Елена Малиновская - Частная магическая практика. Лицензия
Как и положено традициями, на упыре был длинный бесформенный плащ, скрывающий его одежду. Но не это поразило меня. Дело в том, что до своей смерти, имеется в виду первой, приведшей к превращению в упыря, незнакомец явно принадлежал к эльфийскому племени. На это указывали заостренные кончики ушей и огромные глаза изумительного сине-зеленого оттенка. Надо же. Я до этого думала, что эльфы иммунны к действию вампирьих чар. Их, конечно, можно укусить и даже выпить всю кровь, но оборотить в одного из упырей — вряд ли. Была и еще одна странность. При всем своем отвратительном облике упырь почему-то оказался накрашен. Когти покрыты светло-розовым лаком, не скрывающим, впрочем, траурной черной каемки под ними, тонкие бескровные губы густо намазаны ярко-красным кармином, а на туго обтянутом кожей черепе карандашом нарисованы стрелки, должные, видимо, изображать отсутствующие брови.
Я зажмурилась и на всякий случай потрясла головой, надеясь, что чудное наваждение сгинет. Затем осторожно приоткрыла один глаз. Нет, пустое. Упырь стоял на пороге, несколько жеманно подбоченившись и позволяя себя как можно лучше разглядеть. Ну и урод!
Фарн, увидев, какой гость к нам пожаловал, вскочил на ноги. Точнее — я увидела лишь смазанную тень на том месте, где он прежде сидел, а когда моргнула, то обнаружила, что даританец уже стоит в боевой стойке с мечом наголо. Небо, а меч-то он откуда достал? Даже представить не могу, где он его прятал в столь обтягивающей одежде.
— Не подходи, кровосос! — прошипел Фарн, стоило вампиру нерешительно переступить с ноги на ногу. — Иначе упокоишься окончательно!
— Какие мы смелые!
Я невольно отшатнулась, едва не рухнув со стула. Дыхание у упыря было столь зловонным, что сшибало с ног. Такое чувство, будто он только что плотно отужинал падалью и закусил мертвечиной. И почему-то мне кажется, что это предположение очень близко к правде.
Фарн, однако, весьма стоически перенес атаку удушающей вонью, исходящей из пасти упыря. Он, по крайней мере, все так же решительно держал меч, верно намереваясь кинуться в смертельную схватку.
— Ну давай сразимся.
Я сморщилась и уткнулась носом в рукав кофты, стараясь дышать только ртом. Еще немного — и я точно задохнусь!
— Киота, — проговорил Дольшер, все это время искоса наблюдающий за мной, — с тобой все в порядке?
Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Но не смогла сдержать испуганного восклицания, когда Фарн, не размениваясь больше на разговоры, пошел в атаку. Свистнул, разрезая воздух, меч, но ударил уже в пустое пространство. А дальше я при всем желании не могла следить за ходом боя. Противники двигались слишком быстро для меня. Я видела лишь танец теней: черной, принадлежащей вампиру, и белой — даританцу.
— Они же убьют друг друга! — Я возмущенно обернулась к Дольшеру. — Сделай что-нибудь!
Тот в ответ лишь улыбнулся. Кивнул, показывая мне за спину. Я бросила осторожный взгляд через плечо, готовая ко всему. Вдруг Фарн уже располосовал вампира на сотни крошечных кусочков? Вдруг, напротив, сейчас лежит в луже собственной крови, беспомощный, а тот присосался к его шее? Но я явно не ожидала стать свидетельницей подобной сцены.
Вампир и Фарн целовались. Целовались страстно, словно возлюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. Даританец прижал вампира к стене, даже не думая пустить в ход меч и проткнуть его. Упырь изо всех сил прижимал к себе Фарна, гладил его по плечам, затылку и даже чуть ниже пояса.
Меня замутило от этой сцены. Ладно, пусть целуются, кто же им указ. Но неужели даританцу приятно это делать? Ведь, по сути, он сейчас ласкает ходячий труп, и ничто иное. А вдруг у того изо рта могильные черви полезут?
— Эм-м, — протянула я и гулко сглотнула, пытаясь протолкнуть комок тошноты, застрявший в горле.
Украдкой покосилась на Дольшера, но не заметила ни капли удивления на его лице. Будто все происходящее — в норме вещей и именно так и должно быть.
— Фарн, — наконец оторвавшись от губ даританца, прошептал вампир. Потерся носом об его щеку. — Как же я соскучился!
— Рашшар, — хриплым шепотом ответил тот. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Год, целый год ты не давал о себе знать. Ни письма, ни сообщения на мыслевизор. Не стыдно?
— Ты же знаешь, я не ношу мыслевизоров.
Рашшар стоял вплотную к Фарну, но, странное дело, последний ничем не показывал, что ему неприятна подобная близость. А ведь должен. Или у него совсем обоняние отсутствует? Ах да, конечно, как я могла забыть. Он же даританец, где в воздухе присутствует слишком большая примесь сероводорода. Поэтому наряду с модификацией эпидермиса исконные жители проходят через вживление дыхательных клапанов в нос. Полезная штука. Сейчас бы и я от такой не отказалась.
— А письма… — продолжил тем временем упырь. — Там, где я был, почтовая служба не работает. В любом случае, я не хотел давать тебе ложных иллюзий и надежд. Ты же знаешь, нам вряд ли быть вместе.
Я смотрела на все это безобразие, едва ли не открыв рот от изумления. Я и раньше знала, что в нашем мире существуют те, кому больше по нраву не противоположный пол, а такой же, но никогда не думала, что встречусь когда-нибудь с ними так близко. Не то чтобы это запрещено, но не поощряется обществом. На Хексе за это вообще казнят, лишь на Даритане в порядке вещей. И потом, я, конечно, не ханжа, но почему-то тотчас же вспомнила о некрофилии. Вампиры — это ходячие трупы, как ни крути. Нет, я не хочу об этом думать! Иначе точно не меньше года буду от кошмаров страдать.
— Давай поговорим об этом потом. — Фарн тяжело вздохнул и прижался к вампиру всем телом. — Не сейчас. Я слишком рад тебя видеть, чтобы начинать спор заново.
Рашшар слабо улыбнулся и вновь поцеловал даританца. На этот раз более мягко и нежно. Затем отстранился и повернулся к Дольшеру.
— Привет, — сказал он. Бросил на меня быстрый внимательный взгляд, от которого у меня внутри все задрожало. — Это и есть твоя маленькая проблемка?
— Привет. — Дольшер подошел к Рашшару.
Я окаменела. Неужели и они сейчас начнут целоваться? Это будет слишком сильное для меня потрясение. Но Дольшер лишь дружески хлопнул вампира по плечу.
— Да, это и есть моя маленькая проблемка.
— Симпатичный, — отметил вампир, продолжая держать меня в плену своего жуткого немигающего взора. — Или лучше сказать — симпатичная?
— А откуда вы узнали, что я не парень? — спросила я, невольно ощупывая себя руками. Да нет, маскирующие заклинания еще держатся — как мое, так и Дольшера.
— Человечишка, — Рашшар снисходительно ухмыльнулся, — не забывай, я вампир, а значит, на меня практически не действуют все ваши заклинания. Я вижу суть вещей, сколько бы покровов вы на нее ни навешали и как бы ни старались скрыть от посторонних.
Я нахмурилась от неожиданной мысли. Интересно, а как Раянир догадался, что я не та, за кого себя выдаю? И догадался ли вообще? Вдруг Дайру он похитил так, на всякий случай, намереваясь шантажировать Дольшера и поторопить его с моими поисками? Нет, не сходится. Ведь меня он тоже пытался украсть, опоив зельем, блокирующим магические способности. Получается, знал, что я умею колдовать, а значит, заглянул за мою маскировку. Но как? Или он вампир? Да нет, чушь. Мы ведь встретились с Раяниром и Карраяром днем. Медицина, конечно, сейчас шагнула далеко вперед, но целители до сих пор не сделали такого защитного крема, который позволил бы вампиру выдерживать прямые солнечные лучи. Сразу же в головешки превращаются. Да и потом, днем вампиры обычно спят, а если и бодрствуют, то отличаются весьма заторможенной реакцией. Что-то я этого в Раянире не заметила.
— Ну? — Вампир подошел к ближайшему столику и вальяжно развалился на стуле, — Рассказывай, Дольшер, зачем меня вызвал. Вроде бы когда-то ты грозился, что лично вонзишь мне кол в сердце, если я еще раз объявлюсь в этом мире.
— Насколько я помню, тогда была большая вероятность, что ты подхватил вирус кровавого бешенства[20], — ответил Дольшер. — Я не мог рисковать жизнями десятков, если не сотен людей.
Я задумчиво почесала нос. Что еще за вирус? Никогда о таком не слышала.
— Этот вирус передается через кровь и опасен только для вампиров, — кратко пояснил Дольшер специально для меня. — Информация о нем засекречена, чтобы общественное мнение, и так не слишком благосклонное к вампирам, совсем не ухудшилось. Нам только самосудов не хватало. Так или иначе у людей, которые являются носителями вируса, болезнь никак не дает о себе знать. Только на финальной стадии появляется легкая красная сыпь, проходящая за два-три дня. Но переболевшие остаются заразными для вампиров до самой смерти. Стоит им только попробовать кровь носителя, как… — Дольшер запнулся и с явным отвращением передернулся.
— Человечишка, кровавое бешенство — оно и есть кровавое бешенство, — продолжил за него Рашшар. — Ничего красивого или привлекательного. Вампир в буквальном смысле сходит с ума. Начинает убивать всех подряд. Приступ безумия длится всего несколько часов, но за это время… — И он выразительно пожал плечами, не закончив и так понятную мысль.
