Дуглас Адамс - Долгое чаепитие
– Ну и куда теперь? Какие еще грандиозные общественные мероприятия уготованы мне сегодня по вашей милости? – спросила Кейт.
Тор послонялся поблизости, обследуя местность. Он вытащил молот и оценивающе взвесил в руке. Всматриваясь в ночную тьму, пару раз его лениво подкинул. Потом повернулся кругом пару раз. Отпустил молот – тот ускакал во тьму, расколол скалу ярдах в тридцати и вернулся. Тор легко его изловил, подбросил в воздух и опять с легкостью поймал.
Он повернулся в Кейт и впервые посмотрел ей прямо в глаза.
– Хотите посмотреть? – спросил он.
27
Порыв ветра пронесся по огромным пустым залам, и Дирк чуть не завыл от безнадежности, внезапно почувствовав леденящий холод. Холодный свет луны струился сквозь высокие окна.
В безжизненном лунном свете тускло блестели пустые рельсы. Луна освещала табло отправления поездов, таблички и указатели. Луна освещала все, но только не Дирка.
Он смотрел туда, где сотня людей просто исчезла, буквально растворилась в воздухе, что было совершенно непонятно и абсолютно невозможно. Невозможное его как раз не слишком беспокоило. Если нечто нельзя сделать возможным способом, то, разумеется, остается только прибегнуть к невозможному. Вопрос в том: как именно?
Дирк обследовал станцию вдоль и поперек, сунул нос в каждый уголок. Он искал любой ключ к разгадке, любую аномалию, что угодно, лишь бы это «что угодно» позволило ему пройти туда – чем бы оно там ни было, – куда проследовала сотня бродяг, да так, будто никого и не было. У него возникло ощущение, что поблизости намечается грандиозная вечеринка, на которую он не приглашен. Итак, он, обезумев, слонялся по станции, пока не решил, что лучше закурить.
Когда Дирк полез в карман за сигаретами, на пол вывалился клочок бумаги, который он и поднял, как только раскурил сигарету.
Ничего впечатляющего – просто счет, который он взял у этой медсестры в кафе. «Неслыханно», – подумал он по поводу каждого из пунктов, обозначенных в счете. Просмотрев весь список, он уже собирался скомкать его и выбросить, но вовремя остановился, озаренный внезапной догадкой.
Перечень заказов размещался внизу слева, а цены – внизу справа.
В собственных счетах, когда он их составлял – когда у него был клиент, что в последнее время случалось крайне редко, да и те немногие, что появлялись, редко доживали до получения счета, дабы иметь возможность возмутиться его неслыханностью, – все было иначе. Как правило, у Дирка возникали некоторые затруднения при составлении перечня оказанных услуг. Ему приходилось писать пространные эссе на каждый пункт услуг, где давалось подробнейшее описание оных. Дирк очень хотел дать клиенту почувствовать, что его – или ее – деньги потрачены не напрасно – по крайней мере, в этом отношении.
Короче говоря, при составление счетов он использовал ту же схему, что и в документе с нечитаемыми руническими письменами. Окажется ли это наблюдение полезным? Он не знал. Что, если в бумагах речь шла не о контракте, а об услугах и ценах за услуги? Если это даже и так, то сразу же возникает вопрос – что это за услуги? Наверняка что-нибудь запутанное. Или, по крайней мере, путано изложенное. С какими профессиями это может быть связано? Пожалуй, все это стоит обдумать. Он скомкал счет и направился к урне.
И так случилось, что именно этот маневр принес удачу.
То есть, отойдя к урне, он покинул открытое пространство зала и успел вжаться в стену, когда послышались шаги у главного входа.
Через несколько секунд шаги уже были слышны на перроне, а Дирк тем временем успел спрятаться за углом кассового зала.
Когда тебя не видят – это хорошо, но вот когда ты тоже не видишь, кто приближается, это плохо. А когда он их наконец увидел, они уже подходили к тому самому месту, где несколько минут назад бесследно исчезла небольшая толпа.
Он был поражен красными очками женщины и строгостью итальянского костюма мужчины, а также быстротой их исчезновения.
Дирк просто онемел. Та самая проклятущая парочка, несчастье его жизни – он немного преувеличивал, находясь в чрезмерно возбужденном состоянии, – нарочно исчезла прямо у него на глазах.
Убедившись, что они действительно исчезли, а не прячутся друг за дружку, Дирк отважился войти в заколдованное пространство.
Оно было удручающе обычным. Обычный перрон, обычный воздух – все обычное. И тем не менее на этом самом обычном месте за пять минут исчезло больше народу, чем во всем Бермудском треугольнике за десять лет.
Дирк сильно разозлился.
Так разозлился, что подумывал поделиться злостью с ближним. Например, можно позвонить кому-нибудь и разозлить – это должно сработать, ведь уже-двадцать минут второго. И это не просто забава – ведь его действительно беспокоила безопасность американки Кейт Шехтер, и его вовсе не успокоил голос на автоответчике, когда он позвонил в последний раз. Сейчас она наверняка дома и спит крепким сном, и она просто обязана разозлиться, если сейчас позвонить.
Он нашел пару монет, работающий телефон и набрал номер.
Автоответчик сообщил, что она только что ушла, чтобы до ночи попасть в Асгард. Она точно не знает, в какую именно область Асгарда они направляются, но, возможно, они посетят Вальгаллу позже. Если он оставит сообщение на автоответчике, то она ознакомится с ним утром, если будет жива и в подходящем настроении.
– О Боже, – сказал он, сознавая, что автоответчик его записывает. – А я-то думал, что мы договорились и ты позвонишь, прежде чем делать что-нибудь невозможное.
Он повесил трубку. Вальгалла… Может, именно туда все и направляются сегодня – все, кроме него. Дирк пребывал в подходящем настроении, чтобы отправиться домой, лечь спать, а наутро проснуться владельцем бакалейной лавки.
Вальгалла.
Он еще раз огляделся, а слово «Вальгалла» продолжало звенеть в ушах. Несомненно, у станции подходящие габариты для пира богов и героев, и вообще – почему бы не перенести проведение мероприятия из Норвегии в такое достойное место, как пустой «Мидланд-Гранд-отель».
А интересно – изменится ли что-нибудь теперь, если уже знаешь, где оказался?
Напряженно и нервно Дирк прошелся по станции, на практике изучая этот вопрос, – ничего не произошло. Ну и ладно. Он пару раз затянулся сигаретой, тщательно изучая все вокруг. Никаких изменений.
Он развернулся и еще раз прошел станцию из конца в конец, на сей раз медленно и уверенно, – тот же результат. Но на долю секунды, уже в самом конце пути, он услышал едва различимый звук, как при настройке радиоприемника на нужную волну.
Дирк встал лицом к станции и ринулся вперед, он вертел головой и пытался поймать тот же звук. Сначала ему не удавалось ничего услышать, но вот звук появился на мгновение совсем рядом и опять исчез. Дирк сделал шаг вперед – звук появился. Дирк продолжал медленно продвигаться – шаг за шагом. Стараясь не выскочить из зоны распространения звука, он осторожно, не делая резких движений, стараясь получше уловить звук, повернул голову на бесконечно малый угол – и проскользнул в субпространство.
И тут же отскочил, чтобы не столкнуться с пикирующим орлом.
28
Это другой орел, не тот, с кем он расстался дома. А вот и еще один, и еще… Воздух просто-таки кишел орлами. Видно, войти в Вальгаллу невозможно, если на тебя не нападет по крайней мере дюжина орлов. Причем они набрасывались и друг на друга, а не только на Дирка.
Дирк прикрыл голову руками, пытаясь уберечься от сыплющихся на голову орлов, и растянулся на полу. Шляпа укатилась под стол. Он с трудом дотянулся до шляпы, нахлобучил ее на голову и нерешительно глянул на стол.
Мрачная темнота зала оживлялась огромными кострами.
Дымно и шумно, пахнет жареной свининой, бараниной, дикой кабанятиной, вином и палеными орлиными перьями.
Стол из дубовых досок, нескончаемо тянувшийся через весь зал, ломился от дымящихся туш убиенных животных, огромных ломтей хлеба и массивных кубков. И вокруг этого сомнительного великолепия буйствовали богатыри – пожирали мясо, лакали вино из исполинских кубков, дрались и орали.
В ярде от Дирка некий герой взгромоздился на стол и сражался с жареным кабаном, он явно проигрывал, но, исполненный веселья и отваги, не сдавался, сотоварищи подбадривали его буйными выкриками и лили на голову вино из лохани.
Крыша была сложена из щитов доблестных воинов, но ее с трудом можно было разглядеть в неверном дымном свете костров.
Дирк пригнул голову и побежал в противоположный конец зала. Он считал, что никто его не заметит, так как он трезвый и – по крайней мере ему так казалось – нормально одет. На бегу он имел возможность наблюдать все мыслимые формы человеческой жизнедеятельности – все, кроме чистки зубов, разумеется.
Тот же запах, что исходил от бродяги на станции Кинг-Кросс, бил в нос и становился все сильнее – Дирку казалось, что он больше не может этого выдержать. Уши болели от непрерывного грохота: звон мечей, крики, стоны – все сливалось воедино. Пока Дирк пробирался к противоположной стене – точнее не стене, а хаотическому нагромождению бревен и камней, кое-как прикрытых вонючими шкурами, – ему сполна досталось тумаков и затрещин, он несколько раз спотыкался и растягивался на скользком полу, местами устланном вонючей гнилой соломой, и его поливали вином, видимо, случайно.
