Александра Лисина - Не проклинайте мужа Светом
Признаться, меня их азарт несколько обескуражил — мне всегда казалось, что телохранители должны отговаривать охраняемых от сомнительных авантюр. А эти только обрадовались. И даже на огороде не отказались поработать, чтобы мы успели обернуться до вечера.
Уже подходя к знакомому розовому домику, я с сомнением посмотрела на спину идущего впереди Сара, и тот, как почувствовал, внезапно обернулся. Сперва потянул чутким носом воздух, затем обменялся непонятно долгим взглядом с идущим последним братом и за мгновение до того, как я толкнула маленькую калитку, вдруг качнул головой.
— У ведьмы кто-то есть.
Я пожала плечами.
— Что с того? У нее часто бывают гости. Но здесь без ее ведома ни одна травинка не согнется.
— Мне не нравится этот запах, — решительно заступил мне дорогу оборотень. — К тому же, чужак не один, поэтому я пойду с тобой.
Я смерила акинарца сомнительным взором.
— Мадам Ольдман не жалует мужчин. Мартина она давно приглашала, а ты… как бы без шкуры сегодня не остался.
— Главное, чтобы ты не осталась. Остальное я переживу, — на удивление серьезно ответил оборотень и, прежде чем я успела возразить, первым зашел во двор.
Мы с Мартином, забрав у друзей охапки трав, послушно двинулись следом. Мохнатого предупредили — пускай не жалуется, если мадам Ольдман решит подпалить ему хвост. Васька в свое время уже нарвался, когда захотел за мной проследить, и с тех пор держится от забора подальше. Улька тоже близко не суется — к баньши у старухи какая-то особая нелюбовь. А уж к плутоватому фею она и вовсе неровно дышит. В том смысле, что всякий раз, когда Шмулю удавалось хоть на волосок нарушить воздушное пространство над лужайкой, с ним всегда происходило что-то нехорошее. То оса за губу цапнет, то крыло подвернется, то невесть откуда взявшийся муравей за шиворот упадет… один Зырян ни разу не пострадал. Но исключительно потому, что никогда не подходил близко.
— Осторожнее там, — пробурчал Васька, беспокойно помявшись возле калитки. — И… это… зовите, если что.
Рас, что удивительно, с нами не пошел — остался подпирать калитку вместе с ребятами. Стоял, расслабленно опершись на деревянный столбик, и безмятежно жевал сорванную по пути травинку. Но при этом так внимательно скользил взглядом по сторонам, что я сразу успокоилась — наглый волчара будет начеку и никого не даст в обиду. А если понадобится, и к дому метнется, не испугавшись проклятия старой ведьмы.
До крыльца мы добрались без приключений — ни один растущий вдоль тропинки кустик не посмел загородить нам дорогу. И даже появившийся в воздухе огромный осиный рой, задумчиво покружив над головой Сара, быстро растворился в наступающих сумерках. А вскоре до нас донеслись приглушенные голоса — хрипловатый мужской, чем-то сильно недовольный, и задорный женский… вернее, девчоночий, в котором слышалась откровенная насмешка.
— …я уже все сказала, Алахх. У тебя двое суток. После этого портал закроется для тебя навсегда.
— Ты не посмеешь! — вскипел мужчина, и в домике что-то с глухим стуком упало. А затем послышался заливистый смех ведьмы.
— Кто мне запретит? Кстати, я передумал: у тебя остались одни сутки, несдержанный ты наш. А промедлишь еще немного, и я урежу твой срок до часа. Хочешь повеселить меня еще больше?
Из-за двери раздался раздраженный рык, и я едва успела отпрянуть, когда старенькая дверь с отчаянным визгом распахнулась, едва не стукнув меня по лбу.
— Ведьма! — прошипел появившийся на крыльце рослый мужчина, закутанный в длинный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном. — Будь проклят тот день, когда в твоем сердце зародилась искра!
Из глубины дома снова донесся задорный смех мадам Ольдман.
— Оставь свои проклятия для других, Алахх. На меня они не действуют.
Мужчина, не заметив стоящую в тени меня и спрятавшегося за моей спиной Мартина, мазнул по оказавшемуся на виду оборотню злым взглядом. Из-под капюшона двумя рубина блеснули кроваво-красные огоньки глаз.
— С дор-р-роги! — прошипел он, стремительно сбегая по ступенькам.
Сар молча посторонился, бесстрашно сойдя с тропинки на траву, а взрослый вампир вихрем пронесся мимо и исчез в ночи, злобно хлопнув напоследок калиткой. Мгновением позже с крыши поднялся в воздух на редкость крупный ворон и, негодующе каркнув, устремился следом за хозяином.
— Кто там еще на пороге мнется? — сурово осведомилась мадам Ольдман, выглядывая из-за двери. Но тут увидела меня и расплылась в приветливой улыбке. — Ой, Хелечка, моя дорогая! Вот уж кого я сегодня точно не ждала! О, да ты не одна?
Сар, к моему удивлению, вдруг с достоинством поклонился растрепанной девчонке в драном сарафане.
— Ну надо же, надо же, — хихикнула та, благовоспитанно прикрыв рот ладошкой. — И кто же это так беспокоится о сохранности твоего здоровья? Никак ты, наконец, достойным ухажером обзавелась?
Тут из-за моей спины настороженно выглянул Мартин, оценивающе уставившись на старую ведьму, и мадам Ольдман моментально забыла об оборотне. Подобралась вся, хищно прищурилась, пристально изучая нашего ангела в ответ. После чего вдруг снова улыбнулась и довольно прищелкнула языком.
— А вот за этот подарок спасибо. Уважила старуху, нечего сказать. Ну заходи же, не стой в дверях… вдвоем заходите. А телохранитель твой пусть на крылечке подождет. Ничего с вами двумя в моем доме не случится. Слово ведьмы.
Я вопросительно повернулась к Сару, но тот лишь кивнул, подтверждая, что не возражает против такого положения дел. И, подойдя к крыльцу, бесцеремонно уселся прямо на ступеньку, демонстративно повернувшись к нам спиной и подчеркнуто уставившись на калитку, возле которой беспокойно толпились наши друзья.
— Умный мальчик, — удивилась ведьма такой покладистости. — Тебе и впрямь повезло, Хелечка — такой никогда не предаст. А второй где? А-а, вижу. Неплохой выбор для полукровки. Ну что ж ты замерла, милая? Входи. Страсть как не терпится посмотреть на вашего ангела вблизи.
Мы с Мартином переглянулись и, прижав к себе охапки трав, по очереди зашли в дом. Дверь за нами тут же закрылась, отсекая звуки ночного города, а по гостиной тут же разлился аромат свежезаваренного травяного настоя и умопомрачительный запах горячей выпечки, от которой рот сам по себе наполнился слюной. Причем не только у меня.
Окинув взглядом знакомую комнату, я, поколебавшись, аккуратно сгрузила свою ношу в угол и, сделав знак Мартину повторять за мной, первой шагнула к столу. Готова поклясться, что, когда мы переступали порог, на нем еще ничего не было. Но сейчас поверх белоснежной скатерти красовались три пустые чашки, небольшой чайничек с цветочным орнаментом на боку и целых два блюда с дымящимися ватрушками. Видимо, в честь важного гостя хозяйка решила изменить своим привычкам и, помня о том, что ангелы мяса не едят, сделала начинку из творога и варенья.
Под пристальным взглядом ведьмы Марти невольно поежился, но затем решительно подошел к ней и протянул детскую ладошку.
— Здравствуйте. Мое имя Мартин. И недавно я видел про вас сон.
Мадам Ольдман удивленно воззрилась на предложенную руку.
— Правда? И о чем же он был?
— Я видел вашу смерть, — совершенно спокойно заявил ангел, бесстрашно глядя в зеленые омуты ее глаз. — И она была связана с тем предметом, который вы отдали сегодня вампиру.
Я ошеломленно повернулась к ангелу, а у старой ведьмы изменилось лицо.
— Я ничего и никому не отдавала, хотя его предложение было более чем щедрым. Он не мог его получить. Если только…
Мадам Ольдман вдруг нахмурилась, сосредоточенно к чему-то прислушалась. После чего всплеснула руками и, пробормотав что-то неразборчивое, метнулась на второй этаж. Там немедленно что-то зашуршало, зашипело, под конец однократно грохнуло, словно ведьма открыла надежно замурованный люк. А потом до нас долетел ее разгневанный вопль:
— КАК ОН ПОСМЕЛ?!
Я поежилась, когда от набирающего силу крика ведьмы задребезжали чашки на столе, а пол под ногами ощутимо завибрировал. Поразилась про себя тому, что кому-то вообще удалось ограбить старуху. А потом вспомнила, как тяжело взлетал с крыши ворон, и мысленно присвистнула: что ни говори, вампир — молодец. Сам остался в доме заговаривать бабке зубы, а в это время его подельник-ворон проделал клювом дыру в крыше, залез на чердак и каким-то невероятным образом умыкнул оттуда нечто очень ценное. Причем ему не помешали ни защитные заклинания, ни осы, ни даже крепкая крышка на сундуке… или чем там она гремела?
— Сбежал, кровопийца проклятый! — со второго этажа кубарем скатилось нечто, в котором я большим трудом признала давешнюю "девочку" — клубок спутанных седых волос, похожий на воронье гнездо, перекошенное яростью лицо, дико пылающие глаза, на дне которых плескался самый настоящий страх… интересно, что такого упер кровосос, если мадам Ольдман настолько расстроилась. — Украл его и сразу сбежал! Уничтожу тварь! Изведу со свету! ВО-О-ОР!
