Вера Чиркова - Вернись, а то убью!
Гоблины за эти мгновенья тоже успели подготовиться, оттеснили к проходу старшего и встали перед ним, держа в руках короткие, но увесистые метательные копья. Очень мощное и страшное оружие, редко оставляющее легкие раны. Чаще оно калечит или убивает наповал.
Из распахнувшихся с легким шорохом бойниц, расположенных под потолком, выглянули смертоносные наконечники стрел, а изо всех проходов донесся торопливый топот множества ног. Здраво оценив наше положение, я отчетливо понял, если мы начнем бой — уйти живыми нам отсюда не суждено. Даже если отобьем первую атаку, и у ведьмы получится открыть портал, на место переноса прибудут только истыканные стрелами трупы, да и то не все. Мы могли бы попытаться выстоять против маленького войска несколько часов, при условии, что со мной были бы мои болты, а у гоблинов не было магов.
Но… чего нет, того нет, и стало быть, придется сдаваться. Конечно, моим спутникам будет очень нелегко смириться с таким неприятным решением, но я твердо верю, что спасатели будут здесь в ближайшее время. Жаль только, что рассказывать об этом пока никому нельзя.
— Сахта, — взяв ведьму за локоть, просительно говорю я, вкладывая в интонацию все убедительность, на какую способен, — предлагаю сдаться. Если мы сейчас не сложим оружие, то все погибнем, и этот Сардат тоже. Да и у хозяев будут большие потери. Мне кажется… они достаточно благоразумные… люди, чтобы по достоинству оценить этот жест.
— Ты серьезно?! — в ее зеленоватых глазах плещется откровенное недоумение, щедро разбавленное разочарованием, — да ты хоть представляешь… что они могут сделать с нами, если даже своего не пожалели?
— Но ведь если отшельники не убили его сразу, — выкладываю я пока свой меньший козырь, — значит, парень им нужен, а получив нас в качестве пленников, они получают и очень весомые доводы для его убеждения.
— Твоя речь достаточно разумна, — холодно процедил внимательно слушавший нас старейшина, не подозревая, что именно этого я и добивался, — и можно было бы ей поверить, если бы ты был воином. Но ты, как нам сказали, раб!
— Тебя обманули, — легко сдал я Сахту, точно зная, иметь в подчинении ведьму такого уровня не откажется ни один хан, стало быть, шансов быть убитой у нее значительно меньше, чем у Артемии или у меня, — я учитель вот этого мага по владению метательным оружием.
Гоблин посмотрел на меня чуть внимательнее, подумал, и бросил чуть презрительно:
— Надеюсь, ты понимаешь, что это легко проверить?
— Он все понимает, — в голосе Артемии прорвалась неукротимая ненависть, — вот только решать имеет право лишь за себя.
— И за своего ученика, — мгновенно отбрил я, проклиная в душе глупое бабье упрямство, неожиданно продемонстрированное такой выдержанной прежде госпожой, — я взял его в ученики раньше, чем Сахта, и потому именно я буду за него решать. Тур, убери заклятья, мы сдаемся.
Последние слова я произнес самым непререкаемым тоном, каким говорил с юными магами только в северной школе. Маг, несколько секунд колебался, потом с сомнением оглянулся на застывшую Камиру, и наконец, неохотно подчинился. Опустил руки и медленно шагнул ко мне.
— Предатели, — с ненавистью прошипела Артемия, и шагнула в сторону хозяев, намереваясь ринуться в бой.
Еще секунда и произойдет непоправимое, осознал я, как только она попытается нанести первый удар, на нее обрушится все явное и скрытое оружие, окружающее нас со всех сторон.
За нее вступятся Камира и ведьма, за Камиру бросится мстить Тур, ну а после этого и мне останется только присоединиться к толпе самоубийц. Понимание губительности её упорства еще едва возникло в моем мозгу, а тело уже начало действовать, подчиняясь не мне, а каким-то своим инстинктам.
У нее были хорошие учителя, но мои все-таки были лучше. Артемия даже понять ничего не успела, как от моего вероломного удара по шее обмякла и начала медленно валиться на пол. Звякнул выпавший из расслабленной руки кинжал, но женщину я подхватить успел, и, повернувшись к спутникам, вручить Туру, старательно не смотревшему мне в лицо. Ведьма прошипела какое-то ругательство и что-то спешно спрятала в кошель, Камира бросила свое оружие и опустилась на колени перед избитым послушником, так и не пришедшим в сознание. Бережно отвела от окровавленного лица грязные сосульки волос, провела пальчиком по щеке.
— Давай я его понесу, — осторожно, чтоб не коснуться ран, поднимаю жертву чьего-то упрямства на руки.
— Его можете оставить тут, — холодно объявил старейшина, и собирался добавить еще что-то, но я его строптиво перебил.
— Вы получили за него плату… признаю, не совсем целую, но и наша награда не в лучшем состоянии. И пока вы не решите… что дальше делать, он побудет с нами. Куда идти?
Он целую минуту разглядывал меня, все больше хмурясь, и я умышленно не опускал глаз перед этим настойчивым взглядом. Лучшего способа оттянуть немедленную расправу, чем озадачить противника, я пока не знаю.
— Отведи их, — наконец кивает гоблин одному из послушников явно этавирский внешности, и тот, призывно махнув нам рукой, направляется в боковой тоннель.
Ни на миг не сомневаясь, что мы последуем за ним. И правильно делает, что не сомневается, куда же нам еще деваться. Несколько десятков шагов по грубо вырубленному в скале проходу, настолько низкому, что мне приходится нагибать голову, и мы оказываемся в круглой пещерке, без окон и дверей, но с широким уступом вдоль стены, на который я осторожно опускаю свою ношу.
Проводник так же молча вышел из комнатки, но совсем не ушел, а сел прямо на пол в нескольких шагах от входа. Все понятно, теперь это наш собственный охранник и соглядатай.
— Подлечите его, — не оглядываясь, просит Камира, немедленно присевшая рядом с пострадавшим, и ведьма с Туром, оставившим Артемию на противоположной скамье, дружно бросаются к ней.
А я устраиваюсь так, чтобы видеть проход и одновременно всех своих сокамерников. Немного погодя первый шок схлынет и они, скорее всего, захотят получить объяснения. И я не уверен, что процесс этот будет мирным.
Глава 14
— Ну? — Тайгар нетерпеливо хлопнул рукой по верхней грани каменного куба, оставленного посреди пещеры вместо стола. — Долго еще?
— А тебе так не терпится придумать наказание для этих сумасшедших? — ехидно буркнул Зерид, осторожно передвигая пинцетом крошечный кусочек на новое место.
— Какое там наказание, — тяжело вздохнул командор, — что я, сумасшедший, чтобы копать себе могилу. Это те влюбленные бабы не сумели рассмотреть, с кем имеют дело, а я старше их всех, вместе взятых. Мне было бы стыдно попасться как пастушку, на его рыжую бороду. Лучше скажи, дали им хотя бы воды?
— Не о том ты хотел спросить, — откладывая кусочек и принимаясь за другой, — рассеянно отозвался его друг, тебя ведь интересует, как там Сардар? Ну и еще… что нам делать, если за ними придут?!
— Отдадим и извинимся… — как о чем-то давно решенном мрачно сообщил Тайгар. — А что они нам могут сделать? Никого мы не обидели, не ударили и даже не обругали… и всё, что они захотели, сразу отдали.
— Но ты же знаешь… что всё не так просто. Верховный маг не зря несколько раз подсылал к нам своих людей… наверняка что-то заподозрил.
— И это ничего ему не дало, — хмыкнул Тайгар, — хотя… иногда я думаю, что Базира была права. И тогда у меня начинает болеть душа… и хочется шагнуть с площадки вниз… как Шенмиат.
— Я рада… что ты, наконец, признался, вот только прыгать в поток не вздумай, — грустно произнес от двери грудной голос и командор немедленно вскочил.
— Почему ты одна? Что, некому было проводить? — подхватывая женщину под руку и подводя к собственному креслу, застеленному пушистой пятнистой шкурой выговаривал он, — садись вот сюда, сейчас принесу шкуру под ноги.
— Я еще не совсем старуха… чтоб меня по родному дому водили за ручку, — недовольно буркнула она, и сразу сменила тон, — ну, вы уже выяснили, чья она дочь?
— Боюсь… что моя, — тяжело вздохнув, признался командор, — больше двадцати лет назад… точнее не скажу, мы застряли в маленьком городишке на севере королевства. Зима была очень снежная… все, что расчищали днем, ночью заносило с избытком. Мага телепортиста мы не нашли, амулета переноса не было… да и денег тоже было маловато. Вот и определился я к молодой вдовушке, достаточно состоятельной, чтоб прокормить пятерых гоблинов. А уходя… пожалел… оставил в живых. Закон про неприкосновенность людей мы приняли немного позже… года через два. Я еще тогда вспоминал её… думал, хорошо, что не убил.
Он и, правда, вспоминал ее… и не раз, даже сам не понимая, что особенного нашел в простенькой провинциальной вдовушке. И действительно обрадовался, когда Базира выдвинула ту версию и заставила их принять закон, запрещающий причинять вред представителям вражеского человечьего рода. Особенно женщинам. Правда доказать свои слова правительнице тогда так и не удалось… въевшиеся за тысячелетия правила и законы не так-то просто переступить, а доказательств правоты не было ни у нее, ни у противников.
