Николай Грошев - Начало
Старушка решительно поставила кружку на стол и стала одеваться. Наведаться нужно к соседу и всё ему высказать. Пусть обратно едет, ещё лечится! Ей уже вот где все его пьянки, друзья его все с исколотыми шкурами. Не подохнет никак, алкаш…
Старушка дошла до калитки и остановилась. Чуть наклонилась, приподняла платок, что бы ухо высунуть, прислушалась — так и есть. Песни орут алкаши проклятые!
— Ромка гад! — Как могла громко заверещала старушка и двинулась вперёд. Дошла до двери, пнула её, а она взяла и открылась. Старушка, не особо размышляя, ворвалась в дом. — Ух, я тебе, алкаш проклятущий! Ромка подлец! Ромка…
Тут ей пришлось замолчать. От испуга. Дело в том, что перед глазами всё вдруг потемнело и мимо пронеслись две чёрные тени. Её даже ветром обдало. Старушка оглянулась. Никого.
— Рома, Ромочка, ты дома? — Дребезжащим голоском проговорила бледная соседка. Чувствуя, как гулко бьётся сердце, она мелкими шажочками двинулась вперёд. Хотела в комнату сходить, где сосед Роман обычно пьяный засыпал, но…, она вдруг обратила внимание, что в этой комнате, где обычно стоял стол и Роман пил со своими друзьями, происходит нечто совсем странное. Что в этой комнате лампочка горит, она ещё из окна видела, но теперь увидела ещё и стол, полный следами застолья, включая рюмки и бутылки. А ещё печка топится, вон как горит, аж трещит. Поддувало открыли, она и горит как сумасшедшая. Старушка, что-то неразборчивое запричитав, дверцу поддувала закрыла и снова позвала Романа. Молчит, не отзывается. Спит, поди, уже пьяный.
— Чертовщина какая-то… — Пробормотала старушка, после того как обследовала все комнаты. Пусто. Нет никого в доме. А стол стоит. И печка горит.
— Роман. — На всякий случай опять позвала старушка. Тишина. — Роман.
— Да бля нет тут никого, иди уже! — Сказал кто-то нервно и старушка, ахнув, схватилась за сердце. У двери вновь мелькнула та призрачная чёрная тень. Мелькнула и пропала. Из двери пахнуло ледяным воздухом. Старушка громко сглотнула. Повернула голову, глянув на стол. Глаза её расширились. Посмотрела на затопленную печку. Глаза чуть не вылезли из орбит. Дом стоит пустой, а печка топится…, еда на столе, водка, свет горит…, тени чёрные, воздух ледяной и голоса…
— Свят, свят, свят… — Зачастила старушка, поспешно покидая дом. По пути до калитки, она случайно глянула на двери углярки — полная! Чуть с инфарктом бабка не упала. Только вчера пустая была, до дна самого весь уголь выгреб кто-то, ей ирод даже ведёрка не оставил, а теперь снова полная! — Свят, свят, свят… — Она побежала прочь со всех ног, крестясь двумя руками сразу.
Поздним вечером, старушка оставила дом и поспешила к соседке через три дома, к бабе Маше — не терпелось рассказать подруге о доме с призраками! И проходя мимо 32-ого дома, она глянула в окно. Света нет, но печка горит! Желтоватые отсветы на стенах видно. И две чёрные-чёрные фигуры с красными глазами сидят за столом! Нечистый дух! Призраки!!!
— А чё, реал всё-всё видно Штык. — Несколько ошеломлённо проговорил Шкет, который уже часа два сидел с ним за одним столом и в темноте. — Мы чё, как кошки что ли в темноте видеть можем?
— Ага. Ты типа не знал? Как-то же охотился на тех гавриков.
— Так я не думал, что настолько хорошо могу видеть. — Шкет вытянул руку и стал на неё смотреть. Он видел каждый волосок, а в комнате весь свет — только что блики от печки и всё. Чудеса.
Да собственно, он практически не помнил той охоты, так, кусками.
— Только цвета другие, а так чётко всё видно.
— Да похер на цвета. Главное нормально сидим, не палимся. Соседи и не заметят. Наливай, давай.
Спокойно они пожили в доме 32 всего несколько дней. Уже на четвёртый, к ним снова пришли гости. Сразу два мужика и старушка, та же что в первый раз приходила. Вампиры поспешно выскочили в окно, прикрыли его за собой и затаились в кустарнике на огороде. Соседи заглянули в углярку, по охали, по ахали и в дом зашли. По всем комнатам прошли, стол осмотрели и…
— Сиди ёпт! — Рыкнул Шкет, пытаясь удержать товарища.
— Ну нахер! — Возопил Штык, сверкая глазами. Он неотрывно смотрел на мужика, который тащил последний ящик водки. Весь бледный, губы трясутся, а тащит. — Я его на фарш сейчас пущу урода!
— Штык! — Поздно, вырвал руку и вот-вот кинется в дом, ловить соседей на входе. — Не убивай!
Крикнул Шкет вдогонку чёрно-белой тени стремительно ускользающей из огорода.
Поймал как раз на входе, но останавливаться не стал. Только на мгновение, что бы скорректировать курс. Для незваных гостей это выглядело довольно эффектно. Перед ними возник клыкастый, красноглазый парень в летнем одеянии, босой, со злобной гримасой на лице, и тут же пропал. Незримая тень мелькнула мимо, звякнули бутылке в ящике и в руках мужика остался только воздух. Он обернулся и обомлел — ящик стоит на полу на прежнем месте.
— Аааа! — Оба мужика побежали прочь с такой скоростью, что калитку вырвали с петель. Старушка побежала следом, опять крестясь на ходу и тараторя что-то неразборчивое.
С тех пор, за домом 32 закрепилась дурная слава. А ещё, поговаривают, что иногда, когда идёшь мимо, видно, как за столом пьют водку два углеоких демона. Из ноздрей у них идёт дым, а на головах растут маленькие крепки роги, которые чадят чёрным едким дымом. И горит всё время печь. Жарко горит — то в Ад прямая дорога, откуда демоны те и приходят. А ещё говорят, что ежели зайдёшь в дом тот, так никого не увидишь. Только стол накрытый, будто только что, кто-то ел, да выпивал и печка гудит злобно. А ещё в углу всегда стоит полный ящик водки. Но если кто эту водку возьмёт, демоны появятся и живым в Ад утащат. Через поддувало, в печку. Потому что, то не водка вовсе, а грех Соблазном. Который для людей грешных там стоит, что бы их души унести в Адские жаровни. А ещё хуже, говорят, стало, после того как в дом вернулся его хозяин Роман. Он, люди говорят, и месяца там не пожил — повесился. С тех пор дом этот все стороной обходят. Проклятый он.
Когда через неделю, после памятного случая с ящиком водки, в дверь бабы Нюры постучал высокий молодой парень в элегантном шерстяном пальто, она первым делом глянула ему в глаза — вдруг это демон из 32-ого дома пришёл? За похищение водки мстить. Пойло-то оно бесовское, от диавола всё пойло, а водку своровать из 32-ого, при ней пытались, она же тех мужиков привела. А демоны существа злопамятные, вполне могут решить отомстить.
— Здравствуйте. — Проговорил молодой человек. Глаза вроде нормальные, серые. А волосы странные — белые-белые. И кожа бледная. А ведь молодой ещё совсем.
— Здравствуйте молодой человек. — Сказала баба Нюра через слегка приоткрытую дверь.
— Вы ничего странного последнее время не замечали, связанного с вон тем домом? — И показал на 32-ой. Баба Нюра ещё раз глянула в глаза гостя. Пристально. Нет, не красные. А затем воздуху побольше в грудь набрала и через дверь всё и рассказала. И про демонов и про Ромку алкаша и про роги из чёрного дыма и про то, что продукты подорожали, и про маленькую пенсию тоже рассказала…, замолчала, когда поняла что за дверью никого.
— Хм. — Старушка дверь пошире приоткрыла. Выглянула. Никого. Только следы на грязной дорожке. — Чертовщина какая-то… — Проворчала старушка, закрывая двери.
Парень с длинными белыми волосами шёл вниз по улице. Недолго, до поворота. Там остановился возле узкой чёрной машины с затемнёнными стёклами. Дом 32, он уже осмотрел. И результатом был не слишком доволен. Во-первых, определённо сказать, кто там находился, последние несколько дней, он не мог. Попытка выйти на след, тоже ни к чему не привела. По идеи, последнее могло бы служить стопроцентным доказательством — дом 32, занимали вампиры. След людей он смог бы взять без проблем, как и след большей части представителей Кланов. А тут по нулям. Словно обитатели дома вышли за калитку и растворились. Увы, это тоже не доказательство. Он по опыту знал — встречаются, крайне редко, но встречаются, люди, чей запах, он не способен чувствовать. Почти невероятно, что два таких могли встретиться тут, так близко от следов искомых вампиров, но такое возможно, а значит исключать нельзя. Вышел на верный след или идёт в тупик — время покажет.
Парень сел на переднее сидение и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Стоило подумать. Осмотр дома наводил сразу на две любопытных мысли. Там жили люди и сигнал, пришедший через каналы УВД, просто бред. Тем более что прежде он посетил как раз Шерина Александра Петровича. Соседа некоего Андрея, известного в милиции как Шкет. Александр Петрович клялся, что видел, как два человека дрались на крыше дома, прыгали подобно кузнечикам, невозможно быстро двигались и так далее. Этот человек звонил в милицию неделю, почти каждый день, пока ему не пообещали вызвать на дом санитаров со смирительной рубашкой. Дело в том, что когда дежурный поднимал трубку, Александр Петрович, начинал свою речь такими вот словами:
