Артем Тихомиров - Седьмая пятница
Положение было щекотливым. Выбежав из Музея, мы оказались перед лицом толпы. Нас сразу заметили — и сотни голов повернулись в нашу сторону. Ропот любопытства и всего такого прочего возрастал с каждым мгновением, и я, честно признаюсь, оробел. Героем я стал совсем недавно, с толпами справляться не умею. Что делать, если нас захотят привлечь к ответственности за музейный вандализм? А стража?
— Чего встал?
Изенгрим догнал меня, все еще находясь в образе Талулы, и более того — налетел сзади, и мы чуть не покатились по ступеням.
— Я?
— Ты, дубина стоеросовая! — Мне дали самого настоящего пинка и поинтересовались, что я сделал с Гермионой и Квирселом.
Задыхаясь от возмущения, я понесся в сторону кареты, вокруг которой уже начал собираться народ. Всем было интересно, что за бардак здесь творится. Мне, честно говоря, тоже.
Множество раз за свою жизнь Браул Невергор попадал в то, что обыватель обычно определяет как «сумасшедший дом», это было не в новинку, однако сейчас этот «дом» по части сумасшествия поставил настоящий рекорд.
Ежесекундно ожидая, когда мои ноги подломятся на ступеньках или поедут на них, я продолжал бежать. Гермиона своим весом тянула меня влево, так что склоняться приходилось вправо. На той скорости, что я развил, это было небезопасно. К тому же я вдруг задался вопросом, как буду тормозить. Возникла реальная опасность, что, врезавшись в карету, я просто уроню ее набок… В общем, с диким выражением лица, покрытого подземельной грязью, ваш покорный приближался к цели и предполагал худшее. Поттеры потерялись из виду — видимо, отстали.
— Браул, осторожно! — завопил мопс.
А то я не знаю! Собираясь ответить что-то хлесткое, я увидел краем глаза, как три оборванца выскакивают из толпы и бросаются мне под ноги. Вот так номер! Попытавшись перепрыгнуть через ближайшего, я зацепился ногой за его шею и полетел вверх тормашками. Толпа ухнула, вся разом, а я заметил, как Музей магической истории на краткий миг переместился на небо. Чудно.
Затем последовал мощный удар — Гермиона и я столкнулись с еще несколькими криминального вида рожами, разметали часть из них и образовали кучу-малу. Ну по крайней мере опаснейший бег по ступенькам кончился. Началось опаснейшее валяние на них, валяние, толкотня, упражнения, кто громче рявкнет и кто сильнее отвесит Браулу Невергору тумак.
Погребенный под телами, я был скован бесчувственной чародейкой по рукам и ногам, но все-таки пытался оказывать сопротивление. Немыслимо! Меня, аристократа, потомка могучих волшебников и величайших деятелей Эртилана, без зазрения совести мутузят прямо посреди бела дня. До чего же мы можем докатиться, если такая практика в отношении высших классов станет повсеместной? Подумать об этом мне не дали — наступили на живот. Я издал какой-то неописуемый звук и потерял способность ориентироваться на местности.
В глазах, как вы догадываетесь, потемнело, и я не видел всего. Почувствовал вдруг, что часть груза, лежащего на мне, исчезла. Криминальные элементы, устроившие свалку, изменили тон своих литаний. Теперь это были не торжествующие вопли, а панические. Я понял, что Поттеры включились в битву. Изенгрим работал своими спортивными кулаками направо и налево, не заботясь о том, куда попадут удары. Талула, выглядящая точно как ее брат, тыкала в противников волшебной палочкой, испускающей болезненные разряды электричества.
На все это толпа смотрела громадными от изумления глазами. То и дело кто-нибудь предлагал вызвать стражу, но основная масса зевак предпочитала досмотреть представление без помех.
Открыв глаза, я увидел, как Зубастик угостил последнего негодяя прямым по носу и отшвырнул его в толпу. Толпа поддала проигравшему и приветственно подбросила вверх головные уборы. У кого таковых не было, швыряли в небо корзины с продуктами и прочие предметы.
Поттеры выиграли побоище, и налетчики скрылись в толпе, подгоняемые свистом и улюлюканьем. Зубастик, выглядевший как его сестра, раздавал поклоны и получал недвусмысленные предложения от восхищенных зрителей.
— Хватит! — сказала чародейка. — Едем!
С этим я был полностью согласен.
— Бедный Браул!..
Ага, ага, бедный… Я лежал на ступеньках, словно расплющенная слоновьей ногой ящерица. Меня отодрали от мрамора и потащили в карету. Гермиону упаковали следующей. Квирсел отыскался не сразу — его хотела прихватить в качестве сувенира какая-то толстая тетка в чепчике, но ей не дали. Выпав в осадок от всех последних событий, мопс не реагировал на внешние раздражители и потрясенно завис под потолком кареты.
— Где Слезы Звезды? — спросил Зубастик, уже в карете принимая свой истинный облик.
— В к… в к… — сказал я.
— В кармане, — подсказала Талула, пытаясь привести в чувство Гермиону.
Я был скорее мертв, чем жив, но мне удалось разглядеть, что Зубастик заработал в схватке приличный синяк. Впрочем, его это не волновало.
Он обследовал меня и сказал, что камня нет.
— Что? — Тут я сел, хотя и чувствовал нешуточную боль во всем теле. — Как?
— Нет! — Зубастик схватился за голову и сжал ее. Растрепанный и злой, чародей метал молнии из глаз. — Где ты ее посеял, обормот?!
— Но-но!
Талула вмешалась в начавшуюся было перепалку.
— У Гермионы тоже нет камня!
Мы посмотрели друг на друга.
— Бандиты! Воры! Это они нарочно! Ловушка Тузмеса!
Карета уже некоторое время ехала, но Зубастик, рыча по-драконьи, высунулся и приказал Чирливилли остановиться. Потом я услышал, как чародей ревет:
— Вон они! Разворачивай! Разворачивай! В погоню!
Талула тоже высунулась.
— Темно-синяя карета! На той стороне площади! Уезжает! — визжала моя возлюбленная.
— Прочь! Прочь с дороги! — орал Зубастик, пытаясь заставить толпу расступиться.
Зеваки, ставшие недавно свидетелями эпической битвы, жаждали продолжения банкета, поэтому выполнили требование Изенгрима. Впрочем, вскоре толпа уже не видела ничего. Беглецы, своровавшие у нас Слезы, дали по газам и помчались по прямой, как линейка, улице Печальных Ростовщиков. Мы — за ними, оглашая окрестности ревом и проклятиями. Даже не знал, что Талула может изрыгать такие словесные обороты. Это просто праздник какой-то! И она — моя будущая супруга?..
— Держись! — сказал Изенгрим.
Тут же нас подбросило на ухабе. Я брякнулся и так ушибленной головой о потолок, а Гермиона мешком съехала на пол. Поттеры, занятые погоней, даже ухом не повели.
Втащив сестрицу обратно на сиденье, я похлопал ее по щекам. Мы были в незавидном положении. На бедняжку наступили несколько раз, но, кажется, обошлось без мордобоя. Он целиком достался мне как мужчине. Как герою.
Тем не менее Гермиона с большим трудом пришла в себя. Пока наша карета неслась во весь опор по Печальным Ростовщикам, она спросила:
— Где я? Что случилось?
Вопрос традиционный для человека, угодившего под такую раздачу. Я попытался объяснить в двух словах, что происходит. Чародейка не поняла. Попытался во второй раз, и мы едва не вылетели наружу всей компанией, когда экипаж со свистом и демоническим грохотом заложил крутой вираж.
Талула захохотала. Верхняя ее часть торчала из окна и была чрезвычайно занята. Что-то с визгом прошило воздух и загремело в отдалении. Лошади заржали. Понятно — моя возлюбленная попыталась торпедировать карету бандитов зарядом Силы. Кажется, не вышло. Зубастик вопил, чтобы Чирливилли гнал быстрее, и сыпал нехорошими словами. Многим из них он, безусловно, научился в дальних краях.
Гермиона у меня умничка. Все поняла, хотя ничего не помнила, начиная с того момента, как ее взору предстала армия крыс. Дух у нее крепкий — чародейка справлялась. Для верности и из соображений необходимости мужского плеча я прижал ее к себе.
Нас опять подбросило и припечатало к боковой стенке, что напомнило мне, как сильно меня поколотила чернь. Все болело просто неимоверно, однако героическая ухмылка и не собиралась слетать с моей помятой физиономии. Нет — отныне она там навечно!
Поттеры руководили погоней. Незабываемо. Если у меня будут потомки, а у них свои потомки, надо чтобы они знали об этом. Мое прошлое должно быть обязательно овеяно эпическим ореолом.
Очухавшись, Гермиона взяла меня за плечи, встряхнула и сказала:
— Браул, надо что-то делать!
— Согласен. Но что?
Глава 9
Упорству негодяев можно было позавидовать. Уж не знаю, сколько им заплатили или пообещали, но складывалось ощущение, что сдаваться они не собирались и, вполне возможно, попытаются продать свою жизнь подороже.
Мы гнали их в неизвестном направлении, сея на улицах Мигонии страх и ужас, переворачивая тележки, лотки и неповоротливых граждан, и напоминали демонов мести, которые если уж втемяшат что себе в голову, наплюют на все препятствия.
