Е. Квашнина - Новая русская сказка
Ну а в общем-то, вроде бы ничего такого страшного мы и не наделали. Потому и не поняли: а за что, собственно, рулевой и выловленный-таки из моря капитан, посовещавшись с матросами, выкинули нас за борт?!
Морская вода слегка отрезвила, и на берег наша троица вылезала уже более-менее в здравом уме. Отдышавшись и просохнув (в обоих смыслах), устроили совет. Славу Богу, вроде бы, на этом берегу находился город. Премудрая наша царевна опознала в нем, ко всеобщей радости, Нью-Йорк. Это уже само по себе было более чем счастливым известием: мы в Тридевятом государстве, а значит, полдела уже, считай, сделано! Осталось еще полдела: найти местные спецслужбы, — кажется, ФБР? — договориться с ними (весьма сомнительно…) и добраться до Кощеева царства на Аляске. И потом еще третья половина дела: добыть царский ковер и угробить Кощея. Угу. Это учитывая то, что он взаправду Бессмертный, и один черт ведает, где его смерть таится! Нет, что-то я, конечно, слышал. Вроде бы Кощей наркоман, и некоторые шутники утверждают, будто смерть его на конце иглы! Ха-ха. Очень смешно. Так я и поверил, что Бессмертный террорист умрет в один прекрасный день от передоза! Да и то, что он наркоман, — тоже, знаете ли, вилами по воде писано. Есть еще одна версия: будто бы иголку по-другому применять нужно. То ли в сонную артерию ему воткнуть, то ли еще в какую-то точку… ну да я в акупунктуре не силен. Может, этим Прекрасная займется? Она же у нас изучала одно время восточные единоборства, это откуда-то оттуда. Факт лишь тот, что люди утверждают, будто смерть Кощеева — на конце иглы. Что это значит, какая игла, где ее взять — не представляю! Вызвался, блин, на свою голову… Впрочем, отступать уже некуда. "Позади Москва".
Стали думать, что делать. До этого как-то все спецслужбы сами нам на головы сваливались, да еще с мешком проблем, а тут нас даже прохожие как будто не хотели замечать. Шли и шли себе мимо, даже внимания не обращая на странную троицу, рассевшуюся на набережной.
— Первым делом неплохо бы где-нибудь остановиться, — внес дельное предложение Волчик. — И хорошо бы уладить с документами.
— Где предлагаешь остановиться? В "Палас Отель"? — съязвил я. — Хоть одну местную гостиницу знаешь?
— Нет, а откуда? — сладко улыбнулся мой лохматый напарник. — Я думал, ты знаешь.
— А я думал, ты знаешь…
— Индюк тоже думал, и влип, — вставила царевна. — Вы не догадались у прохожих поспрашивать?
— А можно?
— Эх, вы… нет уж, я без вас справлюсь. Я девушка красивая, мне никто не откажет.
— Ты чем там заниматься намереваешься? — подозрительно скосился на нее Волк.
— Спрашивать, где гостиница. А ты что подумал?
Тот покраснел сквозь шерсть и в результате схлопотал пощечину, да такую, что помчался приложить к щеке что-нибудь холодное у воды.
— А что такого-то, — затравленно донеслось до меня оттуда. — Уж и поинтересоваться нельзя…
— Волк прав, — подтвердил я, многозначительно оглядывая девушку. — Но ты, главное, там выбирай экземплярчики поприличнее! А то подберешь еще какого-нибудь старикашку, которому бы уже не о девочках думать, а зубы вставные привинчивать и волосенки последние считать…
Хлоп!
— За что?!
— Догадайся с трех раз, сквернословная макака! Рот бы с мылом вымыл!
— Зачем? — не понял я. — Мне вроде целоваться ни с кем не нужно. А тебе — да, тебе эта процедура, ох, как пригодится!
Хлоп! Хлоп!
— Ай, за что? Я имел в виду твою язвительность…
— Рассказывай тут, шимпанзе бритый! Сам вон к каждой девке клеишься! Вот возьму и все Настюше расскажу!
— Ах, так?! Да я… да я… а я тебя на нашу свадьбу не приглашу, вот!
— Очень страшно. Испугал. Больно надо было. И как нашу благопристойную, воспитанную Настеньку угораздило влюбиться в такого хама, дурака, лентяя и…
— Да я сейчас как заеду тебе по уху! Молчала бы лучше, сама ты мартышка крашеная!
Далее ссора развивалась по известному сюжету. Слово за слово, она мне в нос, я ей по уху — и пошло-поехало… зеваки, собравшиеся поглазеть на потасовку, даже и не думали нас разнимать; так что, к тому моменту, как наша "Мисс Цианистый калий" отправилась выяснять насчет гостиницы, мы оба были уже в совершенно неузнаваемом виде…
Волк вернулся с береговой кромки, где лечил свою пощечину, и обомлел, поскольку ничего не видел:
— Оп-па… Вань, че это с тобой? Я уходил — ты вроде нормальный был. Взгляни в зеркало! Ух, вот это фингал…
— На себя посмотри, — ответил я ворчливо, прикладывая к ушибленному глазу любезно сунутую кем-то из зевак запотевшую от холода банку "Кока-Колы".
— Кто это сделал?! Ух, я ему… я ему покажу, как наших бить!
— Волк, это сделала вон та злобная тетка, — я со скрытым злорадством указал ему на направляющуюся к нам Василису. Ее бы сейчас даже родной батюшка бы не узнал… мой верный защитник помчался пулей к "злобной тетке". Я тихонько похихикивал в сторонке: моя коварная месть наконец-то свершилась!
Вася, конечно, узнала, где находится ближайшая гостиница. Вот только отказалась с нами разговаривать. Гм, я ее понимаю… Нам с Волчиком только и оставалось, что шептаться за ее спиной о том, как вымолить у этой Снежной Королевы прощение.
— Цветы? — предположил Волк.
— Вот ты и дари, — хмыкнул я. — А то еще начнет обвинять… во всяком там…
— Конфеты?
— Она их не ест. И вообще, Ее Высочество неподкупна, если ты еще не заметил, — возразил я.
— Гм. Но тогда что?
— Волк, а что она любит?
— В смысле? Что ты имеешь в виду?
— Ну, может, папуасские танцы любит смотреть? Тогда вденем в волосы косточку, обмотаемся пальмовыми листьями и спляшем. Любит наряжаться? Сводим ее по магазинам одежды. Ну хоть что-нибудь! Волчик, ты ее лучше знаешь, она с тобой секретничает… ну придумай же что-нибудь! — взмолился я наконец.
— Гм… — Серый напарник задумался. — Хм, гм… О! Точно! Она обожает вышивку.
— Вышивку — в смысле, вышитые картины?
— Да нет, сама вышивает здорово. Гладью.
— Есть! Спасибо, Волчик, — и я, сорвавшись с места, помчался в магазин рукоделия.
Серый Волк позвонил мне уже из номера и сообщил координаты гостиницы. Довольно быстро я ее отыскал. Дверь открыла сцепившая зубы царевна. Похоже, с Волком она уже помирилась. А вот другому члену команды предстоял еще долгий обстрел ледяным молчанием.
— ЗдорОво, Волк! — поприветствовал я друга, усаживаясь на диван. Номер был обставлен прекрасно; тут была роскошная ванна, телевизор, две комнаты и три кровати. — Кто выбирал номер?
— Она, — тот гордо указал на Василису.
— Какая молодец! — неуклюже похвалил я. Девушка проглотила похвалу, не ответив, сделала вид, что не слышит. Она накрывала на стол.
— О, ты приготовила обед! — обрадовался я. Есть и вправду хотелось зверски. — Я был не прав насчет тебя. Ты сокровище, Василисушка!
Снова молчание. Так же молча сели за стол и принялись за рагу. Время от времени Волк подавал голос:
— Как думаете, куда нам стоит обратиться, чтобы добраться до ФБР?
— Полагаю, сначала в полицию, — пожала плечами Премудрая. — Если там откажут, то в справочное бюро.
На меня она даже не смотрела.
— А если и там ничего не наскребем, это же все-таки СПЕЦ службы? — я растерянно ковырял вилкой в рагу.
На мой вопрос ответа не поступило. Тогда наш миротворец взял дело в свои руки (вернее, лапы):
— Да, а правда, Вась? Вдруг?..
— Ну тогда зайдем в наше посольство и узнаем у них, — Вася звякнула вилкой о пустую тарелку и откинулась на спинку стула.
— Мудро, — переглянулись мы.
— Ох… что-то мне некомфортно, — она поежилась. — Пожалуй, я немного поплескаюсь под душем…
— На здоровьице, — хмыкнул Волк.
— А ты пока позвони в справочную, если совсем будет нечем заняться, — сказала ему царевна и скрылась в ванной комнате.
Меня как будто не было.
В справочном бюро мало того, что дали от ворот поворот, так еще и в достаточно грубой форме. Волк рассердился на них и высказал на втором родном все, что о них думает. Те, конечно, не очень поняли, куда именно, но точно поняли, что их круто послали. Причем вовсе не цветочки рвать. Посему разговор оказался коротким.
Я слонялся по номеру, как тень отца Гамлета, и не находил себе места. Чувство вины перед нашей луноликой спутницей прочно угнездилось в моем сердце, причем вспомнились все мои дурости, сказанные в ее адрес, все гадкие поступки, все подлые мыслишки, что думал о ней, за весь наш долгий путь до Тридевятого. Господи, какой же я дур-рак! Она о нас заботилась, она вытаскивала нас из самых крутых передряг, рискуя собой; она, рискуя собой, отбросила все свои царские привилегии и пустилась за мной (про Волка тогда Вася знать не могла) в этот полный опасностей и лишений путь, а я!.. Что я сделал в благодарность?! Наградил мерзким прозвищем "Цианистый калий", неоднократно побивал, говорил гадости, потерял ее платья, обращался с ней, как с деревенской дурочкой и вообще вел себя, как последняя свинья! У-у-у, как я себя за это ненавижу… что, что же для нее сделать такого, чтобы искупить свою вину?.. Терзаемый этими мыслями, я ничего так и не придумал. Все, что я сейчас мог хорошего для Василисы сделать — это отдать ей купленный мной дорогой набор для вышивки. Собственно, наборчик этот лежал в украшенном самоцветами сундучке. Аккуратном таком, красивом… сам выбирал… ей должно понравиться! Но она даже видеть меня не хочет, как быть? Решение пришло мгновенно. Я на цыпочках подошел к ее тумбочке, тихонько поставил на тумбочку сундучок и положил рядом листок бумаги, на котором, подумав, написал: "Прости меня, Василек…"
