Александр Белогоров - Явление Люцифуга
– Люцифуг! – радостно взвизгнула Эльза. – Я знала, что ты придешь! Врежь этому козлу!
– С удовольствием! – отозвался я и от души приложился хлыстом к филейной части правителя, ошалело крутившего головой.
– Еще! – попросила Эльза.
– С радостью! – согласился я и нанес новый удар. От этой встряски герцог слегка пришел в себя и раскрыл было рот, чтобы кликнуть стражу. Не знаю, услышали бы его отогнанные им самим солдаты или нет, но я предпочел не рисковать. – Пикнешь – убью! – предупредил я.
Надо сказать, средств для выполнения этой угрозы у меня под рукой не было, но этот тиран, как и большинство таких типов, был смелым и грозным только рядом с беззащитными людьми. Теперь же он элементарно струсил и мелко-мелко закивал.
– Лежать и не двигаться! – скомандовал я. – Эльза, хочешь поучаствовать?
– С удовольствием! – отозвалась девушка и азартно принялась за порку. Грозный правитель только тихо ойкал и закрывал голову руками. Конечно, у меня удар посильнее, зато у Эльзы оказалось куда больше энтузиазма.
– Я обещала выцарапать ему глаза, – вспомнила она, слегка притомившись.
– Не надо! – застонал его высочество, покорно продолжая лежать выпоротым местом кверху.
– Мы же не садисты какие! – примирительно произнес я. – А этот типчик нам еще потребуется!
– На что он нужен такой! – презрительно скривилась Эльза.
– Он поможет нам вытащить Боню и выбраться из замка самим, – пояснил я.
– Ни за что! – взвыл герцог, за что получил очередной удар от бывшей пленницы. Из Эльзы вышел бы строгий воспитатель. – Я помогу! – тут же смиренно добавил он, дезавуируя предыдущее высказывание.
– Значит, так! – стал объяснять я. – Сейчас ты позовешь стражу, но строго запретишь ей входить в комнату, а потом будешь повторять то, что я тебе скажу.
– Ане то так врежу… – мечтательно произнесла Эльза.
– Хорошо! Только не бейте! – захныкал герцог. (Вот уж не думал, что он на деле окажется такой тряпкой!)
– Зови стражу! – решился я, поняв, что клиент дозрел. Если бы правитель не был так перепуган, он мог бы поднять тревогу. Но его высочество пребывал в состоянии полнейшей деморализованности.
– Эй, стража! – заорал он достаточно твердым голосом. В коридоре послышался топот ног. Наступал самый ответственный момент. – В покои не входить! Слушать мою команду! – (Уф! Пронесло!) – Даму препроводить к монаху, монаха отпустить, вывести их из замка, дать карету и лучших лошадей и доставить туда, куда прикажут! – повторял герцог с моих слов. – Дверь после запереть. В комнату не входить до завтрашнего утра. За ослушание – виселица. Все поняли?
– Так точно, ваше высочество! – раздалось из-за двери. Команда, что и говорить, вышла достаточно необычная, но приказы герцога обсуждению не подлежали. Тем более под страхом такого наказания. – А если кто-то не поверит? – раздался резонный вопрос.
Это я как-то упустил из виду. Вдруг кому-то бдительному придет в голову связаться с высочеством и проверить?
– В подтверждение покажете мой личный перстень! – скрежеща зубами, проговорил правитель, на этот раз с подсказки Эльзы. – А теперь отойти и ждать!
По коридору снова послышался поспешный топот, на сей раз удаляющийся прочь. Девушка проворно сняла с укушенного пальца перстень с огромным и очень красивым камнем, и мы с ней быстро выскользнули из комнаты, задвинули засов и направились к ожидавшей страже. Теперь важно было, чтобы Эльза не растерялась. Но я зря беспокоился: она прекрасно справилась со своей ролью.
– Ну, что смотрите? – повелительно бросила она стражникам, поигрывая перстнем. Те действительно глядели на нее во все глаза, пытаясь понять, как она воздействовала на правителя, чтобы добиться такого приказа. Знали бы они правду! – Его высочество будет отдыхать до утра, и он пообещал подвергнуть пытке всякого, кто осмелится приблизиться к двери. А теперь ведите меня к Бо… к этому монаху! Что за раззявы! Когда я сделаюсь герцогиней, то быстро наведу здесь порядок!
Забавно! Работает у девушки фантазия! Уже почти герцогиня! Впрочем, солдаты готовы были проглотить любую ложь. Раз герцог приказал, значит, не рассуждать!
Мы быстро преодолевали коридоры, сопровождаемые почтительными и молчаливыми стражниками. Они оживлялись только у многочисленных патрулей, шепотом что-то говорили охранникам и указывали на Эльзу, уже успевшую надеть перстень. Пусть великоват, зато солидно и красиво! Услышав новость, те делали изумленные глаза и начинали кланяться почти так же усердно, как самому герцогу Дондурдурскому.
Камеры располагались в подвалах, а там, разумеется, было темно и сыро. Если бы не факелы стражи, мы бы тут проплутали не один час. Наконец нашим глазам предстал Боня, сидевшей за решеткой на подстилке из соломы. Напротив него находился другой заключенный, который обхватил голову руками и тихонько стонал.
– Заберите отсюда этого проповедника! – взмолился он, едва заметив стражников. – Я так больше не могу! Я простой, честный вор! За что мне такое наказание?! У меня уже голова раскалывается!
– А что он делает? – полюбопытствовала Эльза.
– Он все время нудит! И совсем запугал меня чертями! Еще немного, и он доведет меня до того, что я дам слово никогда больше не воровать! – жаловался несчастный Бонин сокамерник. Да, сочувствую ему. Когда наш монашек в ударе и рядом нет Эльзы, чтобы его утихомирить любому туго придется!
– Монах передается в ваше распоряжение! – отрапортовал стражник и щелкнул каблуками. Другой тем временем отпирал дверь.
– Может, взять с собой вора? – предложила девушка, которая успела проникнуться жалостью к заключенному.
– Если монаха заберут, я остаюсь здесь! – завопил тот.
– Помни о наказании за грехи! – строго произнес Боня и вышел из камеры. – Нас уже отпускают? Герцог осознал всю греховность своих поступков и помыслов?
– Осознал, – кивнула Эльза, не желая развивать эту тему при посторонних. – Пойдем скорее, нас ждет карета.
– Я бы сначала пообедал… – начал было зудеть ничего не понявший Боня, но девушка уже схватила его за руку и потащила следом за собой. Стражник же захлопнул дверь камеры, где успокоенный вор остался в одиночестве.
Видели бы вы, как забегали на конюшне, услышав о герцогском приказе! Нам в считаные минуты приготовили самую лучшую карету, запрягли в нее сразу шестерку лошадей, а кучера чуть не передрались за право самолично везти новую фаворитку его высочества! Еще через несколько минут мы торжественно выезжали за ворота замка, сопровождаемые подобострастными поклонами. А где-то внутри, в запертых покоях, бесновался выпоротый герцог Дондурдурский. До освобождения ему оставалась целая ночь, потому что никто не осмелится нарушить его самоличный приказ! А значит, у нас есть фора до завтрашнего утра!
– Как быстро у этого правителя проснулась совесть! – заметил Боня, пребывавший в благодушном настроении, несмотря на все произошедшие в этот день неприятности. – Я думаю, на него благотворно повлияли мои смиренные увещевания.
– Мы его тоже хорошо поувещевали! – вспомнила Эльза, злорадно улыбаясь. – Он еще долго будет об этом вспоминать всякий раз, как захочет сесть!
– А откуда у тебя этот перстень? – Боня слегка нахмурился. – Иногда мне кажется, что ты с этой самой компенсацией за моральный ущерб заходишь чересчур далеко!
– Ах перстень! – воскликнула девушка. – Герцог подарил его мне в знак особого расположения. Я все думаю: согласиться мне на то, чтобы сделаться герцогиней, или оставить все как есть?
– Как – герцогиней?! – вскричал монашек, принявший все за чистую монету.
– Очень просто, – пожала плечами Эльза. – Как ты считаешь, это подходящая партия для бедной девушки?
– Подходящая? Конечно… То есть нет… – На побледневшего Боню было жалко смотреть. – Он для тебя… слишком пожилой… и недостаточно благочестивый!
– Про благочестие это ты точно заметил! – вздохнула Эльза. – Только я боюсь, что в этом с тобой не сравнится никто. Получается, что любой кандидат в мужья, кроме, конечно, тебя, не выдержит этот отбор!
– Кроме меня… – Теперь Боня залился краской. Никогда еще не видел, чтобы цвет лица у кого-то менялся так быстро и радикально. – Кстати, а куда мы едем? – резко спросил он, чтобы сменить тему. Что ж, не стоит на него давить. Еще несколько дней общения с Эльзой, и он созреет сам. Если, конечно, выбросит из головы всякую дурь про аскезу и прочие глупости.
– Хороший вопрос! – Девушка сумела скрыть разочарование. – Я не хочу злоупотреблять гостеприимством его высочества, тем более что не собираюсь становиться герцогиней, так что нам лучше покинуть его владения.
– Но если герцог уже образумился… – начал было Боня.
– Он придет в ярость от моего отказа и может снова потерять разум. От мужчин всякого можно ожидать, – пояснила Эльза. – И тут даже твои увещевания не помогут.
