Terry Pratchett - Интересные времена (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)
Бабочка сделала паузу, восстанавливая дыхание, и поправила растрепавшиеся волосы.
– Надо разделиться, – сказала она.
– О нет! – воскликнул Ринсвинд. – В смысле, я же обязан тебя защищать!
– Я иду обратно, к остальным. А ты отвлеки стражников, уведи их куда-нибудь…
– И вы все так умеете?
– Разумеется, – раздраженно ответила Бабочка. – Я же говорила тебе, что мы сражались со стражниками. Ладно, речь не об этом… Если мы разделимся, один из нас точно уцелеет. Подлые убийцы! Они рассчитывали, что вся вина падет на нас!
– А я предупреждал. Однако, по-моему, вы сами добивались его смерти?
– Да, но мы ведь мятежники. А они – дворцовая стража.
– Э-э…
– Впрочем, не будем тратить драгоценное время. Встретимся на Небесах.
Она стрелой унеслась прочь.
– Э…
Ринсвинд огляделся. На мгновение воцарилась тишина.
В конце коридора показались стражники, но передвигались они крайне осторожно, как и подобает людям, которые только что повстречались с Бабочкой.
– Туда!
– Это она?
– Нет, это он!
– Держи его!
Ринсвинд опять набрал скорость, свернул за угол и вдруг обнаружил, что находится в тупике, который, учитывая приближающийся сзади грохот шагов, вполне мог стать последним тупиком в его жизни. Однако поблизости обнаружилась дверь. Ринсвинд пинком растворил ее, вбежал в комнату и затормозил…
Внутри царил мрак, но, судя по гулкости звуков, пространство было большим, а определенный газовый компонент в воздухе наводил на мысль о конюшне.
Однако был и свет, источником которого служил огонь. Ринсвинд подобрался к огню и увидел, что над ним висит огромный, размером с человека, котел, полный кипящего риса.
Немного спустя, когда его глаза несколько привыкли к полумраку, Ринсвинд разглядел чьи-то фигуры. На плитах, протянувшихся вдоль обеих стен огромной комнаты, лежали люди.
И тихонько похрапывали.
Хотя слово «люди» тут не совсем подходит. Вполне возможно, эти существа когда-то были людьми или, по крайней мере, имели людей среди своих предков, пока кто-то сотни лет назад не выдвинул весьма оригинальное предложение: «А давайте-ка посмотрим, насколько большим и жирным может стать человек. Вырастим-ка по-настоящему здоровенных засранцев».
Рядом с каждой мирно дремлющей гигантской фигурой, облаченной в нечто напоминающее подгузник, стояла миска. Причем каждая миска вмещала в себя достаточно риса, чтобы двадцать человек разорвало в клочья. Судя по всему, эти миски предназначались на тот случай, если чудовище среди ночи вдруг проснется и захочет слегка перекусить.
В дверном проеме возникли двое Ринсвиндовых преследователей. Они постояли, привыкая к темноте, затем очень осторожно, вздрагивая от каждого колыхания живых курганов, двинулись вперед.
– Эй, эй, эй! – прокричал Ринсвинд. Замерев, стражники вытаращились на него.
– Вставатики, вставатики! Солнышко уже давно светит!
Схватив гигантский черпак, Ринсвинд заколотил им по котлу с рисом.
– Подъем! Руки на ширину… э-э… в общем, что у вас там самое широкое… и начинаем наклоны! И раз, и два!…
Спящие зашевелились.
– Оооооорррррр?
– Ооооооааааоооооооор!
Помещение затряслось, когда на пол разом опустились сорок стволооподобных ножищ. Плоть перегруппировалась в пространстве, и в полумраке Ринсвинду вдруг показалось, что на него взирают двадцать небольших пирамид.
– Хаааароооооооххххх?
– У этих людей, – прокричал Ринсвинд, в отчаянии тыча пальцем в своих преследователей, у этих людей есть бутерброд со свининой!
– Ооррруоррррааах?
– Оооооррррр?
– И с горчицей!
– Ооооорррр!
Двадцать очень маленьких голов дружно повернулись. Отвечающие за мыслительную деятельность нейроны – общим числом восемьдесят – пробудились к жизни.
И пол покачнулся. Борцы начали движение в направлении стражников, движение медленное, но неостановимое, помешать которому может лишь столкновение с другим борцом или с континентом.
– Оооорррр!
Ринсвинд кинулся к двери в дальнем конце помещения. Он оказался в комнатушке, где два человека сидели, потягивая чай и играя в бакару-сан, а третий наблюдал за игрой.
– Борцы совсем оборцели! – крикнул Ринсвинд. – По-моему, они собираются сбежать!
Один из игроков швырнул фишки.
– Проклятье! Ведь их кормили не больше часа назад!
Похватав сети, плетки и защитную одежду, троица бросилась усмирять борцов, оставив Ринсвинда в полном одиночестве.
В этой комнатушке была еще одна дверь, через которую Ринсвинд и вышел – со спокойной небрежностью. У него не было опыта спокойно-небрежного выхождения в двери, но он посчитал, что сейчас вполне заслужил такое право.
За дверью его ждал еще один коридор. И Ринсвинд опять побежал. Отсутствие погони еще не причина, чтобы не бежать.
Лорд Хон складывал бумажный листок.
Это получалось у него блестяще, поскольку он умел целиком и полностью сосредотачиваться на задаче. Ум лорда Хона был подобен ножу – пусть даже со слегка искривленным лезвием.
Створка двери откатилась в сторону. Слуга, раскрасневшийся от бега, бросился на пол.
– О лорд Хон, вознесшийся…
– Воистину, – отозвался словно издалека лорд Хон, который как раз формировал решающую складку. – Что теперь пошло не так?
– Мой господин?
– Я спросил, что случилось.
– Э… Мы убили императора, как нам и было приказано…
– Приказано кем?
– О мой господин! Вами!
– Неужели? – проронил лорд Хон, складывая листок вдоль.
Стражник закрыл глаза. Мелькнуло видение, мгновенное предвидение будущего. В этом видении присутствовал кол. Наконец стражник продолжил:
– Но… заключенных нигде нет, господин! Мы услышали, как кто-то приближается, а потом… потом мы увидели двух человек, господин. Мы сейчас преследуем их. Но все остальные исчезли.
– А как же лозунги? Как же революционные листовки? Неужели вы не обнаружили никаких следов настоящих преступников?
– Ничего, господин.
– Ясно. Теперь жди.
Руки лорда Хона продолжали ловко складывать листок, но сам лорд перевел взгляд на другого человека, также присутствовавшего в комнате.
– Ты имеешь что-нибудь сказать, Две Огненные Травы? – любезно осведомился он.
Революционный вождь пристыженно опустил глаза.
– Красная Армия обходится довольно дорого, – заметил лорд Хон. – Одни типографские расходы… И ты не можешь сказать, что я вам не помог. Мы отперли двери, убили стражников, дали вам мечи этих несчастных и карту – и что же? Теперь мы даже не можем обвинить их в убийстве императора – да остается он мертвым еще десять тысяч лет, – ведь их и след простыл. А люди будут задавать вопросы. Не могу же я поубивать всех. Кроме того, в здание проникли какие-то варвары.
– Это всего-навсего незначительные неувязки, мой господин… – Две Огненные Травы загипнотизированно следил за руками, ласкающими бумажный листок.
– Да? Вот только я не люблю неувязки. Стражник? Спасай свою жалкую душонку. Уведи его. Придется нам прибегнуть к другому плану.
– Мой господин!
– Да, Две Огненные Травы?
– Когда вы… когда мы договорились… когда было заключено соглашение, что Красная Армия дослужит вашим целям, вы обещали мне безопасность.
Лорд Хон улыбнулся.
– Ах да. Припоминаю. Я, по-моему, сказал что не отдам ни устного, ни письменного приказа о твоей смерти. И я должен держать свое слово – иначе кто я такой?
Он провел пальцами по последней складке и раскрыв ладони, поставил маленькое бумажное украшение на лакированный столик подле себя.
Две Огненные Травы и стражник дружно уставились на фигурку.
– Стражник… уведи его, – сказал лорд Хон.
Это был чудесным образом сложенный бумажный человечек.
Вот только на голову бумаги не хватило.
Ближайшее окружение императора, как выяснилось, насчитывало около восьмидесяти человек. Все они пребывали в различных стадиях разбуженности.
При виде того, кто восседал на троне, окружение остолбенело.
А Орда остолбенела при виде окружения.
– Кто эти старые ослицы с кислыми физиономиями, что в переднем ряду? – прошептал Коэн, подкидывая в воздух метательный нож. – Для чего они могут сгодиться? Уж не для этого точно.
– Это жены бывшего императора, – прошипел Шесть Благожелательных Ветров.
– Мы же не обязаны на них жениться?
– Думаю, нет.
– А почему у них ступни такие маленькие? – спросил Коэн. – Мне нравятся женщины с большими ступнями.
Шесть Благожелательных Ветров объяснил. Лицо Коэна окаменело.
– Я многое узнаю о цивилизации, – заметил он. – Длинные ногти, искалеченные ноги и слуги, бегающие с какими-то бумажками. Ха.
– Ради всего святого, что здесь происходит? – спросил мужчина среднего возраста. – Кто ты такой? И кто эти старые евнухи?
