Фил Фоглио - Бог Кальмар
– Интересное направление расспросов. Колосс обитает в храме на вершине вон той отдаленной горы.
Сфинкс показал, и, следуя взглядом за указующим когтем, исследователи увидели, что он показывает на голый скалистый пик, одиноко стоящий в окружении более высоких заснеженных гор.
– Превосходно, – вздохнул лорд Карстерс. – Именно к ней-то мы и направлялись.
– В точку, юноша! – согласился проф. Эйнштейн. – Мы быстро приближаемся.
– А теперь, малютки, задавайте свой последний вопрос, – ухмыльнулся сфинкс, нетерпеливо облизывая свои кошачьи усы. Их смелость сперва обеспокоила его, но сейчас сфинкс снова почувствовал себя хозяином положения.
– Как вам будет угодно, сударыня, – ответил лорд Карстерс. – Вопрос номер три: какой будет самый верный, самый быстрый и самый легкий способ убить вас тем оружием и средствами, какие нам непосредственно доступны?
Челюсть сфинкса со слышимым стуком отпала до каменистой земли, а затем со щелчком захлопнулась. Несколько минут его клыки скрежетали друг о друга, пока он напряженно думал.
– Черт возьми, хороший вопрос, – дружелюбно признал, наконец, он. – Понятия не имею. Вы выиграли! До свидания. – С этими словами сфинкс одним прыжком взмыл над деревьями и исчез.
– Иногда думаешь: как хорошо иметь классическое образование, – заметил лорд Карстерс, снова пускаясь в путь.
– И не говорите, – рассмеялся профессор, но вдруг осекся. – Однако, юноша, если это родина Бога Кальмара, и его почитатели знают о нашем прибытии, то следует ожидать, что мы еще столкнемся с обращенной против нас враждебной магией. Может быть, даже с магическими тварями – какими-нибудь оборотнями, драконами или василисками.
Эти слова живо согнали улыбку с лица лорда. Он ссутулил могучие плечи, приготовившись к возможному нападению, и исследователи потопали дальше через густой лес, крепко сжимая свое примитивное оружие.
18
Чужое солнце висело у них прямо над головой, когда проф. Эйнштейн и лорд Карстерс продрались сквозь какие-то скверные колючие кусты и обнаружили сносную грунтовую дорогу, которая вела к горам. На ровном их скорость сильно возросла, и вскоре запыленные спутники уже шли мимо возделанных полей пшеницы, кукурузы и тихо посвистывающих кабачков-цуккини.
Усталые и голодные, Эйнштейн с Карстерсом позаимствовали с богатых урожаем полей малую толику немузыкальной пищи и жадно проглотили ее в сыром виде. Чувствуя себя значительно бодрее, исследователи продолжили свой кросс. Когда день начал потихоньку переходить в вечер, спутники остановились, завидев вдали обнесенный стеной город.
– Эврика! – радостно воскликнул лорд Карстерс.
– Мыврика, – педантично поправил проф. Эйнштейн.
– Совершенно верно, сэр, – хохотнул лорд. – Мы оба нашли его одновременно. Прошу прощения.
Поднявшись по извилистой тропе на вершину невысокого холма, Эйнштейн с Карстерсом обнаружили, что отсюда они могут заглянуть через глинобитную стену в собственно город. Последний представлял собой убогое поселение из драных шатров и теснящихся домишек, с трубами, изрыгающими густой черный дым. Вонял этот клубящийся дым так ужасно, что на глаза лондонцев навернулись ностальгические слезы. Ах, цивилизация!
– Пожалуй, это лучший для нас выбор, – сказал лорд Карстерс, опуская дубинку на загорелое плечо. – Мы должны добыть какую-никакую одежду, припасы и, самое важное, надежные сведения.
Пряча боло в юбку, проф. Эйнштейн согласился.
– Я пока не видел никаких строений вне городских стен, а это говорит о том, что наличие стены обусловлено вескими причинами. А это, в свою очередь, предполагает, что нам вряд ли стоит оставаться на ночь здесь, в дебрях.
Когда исследователи подошли поближе, то увидели, что стена сложена из огромных каменных блоков, соединенных без всякого строительного раствора, и достигает в высоту ярдов так десяти. Взобраться на такую было бы затруднительно; определенно, это ограждение было воздвигнуто не из пустой прихоти.
Грунтовая дорожка закончилась у мощеной дороги, кишащей людьми, животными и деревянными телегами. Никто не обращал ни малейшего внимания на полуголых исследователей. Мощеная дорога вела прямо к большой арке в стене, и проем этот защищали внушительные ворота из толстых железных прутьев.
Шагнув в дорожный поток, Эйнштейн с Карстерсом заметили, что, хотя большую часть толпы составляют гуманоиды, некоторые из существ определенно к ним не принадлежали. Из города, пошатываясь и прикладываясь к бутылкам, выходили пьяные кентавры, в то время как в противоположном направлении вышагивал вразвалку отряд распевающих гномов. Внушительных размеров ящер в серебряных доспехах, выбираясь из города, едва сумел протиснуться в арочный проем. На макушке у него сидел с важным видом маленький толстый кролик. Служил этот кролик украшением или же был наездником, спутникам разобрать не удалось.
А люди! Разнообразие их одеяний поражало: здесь были и восточные кимоно, и подбитые мехом плащи, и бамбуковые латы, и льняные туники. Большинство народа, казалось, принадлежало к среднеевропейскому типу, но пигментация кожи охватывала весь спектр, от готтентотов до шведов.
Выход из города в основном происходил беспрепятственно, но всех входящих останавливали четверо стоящих перед воротами стражников. Рослые, мускулистые молодцы, покрытые шрамами, эти стражники были в кольчужных рубахах до колен, облегающих кожаных штанах и островерхих железных шлемах. На боку у них висели кривые мечи, выглядевшие весьма часто применяемыми и опасными на вид.
– Здешний народ кажется странной смесью нескольких различных рас и культур, – констатировал лорд Карстерс, с наждачным звуком потирая небритую челюсть. – Язык гибридный, но, похоже, основой имеет идиоматический подъязык древних греков. Очень похож на язык надписи, высеченной на той каменной вывеске из Атлантиды у вас в музее.
– Вы совершенно правы, юноша, – облегченно вздохнул Эйнштейн. – По крайней мере, мы сможем разговаривать с туземцами.
– Со сфинксом мы общались без всяких затруднений, не так ли, сэр.
– Да, но это же сверхъестественное существо. А там действует совершенно иной набор лингвистических правил, которые основаны на втором тайном Пра-Языке Человечества, и все такое. – Профессор затянул пояс-лиану на травяной юбке. – Ну, нет смысла медлить перед неизбежным. Тут не очень подозрительно относятся к чужестранцам, сэр. Попробуем прямой подход?
– Отлично, – согласился лорд, поводя мускулистыми плечами. – Но будьте готовы бежать, если понадобится.
С деланой небрежностью исследователи засвистели мотивчик и неторопливо направились к воротам. Как и ожидалось, когда они приблизились, первый стражник поднял руку. Насвистывание прекратилось, и оба путника улыбнулись.
Однако стражник скривил губу при виде их нарядов.
– Два медяка за вход, – деловито потребовал он.
Вспомнив всех служителей культа, каких он за свою жизнь обидел, проф. Эйнштейн попытался прикинуться священником.
– Но, сын мой, мы – священнослужители, путешествуем, дав обет нищеты.
– Какой еще обед? – фыркнул стражник. – Никогда в жизни не слышал про такую чушь. Два медяка, или не войдете.
– Но у нас действительно нет денег, – вступил в разговор лорд Карстерс, придавая голосу честную искренность.
– Дерьмо собачье, – огрызнулся стражник, обнажая меч. – Что вы двое пытаетесь тайком пронести в город?
Склонив голову, профессор последовал примеру товарища.
– Мы всего-навсего бедные монахи с далеких гор, почему вы не...
– Горные монахи! – завопил стражник, бледнея. И закрыл ладонью лицо. – Нечисть! Прочь! Убирайся!
Захваченные врасплох, Эйнштейн с Карстерсом лишь хлопали глазами в ответ.
– В чем дело? – начал было профессор. – Послушайте, сударь, мы не...
– И слышать ничего не хочу, подлые извращенцы! – заорал стражник, а его товарищи испуганно попятились. – Проходите! Не проходите! Мне все равно. Только не притрагивайтесь ко мне!
Не совсем понимая, чем вызвана такая реакция, исследователи, тем не менее, решили воспользоваться отличной возможностью пройти задарма и прошмыгнули через ворота. Быстро двинувшись по переулку, Эйнштейн с Карстерсом вскоре обнаружили кипящий оживленной суетой рынок, с выстроившимися по обеим сторонам улицы повозками, нагруженными товаром. Гоготали в маленьких сплетенных из прутьев клетках куры, из ведер, расплескивая воду, громко лаяли рыбы. Фермеры во всю силу легких расхваливали свой урожай, мясник торговал из ведра свежим красным мясом, а несколько пекарей разносили горячие крендели, нанизанные на железные спицы и распространявшие вокруг столь аппетитный аромат, что никакой другой рекламы не требовалось. Переходили из рук в руки монеты, а при подсчетах использовалась некая разновидность пакистанских палочек с насечками.
