Илья Новак - Мир вне закона
Люк распахнулся, сильные руки подхватили сначала меня, потом Лату, и вытащили нас на платформу.
Я не удивился, когда увидел гиганта в красных шароварах, того, который разговаривал с Его Боссовством в замке. Перед глазами мелькнули смуглое, заросшее щетиной лицо, черные курчавые волосы и мохнатые брови, а затем он отпустил меня, и я плюхнулся задом на палубу.
С Латой кидарец обошелся нежнее – сжимая ее за бока, медленно повернул, разглядывая со всех сторон, а затем так же медленно поставил.
– О-о-о! – воскликнул гигант таким тоном, как будто впервые в жизни узрел особь противоположного пола. – Женщина!
– Уиш! – слабо пискнула Лата, но мое внимание к тому времени привлекло нечто другое.
Небо над темным горизонтом за спиной кидарца посветлело.
Я встал и на всякий случай протер глаза.
Не было никаких сомнений – светало.
– Ну и что это, по-вашему, значит? – спросил я.
Гигант поворотился, звеня цепочками, и глянул на восток.
– А что? – радостно осведомился он.
– Светает, – пояснил я. – Светает!
– Так и есть, дорогой. День опять победил черную армию тьмы, и блистающее светило вскоре вновь воссияет над грешным миром. Навевает поэтические чувства, правда?
– Поэтические чувства? – возопил я. – Катись ты со своими поэтическими чувствами! По моим подсчетам, ночь началась меньше четырех часов назад!
– Да, в Хоксусе ночи покороче, чем в родном Кидаре, но и у нас они не длятся дольше пяти-шести часов в это время года. Зато какой длинный день!
– Ну?! – завопил я, глядя на светлеющее небо. – Так, да?! Вот так вот?! Но это значит, что у меня осталось что-то около часа!!!
Глава 18
ОКОЛО ЧАСА
– Не знаю, о чем ты говоришь, милок, – заявил гигант. – Но вот это, – он похлопал волосатой ручищей Лату по спине, – это вот мне нравится. – После чего с широкой улыбкой добавил: – Будешь моей любимой наложницей.
– Уиш! – холодно сказала Лата. – Говоришь, ты вытаскивал нас из разных ситуаций? Так вот, сейчас как раз такая ситуация, из которой надо вытаскивать.
Я продолжал страдать:
– Ночь длится всего четыре часа. Значит, прошло гораздо больше времени, чем я думал. Что за дрянная, занюханная, поганая реальность! Что за подлое, вонючее, аморальное пространство! Что за…
– Уиш! – повысила голос Лата.
– Ладно, – сказал я и, согнувшись, прыгнул, метя головой в волосатый живот кидарца.
С тем же успехом можно было бодать каменную стену.
Гигант и не дрогнул, а я отлетел назад и упал спиной на тюки. В голове загудело.
– Ого! – обрадовался он и отпустил Лату. – Буйный. Это хорошо. Будешь моим конкурсным гладиатором.
– Советчик! – слабо позвал я.
После паузы он откликнулся:
Теперь как раз тот колдовской час ночи,
когда гроба зияют и заразой
ад дышит в мир…
Гигант подступил ко мне и, схватив за лодыжку, потянул вверх. Меня приподняло.
– Сейчас не ночь, а утро! Советуй! – приказал я и через секунду повис вниз головой.
Он назидательно сказал:
А ты его сшиби
так, чтобы пятками брыкнул он в небо!
– Мелковат, конечно, – задумчиво пробормотал гигант, держа меня за ногу вытянутой рукой, и тряхнул так, что мои зубы лязгнули. – Но зато ловкий.
Он разжал пальцы, и я шмякнулся обратно на тюки, чуть не свернув шею. Кидарец повернулся к Лате:
– Моя персональная каютка недалеко. Койка там хлипковата, но это ничего…
В гнилом поту засаленной постели,
варясь в разврате, нежась и любясь…
– Заткнись! – просипел я. – И говори, что мне теперь делать?
Он посоветовал:
Вопи погроме, что есть мочи,
так, чтобы небо сверзилось на землю.
– Ты думаешь? – удивился я. – Какой в этом прок?
В том и забава, чтобы землекопа
взорвать его же миной.
Он умолк, а потом добавил:
Забавно будет, если сам подрывник
Взлетит на воздух.
– Ай! – взвизгнула Лата, когда кидарец схватил ее в охапку.
Это решило дело, и я закричал:
– Эй, кучерявый недоносок! Отпусти ее немедленно, гнида, извращенец!
Я думал, что гигант разъярится, но вместо этого он, сморщившись, зашептал:
– Ну и зачем ты кричишь?
Чувствуя себя на верном пути, я продолжил:
– Ты… и… который… с… на!
– Вот же шайтан какой! – Кидарец в очередной раз отпустил Лату, всплеснул руками, звякнув браслетами, и решительно двинулся ко мне, явно намереваясь тем или иным способом заткнуть мне рот.
Я повернулся и на четвереньках проворно пополз от него по тюкам, не переставая вопить:
– Хочешь драки – сейчас будет тебе драка! Трус шепелявый, а ну-ка иди сюда, чтобы я мог надрать тебе задницу!
– Этот блудный зверь, кровосмеситель, – стал подсказывать Советчик.
Гигант был уже совсем рядом.
– Ты блудный зверь, кровосмеситель!.. – подхватил я.
– О гнусный ум… и гнусный дар, что властны…
– Властны… лишь обольщать! Враг… Как? А! Враг всего под солнцем… Что нежно тянет… тянет… Как ты сказал?
Кидарец навис надо мной, протягивая руки…
– Тянет ветви к небу…
Он сжал мне горло.
– По весне!!! – закончил я истерическим хрипом, после чего раздались шаги и голос:
– Что там, во имя пророка, такое?
– А вот и результат, – констатировал Советчик.
– Эх ты, е-мое. – Кидарец отпустил меня и уселся рядом. – Я был уверен, что так оно и получится.
В поле зрения появились четверо мужчин в шароварах. Впереди выступал один – одетый побогаче и поцветастее остальных.
– Что здесь происходит? – повторил он.
Гигант вздохнул и медленно поднялся.
– Я – Стурласана, капитан. А это – моя наложница и мой раб.
– Раб? – Цветастый посмотрел на меня. – Наложница? – Он перевел взгляд на Лату. – Что-то не припомню, чтобы у тебя были раб и наложница в то время, когда мы покидали Кидар. Скорее, я бы сказал, что это зайцы, которых ты прихватил только что. Да, нет?
– Да, капитан, – уныло подтвердил Стурласана – Но я их поймал первый, значит, они мои, правильно?
Капитан степенно кивнул.
Обрадованный Стурласана хлопнул себя по ляжкам.
– Значит, я могу увести их…
– А где твой пост? – спросил капитан.
Один из стоящих возле него мужиков пояснил:
– Смотрящий по левому борту. С пяти до одиннадцати.
– Правоверные! – недоверчиво воскликнул капитан. – Но ведь, по-моему, еще нет одиннадцати часов утра?
– Только светает, капитан, – подтвердили ему.
– И неужели… – В голосе капитана теперь слышалось неподдельное удивление. – Неужели это левый борт?
– Вовсе нет, капитан. Это корма.
– Ну! То-то я смотрю – какой же это левый борт? Самая что ни на есть корма. Итак, это корма, и дежурство Стурласаны еще не закончилось… Я убеждаюсь в верности предположения, которое, да не даст пророк соврать мне, поначалу казалось диким и невероятным. – Капитан указал на Стурласану пальцем с длинным ногтем: – Неужели я прав и он покинул свой пост?
– Ну, капитан, мы можем с полной уверенностью сказать, что он таки покинул свой пост.
Капитан расстроился невероятно.
– И это в час, когда армия светлейшего эмира Кидарского как раз на подступах к Хоксусу! Когда после блестяще проведенной нами огневой атаки, которой я лично руководил из трюма, команда должна быть особенно бдительна, опасаясь мести коварного неприятеля… Стурласана, почему ты покинул свой пост в такую ответственную минуту?
– Так как же? – удивился гигант. – Из-за этих двоих, ясное дело. Я услышал шум и подошел, чтобы…
Капитан погрозил Стурласане тем же пальцем с длинным ногтем:
– Это не оправдывает тебя, отнюдь не оправдывает. В другое время я мог бы и помягче, но не сейчас. Сейчас мы должны собрать волю всех кидарцев в кулак. – Капитан сжал кулак и показал его Стурласане: – Трибунал…
– Трибунал? – переспросил Стурласане.
– Точно, трибунал.
– Трибунал, капитан?
– Трибунал, и никаких поблажек.
– Неужели трибунал?
– Стопроцентный, абсолютный, всеобъемлющий трибунал. Или штраф – сорок мерок.
Стурласана схватился за свои кучерявые волосы.
– Шайтан, сорок мерок! Час от часу не легче! Но ведь это цена двух красивых наложниц… или… или… наложницы и молодого раба, – заключил он упавшим голосом.
– Верно, верно. Так что предпочтешь?
– Штраф, конечно.
– Ага! А как думаешь отдавать? Деньгами, натурой?
– Вообще-то я сейчас немного поиздержался…
Капитан вновь пригрозил пальцем, на этот раз лукаво:
– Позволял себе излишества в последнее время? Сладкий виноград, халва, шербет, рахат-лукум с инжиром… Иногда мужчина должен гульнуть. Я не осуждаю тебя, Стурласана, но заплатить штраф следует сейчас.
– У меня есть только эти двое… Как насчет них?
Капитан с неподдельным удивлением воззрился на нас.
