Андрей Мирошниченко - Когда умрут газеты
Обзор книги Андрей Мирошниченко - Когда умрут газеты
Андрей Мирошниченко
КОГДА УМРУТ ГАЗЕТЫ
Предисловие
Журналистика — улитка в поисках нового домика
«Когда умрут газеты?» — вот вопрос, на который трудно ответить однозначно, и автор книги в полной мере отдаёт себе в этом отчёт. По сути, Андрей Мирошниченко фокусирует своё внимание на газетах как традиционном бумажном издании, выходящем регулярно и продаваемом за деньги. В истории газет, как мы знаем, с этого всё началось. Согласно преданию, само слово «газета» восходит к названию венецианской монетки, за которую то ли можно было купить, то ли (вполне вероятно) можно было послушать то, что напечатано типографским способом.
В разное время газеты выполняли разную функцию. В них писали короли и те, кто мечтал только о «капусте». Великие писатели издавали главами романы, как Дюма, а обложка «Таймс» могла напоминать Facebook с информацией о том, кто, где и как женится. Юрген Хамермас выделяет, к примеру, буржуазную газету как исходное условие формирования «публичной сферы», рационального обсуждения, аргументации в кругу экспертов. Очевидно, что в этой форме газета так или иначе продолжает своё существование, наполняясь новым содержанием. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно набрать в поиске на Яндексе и в Google слово «газета» и увидеть, что первое место в результатах отдано не обобщающему обзору-справке из Википедии, а Gazeta.ru.
Однако дешёвой и по-настоящему массовой газету сделали индустриализация, появление товаров массового потребления, собственно массового потребителя и рекламы. Практически одновременно во Франции, Великобритании и США возникли многотиражные издания, ориентированные на новых горожан, рабочих и эмигрантов. В России газетной революцией в полной мере воспользовались революционеры. На протяжении практически всего XIX и XX веков роль газет росла. Среди бизнесменов нашей эпохи ещё остаются те, чьё процветание было связано с легендарными громадными газетными империями прошлого, — например, Руперт Мердок. Но сейчас ясно, что его спутниковые телеканалы весят в капитализации News Corporation значительно больше.
Газеты на многих рынках сегодня можно купить за обещание выплатить долги. Или за обещание продолжить выпуск издания без увольнения журналистов. Понимание происходящего оказывается затруднительным для всех, кто привык к традиционной картине мира, в котором новости производятся крупными игроками, статьи написаны журналистами и их читают на бумаге.
Рискну предположить, что точно предсказать будущее СМИ вряд ли сможет кто-нибудь из нас, включая автора книги. Тем более что всем нам не до конца ясна роль новых гэджетов и мы не знаем всех новых формфакторов будущих медиа-структур. Да и надо еще взять в расчет, что конвергенция интернета и телевидения только-только начинается.
Однако многое уже становится очевидным. И для осознания подлинного масштаба происходящего Андрею Мирошниченко, успевшему поработать среди прочего и редактором отдела экономики в «Независимой газете», хватает смелости выйти за те рамки, в которые печатная отрасль привычно пытается втиснуть все свои проблемы. Кризис «газетной» модели, по Мирошниченко, это не только кризис носителя (бумаги), технологии (доставки) и профессии (журналистики), но и возможность определить новые механизмы, способы самоорганизации и устройства нового информационного пространства. Из своего анализа автор выносит приговор и определяет максимальный срок для тех, кто надеется зарабатывать на традиционных массовых печатных изданиях. Приговор, впрочем, сформулирован в прогнозе их живучести: «СМИ общего интереса продержатся 3,5 года, деловые и развлекательные — 10 лет, цеховые, специализированные — 15». «Ведомости» закроют свою бумажную версию в 2021-м, «Коммерсант» — в 2023-м — предрекает Мирошниченко.
Впрочем, главные находки этой книги другие. Это удачная попытка определить, что представляет собой «вирусный редактор», который другие авторы называют также «социальным редактором» — феномен, стоящий в основе социальных медиа. Это «механизм виртуального общественного договора — самоскпадывающегося консенсуса масс по поводу ключевых вопросов общественного бытия», как пишет Андрей. При этом вирусный редактор — это не только механизм отбора и редактирования сообщений, включая (но не ограничиваясь) их комментированием и распространением. Это также система, «на входе» предъявляющая определённые требования к тем, кто в ней участвует. То есть система демократичная, но в то же время содержащая некий ценз, формирующий принципы нового устройства информационного пространства.
Можно было бы обвинить Андрея в излишнем оптимизме, но мне нравятся его выводы: «Вирусный редактор улучшает сам себя и улучшает человека. В переложении на практический эффект можно сказать, что вирусный редактор неизбежно работает на повышение морального и интеллектуального статуса публичных тем в интернете… Вот почему вирусный редактор антонимичен толпе: толпа — понижает статистического человека, а вирусное редактирование — повышает». После этого Мирошниченко скептически добавляет традиционное замечание: «Вот это обстоятельство не может не беспокоить власти». Хотя точнее было бы добавить «и восхищать президента», который порой на встречах зачитывает комментарии из блогосферы к своими заявлениям, сделанным только что. Такова ещё одна особенность новой среды: real time web, «подключённость». Потому что для электричества, по меткому наблюдению Маршалла Маклюэна, есть только настоящее, а формой организации может быть сеть или… цепь.
Журналистика — улитка в поисках нового домика. То, что существует сейчас — это одновременно процесс и формат, но еще и социальная группа с привычным укладом. Журналисты оказались перед угрозой исчезновения профессии не в меньшей степени, чем работники типографий или шахтёры — бывшие герои индустриального общества. В новом мире, где все так или иначе занимаются работой с информацией и обмениваются ей в режиме реального времени с поправками на личные обстоятельства (порой губительные), монополия одной группы на сбор и обработку информации разрушается. На смену этой монополии могло бы прийти утоление общественной потребности в отборе и сортировке информации, её верификации. Однако даже здесь социальный редактор — это то, к чему журналист-редактор нового поколения должен подключаться на равных со всеми остальными. При том, что успех (выраженный именно в трафике, то есть, на языке типографии, — в тираже просмотров) приходит к тому, кто попадает с социальным редактором в резонанс. Надо еще учитывать, что социальный редактор всеяден и непредсказуем. Это поток, который к тому же не принимает инспирированные реакции, самоочищается.
В действительности, разумеется, сегодня в информационной системе устанавливается новый баланс. В блогах, к примеру, всё больше цитируются медиа-сообщения, а в медиа всё больше подборок и перепечаток из блогов. Но для того чтобы оказаться в этом пространстве «вирусной информации», достаточно интернет-издания. Даже блога. Нужны ли газеты?
Автор идёт дальше и вскрывает следующий кошмар индустриального значения, указывая на присущую модели интернет-изданий неустойчивость, из которой он делает выводы о том, что в будущем медиа, возможно, будут меньше бизнесом, но больше — рынком влияния и патронажа, сосуществующим с информационной средой в духе теории хаоса, включающей все виды странных аттракторов, «звёзд» и прочих воронок внимания. В том числе и случайно-произвольными, выдающими каждому 15 минут славы, обещанных ещё Энди Уорхолом. Но уже не на правах репрезентации, то есть символического обозначения, живой метафоры общественного явления, а на правах своих собственных, гарантированных интерактивными интерфейсами, вики-системами и бизнес-моделями новых медиа, в которых новое поколение гэджетов всё ещё обещает дать второе дыхание периодике.
Однако будущее журналистики, согласно этой книге, в навигации, то есть выработке общих ориентиров — и интересов. Возможно, подлинно эффективная и востребованная журналистика (равно как и модернизация) в эпоху интернета может быть основана только на ценностях. И в случае, если общество их разделяет, её прогнозы будут иметь самосбывающийся характер.
Какие же это новые ценности? Этот вопрос остаётся за пределами книги, но он решается «вирусным редактором» ежедневно, потому что ценностная природа реакций социального фильтра и ценностный фундамент журналистики должны совпасть для резонансного взрыва. Впрочем, и здесь медиаактивизм даёт шанс обществу действовать в обход уважаемой гильдии. Другое дело, что не так-то легко научиться писать по-настоящему интересно. Но сегодня тех, кто умеет писать, и без того больше, чем их существовало, возможно, за всю историю цивилизации. Внутри же гильдии Андрей предсказывает торжество редактора. Но и эта профессия меняет характер. Ведь в режиме реального времени и в потоке событий функции редактора, режиссёра и ведущего продолжают сближаться.
