Михаил Успенский - Три холма, охраняющие край света
- Я и товарища Ким Чен Ира помню на бронепоезде, - сказал губернатор. - Когда не надо, мы гордые, как Кармен, а когда надо… Но султан Салах приехал не на бэтээрах.
Опустился грузовой пандус, и по нему неспешно пошагали белые одногорбые верблюды-альбиносы - небольшой караван. На каждом горбу покачивался хорошо вооружённый бедуин. Синие тюрбаны воинов пустыни топорщились всякой армейской электроникой, стволы разного калибра шарили по лётному полю в поисках злоумышленников.
Замыкал шествие белый ишак - всадником же был маленький старик в огромной чалме и драном чапане.
- Коллега, видно, твой, - хмыкнул губернатор. - Великий визирь. А где же сам? Неужели на лихом коне? Коню бы он не удивился. Подбежал мертвенно-бледный генерал Лошкомоев.
- Неужели они так по улицам пойдут? - простонал он. - Надо же договориться было о порядке! А вдруг с балкона пацан из воздушки пульнёт ради смеху? Они же весь город разнесут!
- Соскучился по мелочной опеке Москвы? - спросил референт.
- Ну, снайперов-то у нас хватит, - сказал генерал. - Если что. Где же этот султан?
Верблюды и всадники выстроились вдоль красной ковровой дорожки в ожидании.
Из тёмной бездны «дримлайна» показалась процессия.
Чёрные босые гиганты, чьи чресла препоясаны были шкурами леопардов, несли на плечах огромный паланкин. Стёкла паланкина, наверняка бронированные, изнутри затянуты были узорными занавесками.
Губернатор и присные ожидали, что процессия возле них остановится, но гиганты даже не удостоили никого взглядом и продолжали двигаться дальше, сопровождаемые по бокам боевым бедуинским охранением. Направление они держали, в общем, правильное.
- Неужели все сорок километров пешком пойдут? - ужаснулся губернатор. - Эй, эй! Уважаемые! Мы здесь! Уэлкам! Салам алейкум!
- Не стоит унижаться, - сказал референт. - Видимо, он не к нам. Не по нашей части…
- Неужели… к Никону? - спросил Солдатиков.
- А кто ещё тут власть, - вздохнул Ценципер. - Но мог бы и не опускать старых соратников…
- Кошка скребёт на свой хребет! - вспомнил о заговоре губернатор.
Только ишак «великого визиря» задержался возле малютинского начальства.
- Скажи, о неверный пёс, - ласково, но порусски обратился старичок в чапане к Солдатикову, - как моему повелителю быстрее добраться до обиталища Матери Всех Пчёл? Губернатор побагровел.
- Почему… на каком… вы на российской земле! - вскричал он довольно жалким фальцетом. - Извольте вести себя!
- Сейчас я прикажу слабоумному палачу Махфузу публично изнасиловать тебя, - всё так же ласково продолжал старичок. - И тогда ты сразу вспомнишь дорогу.
- Где же Никон? - затосковал губернатор. - Пусть бы сам и встречал! Уважаемый! - заорал он старичку.
- Тебе чего надо? Какой тебе матери? - Мой повелитель направляется туда, где реки текут молоком и мёдом. Это Сибирь?
- Сибирь, Сибирь, - губернатор неожиданно для себя прижал руки к груди и дважды поклонился.
Референт Ценципер, человек с неестественно умным лицом, произнёс несколько гортанных слов.
Старичок в чапане встрепенулся и прошипел ответные слова.
Генерал Лошкомоев тупо глядел вслед удаляющейся процессии и конвою, потом выхватил мобилу и заорал:
- Движение не возобновлять вплоть до моих распоряжений! А я почём знаю? Пусть вертолётом добираются или через Сухарево!
Ценципер и «великий визирь», источавшие ненависть, обменивались информацией, помогая себе пальцами и используя каравай да солонку в качестве наглядных пособий по географии. Голоса их становились всё громче, покуда не возвысились в откровенный визг.
Визг внезапно оборвался, собеседники развели руками и раскланялись.
Дедушка в чалме ударил ишака пятками и помчался догонять своего повелителя.
Губернатор и генерал вопросительно глянули на референта.
- А, старинный спор семитов меж собою, - махнул рукой Ценципер. - Короче, султан этот точно, как и предполагали, к Филимонычу приехал, хочет его пчёлами лечиться.
- Да, нестоячка в таком возрасте - это трагедия, - задумчиво сказал генерал. - Вот почему он с нами толковать не стал: стеснялся парнишка! Олег Максимыч! Пока они туда доползут, асфальт на мосту уже уложат! Не к нам султан - и ладно! У нас своих дел хватает. Значит, турковская племянница с ухажёром у меня в управлении… Дай-ка сюда! С утра пожрать по-человечески не могу!
С этими словами милицейский генерал вырвал у референта хлеб-соль и принялся терзать каравай.
ГЛАВА 39
Майор Одинцов изо всех сил разглядывал гражданина Великобритании и напряжённо размышлял, о чём бы ещё его спросить.
Всё, всё в майоре твердило ему, что парня следует немедленно отпустить, извиниться на всякий случай, лучезарно улыбнуться и пожелать как можно больше всего хорошего. Иначе не оберёшься неприятностей. Кроме того, парень действительно ни в чём не виноват - хотя вот уж это в России никогда не являлось смягчающим обстоятельством.
Но приказ генерала Лошкомоева был определённым - Туркову Лидию Антоновну не отпускать ни под каким предлогом до особых распоряжений, будь она хоть гражданкой Зимбабве.
Но эта же английская сволочь никуда не пойдёт без девки!
Вообще точечная демократия с её плавающим регламентом обрекает служивого человека на постоянные страдания. Он разрывается между неподчинением закону и непроявлением инициативы.
Здание УВД в Малютине было старое, довоенное, выкрашенное изнутри составом чудовищного фисташкового цвета, с узкими коридорами, высокими и тесными кабинетами, заставленными довоенной же мебелью. Средства, отпускаемые на ремонт и модернизацию здания, здесь всегда разворовывались с отчаянным, запредельным, безудержным сладострастием.
Зато в этих стенах всякий посетитель, хотя бы и столичный проверяющий, чувствовал себя преступником - чему, собственно, и должен способствовать настоящий милицейский интерьер.
Теренсу Фицморису тоже помаленьку начинало казаться, что он проник на территорию России незаконным путём, прихватив при этом мешок марихуаны и пару пулемётов. Он уже пожалел, что, по совету Сергея Ивановича, не прикинулся молчаливым финном. Майор Одинцов, потеющий по ту сторону стола, представлялся ему актёром, забывшим свои реплики и мучительно тянущим время, сооружая неуклюжие импровизации.
- Нет, с гражданкой Турковой мы познакомились не в Интернете, - в который раз уже ответил герцог. - Мы познакомились на вечеринке у Дональда Блэквуда-младшего по случаю его развода с Кацуко Мисаки. Надеюсь, вам известны их имена. Какое это может иметь значение?
- Может, не имеет, а может, очень даже имеет, - сказал майор. - Вот у нас в Малютине недавно разоблачили группу девушек-аферисток. Они выманивали деньги вот у таких же иностранцев, как вы, посылали им чужие фотографии кинозвёзд вместо своих, на деле будучи по жилыми старушками и даже некоторыми вдовами героев…
- Ну и что?
- А вы уверены, что Лидия Антоновна - именно та, за кого себя выдаёт?
- В каком смысле?
- А в таком, что вы можете не знать о её преступном прошлом! Вот у нас в Малютине в одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году известен случай, когда преподавательница домоводства оказалась в годы немецко-фашистской оккупации переводчицей в гестапо!
- Господин майор, - сказал Теренс Фицморис и встал. - Леди Лидию я знаю в течение пяти лет. И если вы попытаетесь каким-либо образом опорочить имя моей невесты…
- Да нет же! - Майор Одинцов тоже вскочил. - Мы же о вашей же безопасности думаем! Вы же как дети малые! В России же всё не так, как у вас! Сами же потом спасибо скажете!
- Вот что, - сказал герцог. - Если мы с леди Лидией не покинем ваш застенок через пять - минут, моя герцогиня-мать поднимет на ноги всё Соединённое Королевство…
Майор Одинцов точно знал, что так всё и кончится. Он вздохнул и открыл сейф.
- Может, выпьем на дорожку? - с надеждой спросил он.
- Вы очень плохой психолог, - сказал Дюк. - Если бы вы предложили мне выпить с самого начала - то, возможно, спасли бы себя от множества неприятностей. Я бы знал уже наизусть вашу биографию. А вы - мою. Мы обнимались бы, пели и кричали, что все женщины - дуры. Я изучал русские обычаи. Что вам от нас нужно? Деньги?
- Я не знаю, - страшным шёпотом сказал майор. - Не знаю. Может, и деньги. А может, и не деньги. У вашей невесты много врагов - точнее, у её отца. Может, генерал решил её обезопасить. А может - наоборот. Только я сделал всё, что мог. И я не знаю, что ждёт вас за порогом. Побыли бы вы на моём месте! Вы бы вообще с ума сошли! Я, конечно, дам вам машину, но… пока не проехал этот хренов Салах…
- Салах? - насторожился Дюк.
- Ну да. Султан Салах бен Омар. Будто своих чурок не хватает! Это от вас, британцев, мода пошла - с чурками церемониться…
