Терри Пратчетт - Пехотная баллада
Отто бочком подошел к Полли, пока они шагали к повозке.
— Я должен сказайт кое-что насчет фашего фампира.
— Да?
— Ты его друг? — спросил Отто.
— Да, — ответила Полли. — А в чем дело?
— Есть один проблем…
— Он нервничает, потому что у него закончился кофе?
— Увы, если бы только поэтому… — Отто явно тревожился. — Пойми, когда фампир воздерживайт себя от кр… ну, этого самого… происходит процесс, который мы называйт «переносом». Мы заставляйт себя желать чего-нибудь другого. У меня это было не так болезненно. Я развил в себе любовь к свету и тени. Картинки — моя жизнь! Но ваш друг предпочитайт… кофе. И теперь…
— Я понимаю.
— Сомневаюсь. Наверное, он решил, что это благоразумно… и очень по-челофечески. Никто не испугается, если сказать: «Я до смерти хочу кофе» или «Я убью за чашку кофе». Но без кофе он, я боюсь… вернется к прежнему. Вы понимаете, мне трудно об этом гофорить… — Отто замолчал.
— Что вы имеете в виду — «он вернется к прежнему»?
— Сначала начнутся легкий галлюцинации. Психическая восприимчивость к самым разным воздействиям непонятно откуда. Фампиры галлюцинируют так сильно, что это бывайт заразно. Я так понимаю, именно это уже и происходит. Он может стать… эксцентричным. И так продолжайт… несколько дней. Потом барьер рухнет, и он снова станет настоящим фампиром. Вместо безфредного любителя кофе.
— Что-нибудь можно сделать?
Отто осторожно уложил ящик в заднюю часть повозки и повернулся к Полли.
— Добудь кофе… или держи под рукой дерефянный кол и большой нож. Поферь, ты окажешь ему большой услугу.
— Я не могу!
Отто пожал плечами.
— Найди того, кто сможет.
— Это потрясающе! — воскликнул де Словв, когда повозка вновь, качаясь, покатила между деревьями. — Я знаю, что клик-башни запрещены вашей религией, но лейтенанту, кажется, известно о них все.
— Я же вам сказал, сэр, он оценивает ситуацию, — сияя, заметил Джекрам. — Ум как бритва, сэр.
— Он рассуждал об алгоритмах, которые только-только начали разрабатывать наши компании, — продолжал де Словв. — Кстати, департамент, о котором он упомянул…
— Я вижу, от вас ничего не ускользнет, сэр, — сказал Джекрам. — Но тс-с. Не имею права говорить.
— Честно говоря, сержант, я всегда предполагал, что Борогравия… э… отсталая страна.
Сержант лучезарно улыбнулся.
— Пускай кажется, что мы тащимся далеко позади, сэр. Это чтобы получше разогнаться.
— Знаете, сержант, очень жаль, что такой ум пропадает даром, — продолжал де Словв, когда повозка накренилась, попав в выбоину. — Время героев, легендарных последних боев и неувядаемой славы прошло. Окажите лейтенанту услугу и попытайтесь объяснить это, хорошо?
— Даже не посмею и мечтать, сэр, — ответил Джекрам. — Вот дорога, сэр. Куда вы теперь?
— В долину Кнека, сержант. Я собрал материал для хорошей статьи. Спасибо. Разрешите пожать вам руку.
— Приятно слышать, сэр, — Джекрам протянул руку. До Полли донеслось слабое позвякивание монет, перешедших из ладони в ладонь. Де Словв взял вожжи.
— Должен предупредить, сержант, что мы скорее всего пошлем материалы голубем, где-то через час, — сказал он. — Нам придется сообщить, что у вас пленные.
— Не беспокойтесь, сэр, — ответил Джекрам. — Когда их дружки явятся на помощь, мы уже будем на полпути в горы. Наши горы.
Они расстались. Джекрам смотрел вслед, пока повозка не скрылась из виду, а потом повернулся к Полли.
— Ох уж эти хорошие манеры, — сказал он. — Ты видел? Он меня оскорбил — дал мне на чай! — сержант взглянул на монеты. — Хм… пять морпоркских долларов? По крайней мере, этот хмырь умеет оскорблять красиво, — добавил он, и деньги с необыкновенной скоростью исчезли в недрах мундира.
— По-моему, он хотел помочь нам, сержант, — заметила Полли.
Джекрам промолчал.
— Ненавижу проклятый Анк-Морпорк, — сказал он. — Кто они такие, чтобы нас учить? Какая нам разница, что они думают?
— Вы думаете, мы действительно сможем объединить дезертиров, сержант?
— Нет. Если они сбежали один раз, кто помешает им повторить? Они наплевали на Герцогиню, когда удрали. Вторым поцелуем здесь дела не поправишь. Поцеловать Герцогиню можно только раз.
— Но лейтенант Блуз…
— Пускай занимается своими циферками. Он считает себя солдатом, хотя в жизни не бывал на поле боя. Вся эта чушь, которую он наговорил твоему газетчику про славу или смерть… вот что я скажу, Перкс. Смерть я видел столько раз, что сбился со счету, а Слава мне на глаза еще не попадалась. Так что пускай эти олухи поищут там, где нас нет.
— Он никакой не «мой газетчик», — ответила Полли.
— Ну да, ну да, но ты-то ловко пишешь и читаешь, — проворчал Джекрам. — Нельзя доверять людям, которые все записывают. Газетчики творят черт-те что: пишут обо всем, что творится в мире, и вдруг оказывается, что ты на самом деле ничего не знаешь.
Они вернулись в балку. Новобранцы выбрались из разнообразных укрытий. Большинство сгрудились вокруг газеты. Полли впервые увидела Рисунок.
Они действительно получились неплохо, особенно Маникль и Уолти. Сама Полли оказалась почти полностью скрыта массивной тушей Джекрама. Но на заднем плане виднелись мрачные кавалеристы, и их лица были очень красноречивы.
— Холтер нарисовали красиво, — сказала Игорина, которая почти не шепелявила, когда поблизости не было начальства.
— Как вы думаете, если я сохраню картинку, это будет Мерзость пред Нугганом? — нервно спросила Маникль.
— Может быть… — рассеянно ответила Полли. — Почти все на свете — Мерзость.
Она увидела под рисунком текст. Он пестрел выражениями вроде «отважные крестьянские парни», «унизительное поражение лучших злобенских бойцов» и «заноза в».
Неудивительно, что поднялся такой шум.
Полли полистала газету, обнаружив странные истории о местах, о которых она никогда не слышала, и изображения людей, которых она не знала. Но одну страницу полностью занимал серый текст с заголовком крупными буквами, который гласил:
ПОЧЕМУ ЭТО БЕЗУМНОЕ ГОСУДАРСТВО НУЖНО ОСТАНОВИТЬ
В изумлении она мгновенно выхватила несколько фраз из моря букв. «Бесчестные вторжения в соседние страны», «обезумевшие поклонники сумасшедшего бога», «заносчивые забияки», «попрание законов», «плевок в лицо общественному мнению»…
— Парни, не читайте эту чушь, вы же не знаете, откуда она взялась, — бодро сказал Джекрам, возникая за спиной. — Это наверняка сплошное вранье. Мы отправляемся… Капрал Маладикт!
Маладикт, появившийся из зарослей, лениво отсалютовал. На нем по-прежнему было одеяло.
— Во что ты превратил свою форму?!
— Она на мне по-прежнему, сержант. Мы ведь не хотим, чтобы нас увидели? А так мы станем частью джунглей.
— Это не джунгли, а лес, капрал! Если все снимут форму, то как же, черт возьми, отличить врагов от друзей?
Маладикт закурил, прежде чем ответить.
— Я так понимаю, сержант, — сказал он, — что враги — все, кроме нас.
— Минутку, сержант, — сказал Блуз, оторвавшись от газеты и с интересом глядя на необычное явление. — В древние времена действительно были прецеденты. Генерал Сон-Цзе-Си-Яй совершил марш-бросок, замаскировав свою армию под поле подсолнухов, а генерал Тактикус однажды велел батальону переодеться елками.
— Подсолнухи? — переспросил Джекрам с нескрываемым презрением.
— И в обоих случаях они одержали победу, сержант.
— Ни мундиров, ни кокард, ни нашивок, сэр?
— Наверное, сержант, вы бы могли стать самым большим цветком, — ответил Блуз без тени улыбки на лице. — Не сомневаюсь, вам приходилось вести военные действия ночью, когда не видно знаков различия.
— Да, сэр, однако ночь есть ночь… а подсолнухи есть подсолнухи, сэр! Я ношу этот мундир почти пятьде… почти всю свою жизнь, сэр! Расхаживать без формы — прямое бесчестие, сэр! Это — удел шпиона, сэр! — Лицо Джекрама из красного сделалось багровым, и Полли с удивлением увидела слезы у него на глазах.
— Разве можно быть шпионами в собственной стране, сержант? — спокойно спросил Блуз.
— ЛТ прав, — заметил Маладикт.
Джекрам развернулся, как бык, увидевший красную тряпку, но, к удивлению Полли, тут же расслабился. Впрочем, удивление продлилось недолго. Она раскусила сержанта. Сама не понимая почему, Полли читала Джекрама как открытую книгу. Дело было в глазах. Джекрам мог врать с ангельски честными и спокойными глазами. А если казалось, что он уступает, то, несомненно, чтобы наверстать впоследствии.
— Ладно, ладно, — сказал Джекрам. — Ей-богу, я не из тех, кто оспаривает приказы.
И его глаза сверкнули.
— Вот и хорошо, сержант, — ответил Блуз.
Джекрам подобрался.
— Но я не хочу переодеваться подсолнухом!
