Марчин Вольский - Агент Низа
Улица была пуста, никаких бараков или бистро, ни следа какой-нибудь телефонной будки.
– А далеко отсюда до отеля «Парадиз»?
– Около километра.
– Пойду, – решила Гавранкова, – только как я его найду?
– Все время прямо, потом около виадука влево наискосок через рощицу и – на месте. Хотите взглянуть на план?
– Как-нибудь доберусь, – решительно сказала она.
Километр обернулся тремя, а приятная прогулка, особенно когда пришлось продираться сквозь заросли, показалась убийственной. Анита как раз преодолела последнюю преграду в виде какого-то рва, когда с двух сторон до нее донесся вой сирен полицейских автомобилей. Несколько десятков машин мчались, как дьяволы, и остановились около темного здания в саду. Кроме служебных авто из боковой улочки выкатился белый «опель» и предусмотрительно остановился немного поодаль.
«Я опоздала», – подумала Анита.
Мэрион, скрывая возрастающее возбуждение, скользнула в ванну и повернула ключ. Наконец-то она почувствовала себя в безопасности. Ужасающие картины внизу она приглушила надеждой, что сейчас все закончится счастливо. Несмотря на это, расстегивая одежду, она отметила, что у нее дрожат посиневшие от ужаса пальцы. Чтобы успокоиться, она включила стоящее на полочке радио и веселые нотки в стиле бостона «под крышами Парижа» смешались с паром и запахами леса. Этажом ниже Бэта отбросила кусочки говядины.
– Хватит этой мертвечины. Бросьте остальное в холодильник и пошли.
Тройка черных незамедлительно выполнила распоряжение. Из тени появилась ведьмоватая хозяйка. Она давно была в сговоре с сатаной, и все-таки на ее сморщенной физиономии читалось беспокойство.
– Такая инсценировка обязательно была нужна? – повернулась она к Али.
– Таков приказ, – ответил черно-желтый. – Кроме того, нет другого способа заставить их действовать.
– Пока все идет по плану. Полиция прибудет примерно через четверть часа, – добавил Гали.
– Значит, надо спешить! – решил самый темнокожий из полудьяволов.
Андре Лесор осушил бутылку кока-колы. Он был зол на себя. Переборщил с виски. Не было ли появление настоящего Фаусона самым лучшим сигналом, что игра подходит к концу и скоро он получит свои деньги? Ему выдадут кассету с записью смерти Кристины, и он раз и навсегда забудет это дело. Они же обещали…
Черные ворвались к нему в комнату без стука. Он сразу понял, что дело скверно.
– Предатель! – процедила одетая в черное Бэта. – Пес!
– Я, нет… я… – бормотал он, прижимаясь спиной к стене и мечтая только о том, чтобы слиться с нею.
– Не важно, кто выдал, ты или американская девка! С тобой кончено. Берите его, парни!
Лесор, который будучи актером неоднократно умирал на сцене и раза два в кино, понял, что это финал. И тогда он вспомнил о медальоне. Направляющиеся к нему «ассистенты» замерли, как вкопанные, и повернули головы. Он почувствовал противоестественный прилив силы.
– А ну, подальше, герои! – прохрипел он. – Ну, кто первый?!
Они вертелись на месте, словно их сдерживала невидимая преграда.
– Твоя очередь! – крикнула Бэта и вытолкнула вперед хозяйку. В лице ведьмы не было ни кровинки. В ее руке блеснула бритва.
– Ничего ты мне не сделаешь, ничего ты не еде… Сверкнул металл. Холодное прикосновение и боль.
Разрезав пижамную куртку, сталь коснулась груди Анд-ре, оставив на ней кровавую борозду, однако не задев медальона.
«Меня обманули» – мелькнула у актера мысль.
– Она человек, – рассмеялась Бэта, – человек, как ты, и амулеты против нее бессильны. А ну, покажи, старая, искусство цирюльника!
Он только успел прошептать:
– Не убивайте!
– Никто не собирается тебя убивать, если только будешь умником, – бросила Бэта.
– Я буду. Буду!
– И исполнишь приговор предателю?
– Ис… исполню, – в его голосе звучало искреннее желание, – но кто он?
Гали молча указал на запертую дверь ванной.
– Нет… я, нет… только не ее, – простонал актер. Хозяйка подвернула юбку и принялась точить бритву о посиневшую ляжку.
– Все, что угодно, только не это, – стонал актер.
– Мы требуем только этого!
Али кинул на столик кассету с пленкой. Гали рассыпал мешочек с золотыми луидорами, среди которых, словно лимон в чае, плавала чековая книжка. Хал и добавил паспорт, выписанный на чужое имя.
– Вот твоя свобода!
Из ванной струилась музыка Рене Клера. Андре поднялся со стула и бессильно опустился опять.
– Я не могу этого сделать. Убивайте!
– Это же чужой тебе человек, – искушала Бэта. – Фаусоновская жопа, из-за него ты влип в такую историю. Какое тебе до нее дело? На второй тарелке весов твоя жизнь.
Презирая себя, он вынужден был признать ее правоту.
– Кроме того, такое действие возродит тебя как мужчину, – захохотал Али.
Андре охватил жар. Он почувствовал дикую ненависть к Мэрион. Стоит только покончить с ней, и он снова свободен.
– Вы меня освободите? – еще раз удостоверился он.
– От всего, – прокаркал хор.
Мэрион мыла спину и думала только, как сдержать нервы. Сейчас кошмар кончится. Кто-то постучал в ванную. Она вздрогнула и уронила губку.
– Открой, милая! – услышала она странно хриплый голос жениха.
– Минутку. Я сейчас, – сказала она, борясь с тревогой.
– Открой немедленно!
Она скорчилась в воде. Ничего не понимала, хотя чувствовала все. Единственное оконце было узким и зарешеченным. Лесор ударил плечом в дверь раз, другой.
В этот момент взгляд Мэрион задержался на шланге душа. Она на полную мощность пустила горячую воду. Из ситечка рванулся сноп воды и пара. Дверь качалась, трещала, наконец упала. Она подняла свое оружие. В тот же момент мощная струя сникла, словно цветок, политый ядом. Воду отключили. Она прикрыла глаза еще прежде, чем источающий кровь мужчина с лицом, искаженным отчаянием, влетел в ванную.
Сильные руки погрузили ее в ароматную воду. Парализованная ужасом, она почти не сопротивлялась. Остатками сознания чувствовала вливающуюся в легкие воду. Вспомнила здание консорциума и письменный стол в кабинете шефа.
Может, это было последнее, может, предпоследнее движение. Ее рука, цепляющаяся за гладкий край ванны, натолкнулась на небольшой предмет, висящий на цепочке. Она стиснула на нем пальцы и оторвала!..
– Поздравляю! – усмехнулся Гали. – Профессиональная работа.
Лесор поднялся от ванны и его стошнило. А потом он хватился медальона. И понял. Понял, что, совершив убийство, лишился последней надежды и отдал себя в руки Зла.
Послышался топот маленьких лапок.
На пороге столбиком стояла большая крыса. Это продолжалось всего мгновение. Почти тут же грызун начал расти, увеличиваться и уже через минуту рядом с выломанной дверью стоял синьор Дьябло во всей своей красе.
– Задание выполнено! – доложил Хали.
Агент Низа подошел к лежащей в пене Мэрион, бледной и спокойной. К женщине, с которой жил столько месяцев, матери своего ребенка (о котором он вовсе не знал). Странный холод охватил его. Он не ощущал ничего. Хоть должен был ощущать. О, его даже распирала своеобразная радость, какую дает хорошо исполненное задание. Процесс осатанения, начавшийся в избе из силикатного кирпича, подходил к концу. От личности давнего Фаусона осталось очень немногое.
– Браво! – кратко бросил он и шутливо добавил: – Нас ждет еще небольшое дельце.
Он указал головой на улицу. Ночная тишина рвалась под напором полицейских сирен.
– Нас окружают, – пискнула хозяйка.
– Тихо, сука, – цыкнула на нее Бэта, – видно, так должно быть.
Комиссар Сюрель разместил людей таким образом, чтобы кольцо полицейских словно обруч замкнулось вокруг пансионата. Сообщение, полученное от говорившей по-английски женщины, позволило приступить к давно намеченной акции. Донесения о подозрительной группе людей с некоторых пор беспокоили французские органы безопасности. Однако недоставало доказательств или хотя бы повода. Комиссар многие годы сотрудничал с неким лысым субъектом, о связях которого не знал ничего, но который часто бывал источником столь необычных сведений, что Сюрель привык воспринимать его как личного ангела-хранителя. Сегодня Лысый сам участвовал в операции, хотя комиссар понимал, что это несколько расходится с правилами.
Из штатских присутствовали еще два человека из «опеля», которые только что сообщили, что особа, по паспорту именуемая Маттео Дьябло, прибыла в отель через несколько минут после американской пары.
– Ну вот, теперь все в сборе, – обрадовался Альбинос. – Три полусатаны, ведьма Бэта, полуведьма-хозяйка, таинственный синьор Дьябло – пора кончать игру.
Лысый дополнительно настаивал на участии в операции некоего испанского священника с чрезвычайно полезными способностями, но Сюрель решительно воспротивился. Попов он не любил, к тому же вмешательство иностранца грозило международным скандалом.
