Вячеслав Шторм - Женить нельзя помиловать
— Спасибо, — слегка покраснев, кивнул я, принимая сверток. — Я и не думал, что у вас может быть меч…
— Ой, не за что. Эта железяка попала ко мне совершенно случайно, и я давно размышляла, кому бы ее всучить.
— Случайно? — заинтересовался я, развязывая ремешки.
— Ну да. Давным-давно мне ее притащил один дед, а он, в свою очередь, выловил меч неводом из моря. Подсмотрел, понимаешь, как какой-то раненый король его туда закинул, и две недели тягал морскую траву и тину, выслушивая проклятия своей жены, прежде чем ему улыбнулась удача. Не совсем понятно только, почему он решил, что этот меч мне так необходим, но не пожалеть бедолагу было бы просто жестоко. Итак, я взяла меч и в благодарность заколдовала его лодку «Наутилус» — жуткое было корыто, постоянно протекало. Дед прослезился, два часа бил земные поклоны, величая меня Золотой Рыбкой, и, счастливый, уплыл домой.
— Какой странный комплимент, — удивилась Глори.
— Нормальный. Бедолага всю жизнь имел дело с рыбой, как до того его отец, дед и прадед, отсюда и лексика. Был бы бортником, назвал бы пчелкой…
— А золотая — из-за ваших чудесных волос? — благоговейно спросил Бон.
— Хотелось бы верить, — усмехнулась магесса. — Хотя, боюсь, тут все гораздо прозаичнее: для бедняка что дорого, то и красиво.
Тем временем я наконец справился с ремешками и извлек меч. Ну ничего себе!
— Подойдет? — поинтересовалась Стефания.
И, когда я не ответил, уже Глори:
— Что это с ним?
— Онемел от восторга при виде новой игрушки, — тяжело вздохнула та. — Теперь, неровен час, в постель ее с собой потащит.
— И потащу! — не поддался я на провокацию, любуясь самым потрясающим мечом из всех, что мне доводилось держать в руках. Если в деле он так же хорош, как и внешне… Я не удержался и проделал разученный когда-то фехтовальный канон «Пьяный журавль верхом на трехногом тигропарде выбивает глаз хромому отшельнику в зарослях бамбука на южных склонах благословенной горы Бу». Меч слушался беспрекословно. С сожалением убрав его в ножны (как будто под него делались!), я объявил:
— Хоть режьте меня, но того короля звали Артуром!
— Почему?
— Потому что самого большого идиота, встретившегося мне в жизни, звали именно так. Это ж надо быть на всю голову раненым, чтобы такой меч в море выбросить!..
Как и в прошлый раз, переход через портал меня совершенно не вдохновил. Тем более, беря в расчет лекцию, прочитанную нам Стефанией. Просто темнота, холодок по коже — и все. Месяц пути — за пару секунд. Кстати, интересно, две секунды внутри портала и две секунды снаружи — это одно и то же? Видимо, нет, иначе все те сокровища, о которых разглагольствовала магесса, не успевали бы пропадать при его схлопывании. Не забыть бы уточнить, когда… если вернемся. Вот ведь зар-раза! Что бы ей стоило тогда промолчать?!
Как бы там ни было, мы очутились в месте, которое я идентифицировал как главную площадь достославного града Ухрюпинска… Экое, однако, словосочетание! Впрочем, наша любимая Райская Дыра звучит не намного лучше.
С первого же взгляда было ясно, что Мусорный портал поработал на славу. Точнее, нет — с первого же нюха. Городок благоухал так, что тут можно было вешать не только топор, но и целую артель лесорубов или как там в той поговорке… Невыразимая словом вонь, в которой смешались все самые омерзительные запахи этого мира, сбивала с ног, кружила голову и выжимала из глаз горючую слезу.
— Пилюли! — прохрипел Бон, в молитвенном жесте протягивая к Глори руки. Впрочем, моя жена всегда отличалась сообразительностью — не дожидаясь просьбы парня, она уже извлекла пузырек и сейчас сражалась с его затычкой. С другой стороны, кто нам сказал, что подарок магессы поможет? А-а-а, была не была! Хуже все равно вряд ли будет, даже если там пресловутый яд коралловой гадюки. По крайней мере, быстро отмучаемся.
Против моего ожидания, пилюля была не горькой, как большинство лекарств, а сладковатой, с легким привкусом мяты. И тем не менее проглотить ее мне удалось не сразу. Возмущенный вонью желудок отчаянно бунтовал и грозил исторгнуть не только фармакологическое изделие, но и остатки завтрака. То-то Стефания так активно возражала против нашего намерения пообедать. Как бы там ни было, но из стычки со своим организмом я вышел победителем, а буквально через мгновение жизнь вновь была прекрасна. Мой нос не чувствовал ничего! Вообще! Взглянув на радостные лица друзей, постепенно утрачивающие бледно-зеленый оттенок, я понял, что и они успешно проглотили пилюли.
— Я люблю ее! — По-моему, слезы на глазах Бона навернулись уже не из-за вони.
— Тоже мне новость! — фыркнул Римбольд. — Мы ее все любим! Сейчас.
— Вот-вот, — поддержала гнома Глори. — Между прочим, она могла бы предложить нам съесть эти пилюли до того, как отправлять сюда.
— Да как вы можете быть такими неблагодарными?! — искренне возмутился парень. — Стефания могла нам вообще ничего не давать!
— Ой, только не надо переоценивать благородство этой штучки! — Глори явно была не в духе. Странно, в последнее время я все чаще замечал у жены повышенную раздражительность. — Если ты забыл, мы попали сюда по ее милости, и она первая заинтересована в том, чтобы все прошло как можно более гладко.
— Ничего она не заинтересована! — Парню тоже вожжа под хвост попала. — Она же сказала, что сама могла с легкостью устранить эту проблему.
— Вот именно! Но ей, видите ли, лень лазить по свалкам! Конечно, она ведь такая вся из себя утонченная, совершенная и прекрасная! А ты, по-моему, банально втюрился!
— А ты, по-моему, банально завидуешь!
— Я?! Этой белобрысой задаваке?!
— Хватит! — Я поспешил развести спорщиков в разные стороны, пока они не наговорили друг другу лишнего. — Вы часом не забыли, зачем мы здесь?
— Я-то помню, — пробурчала Глори, но уже более миролюбиво, — а вот он явно забыл.
У Бона достало такта, чтобы смутиться.
— Отлично, тогда давайте осмотримся и приступим к поискам, — поспешил закрепить достигнутое я. — А то кто знает, как долго длится действие этой пилюли?
— Искренне надеюсь, что это не навсегда, — напоследок фыркнула Глори. — К нашему возвращению мои розы еще не должны отцвести, и если я не смогу их понюхать, то устрою кое-кому веселую жизнь!
На том и порешили. Растянувшись цепочкой и стараясь объезжать самые захламленные места, мы двинулись вперед, озираясь по сторонам. А посмотреть и вправду было на что. Что по мне, то ощущение было такое, будто по Ухрюпинску прогулялся торнадо или впавший в детство великан с дурным чувством юмора. Не говоря уж про горы мусора, громоздящиеся тут и там, местами превращаясь в холмы выше меня ростом, а местами переходя в болота из темной жижи, не так уж часто увидишь, к примеру, колокольню, на макушке которой висит трехногий стул без сиденья. Или медную вывеску над кузницей, украшенную неопределенного цвета носком из времен юности моего прадедушки. Или терем какого-то богатого горожанина, возможно, местного князя, с резных ворот которого свисает гирлянда картофельных очисток, а на левый столб надета изъеденная ржавчиной кастрюля. Или наконец статую какого-то местного божества, чем-то похожего на Пругга Тяжкого Молота, на воздетое копье в руке которой насажен сапог, хищно скалящийся гвоздями, торчащими из полуоторванной подошвы. Слепые глаза божества взирали на творящееся кругом безобразие с немым укором, тем более что из-за мерзких жирных птиц, целые стаи которых рылись в мусорных кучах, он весь был в весьма характерных белесых потеках. Ну и мухи, крысы, тараканы…
— Отсутствие запаха — это, конечно, хорошо, — зажимая рот, прошипела Глори, — но еще немного, и меня вывернет. Да где же, в конце концов, этот грешный портал?!
— Вот он!
И вправду, выехав из-за очередного завала, мы увидели светящийся голубым овал метра эдак три в диаметре, висящий почти над самой землей. Без сомнения, это и был Мусорный портал.
Как бы подтверждая наши догадки, из портала со свистом вылетел гнилой помидор и размазался о стену ближайшего дома.
— Ничего себе! — охнул инстинктивно пригнувшийся Бон, стряхивая с рукава брызги. — А если бы чуть левее?
— А если бы это была чугунная сковородка? — в тон ему съехидничала мстительная Глори. — Кстати, твоя милая магесса предупреждала, что мы можем не вернуться.
— Моя кто?.. Ах, Стефания… — покраснел игрок. — Нет, она наверняка имела в виду опасность схлопывания портала…
— Что по мне, то и какой-нибудь гнилью в лоб получить тоже мало приятного! — заявил Римбольд и на всякий случай натянул свой колпак почти до самых глаз.
— Уж тебе-то точно нечего бояться! — огрызнулся Бон. — Пристроился за моей широкой спиной… Что бы оттуда ни вылетело, а первым из нас двоих в лоб все равно получу я!
