смерть задержала на годы нашу следующую встречу. Ты должен будешь мне рассказать о жизни в царстве вечной тьмы.
— Здравствуй, мой старый добрый друг! — так тут все, выходит, друг с другом знакомы… — Я тоже рад нашей встрече! Поверь, эта история столь же скучна, как и необычна, но я потом тебе обязательно её расскажу…
— Мердок, ты пошел с ними? Но я даже надеяться не смела… Спасибо тебе, Мердок, ты — настоящий герой! — а мы, тогда надо понимать, не герои? Где в мире справедливость…
— У меня выхода не было. Они спасли моего брата, а в роду Алитур ещё не забыли, что такое честь! Я должен был им помочь, и если понадобится, я отплачу им своей жизнью! — ну вот, ещё один потенциальный самоубийца… Лично я в таких ситуациях предпочитаю платить жизнями врагов.
— Ремелин вернулся?
— Вы спасли Великого Ремелина? — хорошая пара, ещё не поженились, а уже говорят почти хором.
— Но ведь это чудо! Как бы я хотела его увидеть… Мой учитель, дон Чедер, так много про него рассказывал, он говорил, что это был величайший маг всех времён, и я всегда мечтала у него учиться…
— Ваше желание будет исполнено, прекрасное создание! Я буду рад иметь такую ученицу! — а старик ещё ничего, перед молодой симпатичной девушкой мигом на сотню-другую лет помолодел, ишь, как хорохорится! — Позвольте представиться, Ремелин Алитур — я не имел чести быть с вами знакомым, но за те несколько дней, что провел в Лебмерге, уже немало наслышан про величайшую колдунью и первую красавицу города, Хелену Хедгел, — нет, она, конечно, симпатична, но так чтоб уж первая красавица… Я бы не сказал, — как и про легендарного рыцаря и менестреля дона Варака Килча, чья доблесть прославлена в веках, а голос способен затмить соловьиное пение!
Какая трогательная встреча старых друзей… И не только старых… И не только друзей… Сейчас расплачусь. От злости, ну почему вместо того, чтоб быстренько представиться, пожать друг-другу руки и двинуться дальше, они словесами разливаются? Неужто это так важно, «ах, сударыня, вы так прекрасны», «ох, сударь, вы такой герой», «ах, какая для меня честь», «ох, я так польщена»… Прямо светский раут какой-то, сливки общества за бокалом вина обсуждают наряды и последние сплетни, один я тут в общую картину не вписываюсь, да Зак подозрительно молчалив и хмур, ни слова ещё не вымолвил. Впрочем, с ним как раз все относительно понятно. Рано или поздно он должен был понять, что Лина в него влюбилась и теперь, на полном серьезе, собирается пожертвовать собой. Это ведь так романтично, умереть ради любимого человека… Одно хороши — с возрастом гормоны несколько утихают, и ради любимого человека хочется не умирать, а жить.
Ладно, пора дать о себе знать. Максимальную громкость включать не буду, ещё не хватало, чтоб нас горной лавиной завалило, но чуточку инфразвука не помешает. Низкие частоты большой мощности хорошо способствуют взаимопониманию. В смысле после них тебя хорошо понимают.
