Александра Лисина - Не проклинайте мужа Светом
— Вот те раз, — присвистнул фей, ловко выхватывая из-под носа у Василька хрустящее крылышко. Медведь недовольно засопел, но тут же сцапал второе и с урчанием в него вгрызся. — Выходит, наш вампир еще и мертволог?
— Скорее, некромансер, — ненадолго задумалась Улька. — Способен управлять мертвой плотью, но не воссоздавать ее. Почему-то настоящей Тьмы я в нем не почуяла.
— Вампиры все поголовно — полукровки, — пренебрежительно фыркнул Васька. — Откуда в них Тьма? После того, как их изгнали из Преисподней, у них ни одной нормальной демоницы не осталось.
— У них передача сил идет через отца, а не через мать, поэтому ты не прав, — возразил Мартин. — А Алахх, к тому же, очень стар, и за столько лет его сила значительно возрасти. Наверное, он просто научился ее скрывать?
Ангел кинул на меня выразительный взгляд, но я сложила пальцы в выразительную фигу.
— Я не буду за ним охотиться, даже не проси. Пусть Старая Жаба ломает голову, как спасать свой университет. Об "Оке" она наверняка в курсе, вот и пускай шевелится.
— Вообще-то, мы тоже здесь учимся, — деликатно кашлянул Зырян. — И многим студентам путь в родные миры давно заказан.
— До них мне нет дела. А вас я в любом случае не брошу.
— Пригласишь пожить у твоей матушки в Преисподней, если станет совсем туго? — насмешливо хмыкнул Шмуль, отбрасывая кости в пустую тарелку. — Всех, вместе с Мартином?
— Если понадобится.
— А как насчет остальных? — тихо спросил оракул. — Что насчет фей, леших… Йержа и его друзей, которые нам не раз помогали? Как насчет преподавателей, которые совсем не заслужили смерти? Их ты тоже с собой позовешь? Или спокойно уйдешь, бросив умирать под клинками "темных"?
Я вздохнула.
Ну, как ему объяснить… я — демоница, а не ангелесса. И бороться готова только за своих — за тех, кто сидит сейчас рядом и пытливо заглядывает мне в глаза. Ну, может, еще за Йержика буду переживать. За пару ни в чем не повинных нимф, которые когда-то сильно меня выручили. Рисьяр? Да, возможно, и за него тоже. Но остальные… к сожалению для них, для меня существуют лишь свои и чужие. И пускай это звучит жестоко, но мы, демоны, именно такие. Не злые и не равнодушные — мы просто хорошо умеем рассчитывать собственные силы. Не эгоистичные — мы лишь старается не упускать даже малейшую выгоду. Циничные? Да, потому что боремся лишь за свое, личное. Хладнокровные? Приземленные и не хватающие звезд с неба? Но в Преисподней нет никаких звезд. Да и небо там совсем другое. А если и пустила в наших душах корни изначальная Тьма, то лишь потому, что в нашем мире иначе не выжить.
— Хеля? — настойчиво повторил оракул, когда я не ответила.
Я снова вздохнула.
— Мой Свет не настолько силен, чтобы заботиться о всеобщем благе и разрываться из-за этого на части. А моя Тьма не так велика, чтобы пытаться в одиночку одолеть древнего вампира. Я трезво оцениваю свои возможности, Зырян, поэтому и говорю — я НЕ БУДУ его преследовать. И никому из вас этого не позволю.
Ангел поджал губы, но меня неожиданно поддержала Улька.
— Я тоже считаю, что нам не надо в это ввязываться. Мы всего лишь студенты. Причем даже не выпускного курса. Что мы можем против могущественного вампира? А против воинов его клана, если он привел кого-то с собой? В прошлый раз Хеля и так едва уцелела. И я не хочу ее снова потерять. А ты разве хочешь, Мартин? Может, тогда ты, Шмуль? Или ты, Зырян? Ты готов ввязаться в драку с неизвестным врагом, точно зная, кто в результате кто-то обязательно погибнет? Думаешь, ведьма предупредила зря?
— Но что-то же надо предпринять? — проворчал оборотень, отводя глаза. — Не дело это, когда судьба университета висит на волоске, а мы сидим тут и жрем, словно ничего не случилось!
Я аккуратно сложила салфетку и отодвинула пустую тарелку.
— Положим, мы уже закончили ужинать. А что касается университета… госпожа Ольдман утверждает, что в ближайшие сутки вампир отсюда не уйдет — у него какие-то дела. Судя по всему, очень важные, раз он рискнул остаться. Этот же факт говорит о том, что в своих силах он уверен и считает, что сумеет покинуть наш мир невредимым. Уходить он, разумеется, будет не через стационарный портал, иначе ведьма справилась бы самостоятельно, а через такой же микропорт, которым прибыл. Так что единственная возможность перехватить артефакт — это выловить вампира до того, как он надумает вернуться. Подходящих мест, чтобы скрыться от ведьмы, немного: море, но чужак вряд ли туда сунется… скалы, где даже некромансер за пару ночей околеет от холода… кладбище, на котором мы знаем каждый кустик, и лес, который простирается от Города до самых университетских стен. Как думаете, куда он подался со своим микропортом?
— В лес, конечно! — одновременно воскликнули Шмуль и Васька.
— Вот об этом мы и должны сообщить директрисе, — кивнула я, вставая из-за стола. — Кто из вас умеет менять почерк? Шмуль? Улька? Ах нет, ты ж пишешь, как курица лапой — Жаба точно ни с кем не перепутает… эх, опять все самой! Вась, найди мне бумагу — будем сочинять директрисе письмо. Анонимное, само собой — я не хочу, чтобы меня потом допрашивали с пристрастием. Подбросим кому-нибудь из преподов посообразительнее, а там пусть разбираются, где и как им ловить сбежавшего вампира. Уль, чего стоишь? Беги за свечами — тут довольно темно, а мне дорого мое зрение. Сар, Рас… обеспечьте нам пустое помещение — не хочу, чтобы кто-нибудь подслушивал. Шмуль, присмотри за кухней, чтобы хозяин не помешал. А ты, Зырян, загляни-ка в ближайшее будущее — вдруг вампира можно обнаружить с помощью прозрения?
Народ посветлел лицами и разбежался кто куда, а я устало опустилась обратно на лавку.
— Ты — прирожденный лидер, — тихонько хмыкнул Сар, наклонившись к моему уху. — Знаешь, как подавить в зародыше бунт и чем отвлечь чрезмерно увлекшихся глупой затеей подростков.
Я раздраженно на него покосилась.
— Самый умный, да?
— Не без этого, — беззвучно рассмеялся волк. — Но не бойся — я тебя не выдам. Я просто рад, что ты оказалась благоразумнее остальных.
— Вот спасибо за комплимент!
— Не за что, Хель, — неожиданно посерьезнел оборотень. — Ты не думай — мы не подведем. Если придется — и с вампиром схватимся, и самим Князем Тьмы. Я просто хотел выразить свое восхищение твоими талантами. Ты не хватаешься за невозможное, но стараешься сделать все, на что способна. Умеешь видеть главное в людях. Правильно улавливаешь суть. Способна быть жестокой. Но при этом всегда заботишься о своих. Четко отделяешь личное от всего остального. Это — качества лидера, Хель. И я рад, что они у тебя есть. Это немного упрощает нашу задачу.
Я вопросительно приподняла брови.
— Какую? Сохранить мне жизнь?
— Не только, — усмехнулся Сар и, заметив возвращающуюся Ульку, стремительно отодвинулся, словно ничего и не было.
— Готово, — возвестила широко улыбающаяся баньши, шлепнув на стол передо мной целую стопку бумаги. — Трактирщик не хотел давать их Ваське, но я его переубедила.
— Заплатила, что ль? — хихикнул сверху подлетевший Шмуль.
Улька гордо вскинула голову.
— Пообещала, что, если не отдаст, я сильно расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, я плачу. Когда плачу, то почти всегда кричу. А когда я кричу…
— Дальше можешь не продолжать, — хмыкнула я, придвигая ближе бумагу и зажигая свечи. — Он просто побоялся, что ты опять все бутылки перебьешь. Разрушительное действие твоих воплей он успел запомнить с того времени, как мы праздновали тут выпускной. Когда ты, расчувствовавшись, принялась горланить прощальную песнь и так расстаралась, что он потом два дня сгребал осыпавшиеся с полок осколки. И мы выплачивали ему немаленькую компенсацию, надеясь, что он не сразу выяснит, что бутылки разбились не только в зале, но и в погребе. Просто потому, что последний куплет ты допевала лежа и долго пыталась понять, почему тебя никто не поддерживает.
Баньши стремительно покраснела, Шмуль, глядя на нее, сдавленно хихикнул, акинарцы заинтересованно переглянулись, а я взялась за перо, которое мне услужливо поднес чем-то ужасно довольный Васька, и принялась вдумчиво творить: послание к директрисе должно было выглядеть убедительно.
* * *— Хеля, у меня к тебе серьезный разговор, — заявил следующим утром Йерж, решительно подходя к нашему столику. Завтракали мы поздно — вчерашние бдения, закончившиеся успешной вылазкой в преподавательский корпус, к ранней побудке не располагали. Соответственно, встали мы поздно, в столовке находились в гордом одиночестве, и было непонятно, что могло произойти, из-за чего гордый старшекурсник вынужден был караулить нас тут с самого утра.
Я окинула хмурого целителя быстрым взглядом и ногой подвинула к нему свободный стул.
— Доброе утро, Йерж. В чем дело?
Но целитель вместо того, чтобы присесть, подозрительно покосился на акинарцев.
