Алла Дымовская - Доктор Самты Клаус
Что-что случилось? Да ничего особенного, хотя и многое. Сейчас и расскажу.
А надо заметить, что обратный путь занял у бравых мужчин и их верных подружек куда меньше времени, чем путь прямой. Потому, что кончился весь самогон и мука для блинчиков, а на голодный желудок резину тянуть не станешь, поневоле побежишь к ближайшему пункту питания. Если ты, конечно, не Избранный, и не предпочитаешь питаться акридам и пить воду из лужи. А еще потому, что во всех приличных книжках так положено. (Что сомневаетесь? Много умничаете, автору лучше знать!). В общем, во всех приличных книжках положено, что путь «туда» раз в двадцать длиннее, чем путь «обратно», не верите, прочтите Толкиена. Это, во-первых, происходит оттого, что сплошь и рядом герои понятия не имеют, где находится «туда», и бредут чисто наугад. А «обратно» идти, само собой, проще, потому что маршрут уже разведан. Во-вторых, если быстро придти «туда», то выйдет не интересно, и читатель не получит удовольствия, а писатель гонорар. Описывать детально то же самое путешествие «обратно» и вовсе глупо. Оттого, что это будет переливание из пустого в порожнее, или из прохудившегося решета в дырявое сито. Поэтому «туда» герои обычно странствуют с приключениями годика этак три-четыре, если не семь-десять, а «обратно» добираются стремительно недельки примерно за две.
Стало быть, Самты и его команда к вечеру уже добрались в поселок «Новые змеюки». И теперь бодро ломились во входную дверь скромного домика ПД. (Сноска. Дело в том, что Лэм Бенсон, как и все дальновидные диктаторы, не придавал значения внешнему блеску. А наоборот, для вида придерживался демократичного образа жизни, хотя мог бы отгрохать себе такие хоромы, что и губернатору Ткачеву не снились! Так что никто из селян и селянок не завидовал ПД в плане квартирных условий. Зато все поголовно боялись тайного черного чулана, по слухам скрытого глубоко под землей диктаторского домика. Ничего особенного страшного в том чулане не было, да и быть не могло — в нем всего-навсего кухарка ПД хранила картошку. Но легенда способствовала поддержанию гражданской дисциплины. Конец сноски).
Пока ПД, только что отужинавший и смотревший в данный момент бейсбол по пиратскому каналу, раздумывал: послать стучавших подальше или все-таки пойти открыть, как проблема решилась сама собой. Нет, дверь в этот раз никто не выносил, не выбивал и не вскрывал ломиком. А просто Дулечка вспомнила, что у нее есть запасные ключи. Поэтому Лэм Бенсон не успел сказать ни «добро пожаловать», ни отправить визитеров к загадочным «свиньям собачьим», ни осведомиться «кто там?», ни даже задать риторический вопрос «какой олух барабанит на ночь глядя?». Как в его скромной гостиной уже оказалась куча бесцеремонного народа.
За то время, что ПД подтягивал спортивные «треники», искал под диваном тапки и стряхивал с себя остатки картофельных чипсов и тыквенных семечек, он успел выслушать целую тучу разнородных и мало связанных между собой реплик.
— Папочка, познакомься, это Проша. Он мой жених, а после будет муж. Если ты нам объяснишь, что полагается делать дальше, — сказала Дулечка.
— Здравия желаю! Честь имею познакомиться, товарищ Пожизненный Диктатор! Старший прапорщик Прохор Улюлюкин прибыл в ваше распоряжение! Прошу руку вашей дочери, кормовые, подъемные, пайковые, обмундировочные, а также разрешение называть вас папой во внеслужебное время! — отрапортовал прапорщик Проша.
— Что станция того-этого, мы не виноваты. Ваш Муд уронил гарпун, а я, как старший по званию в эту самую секунду вел надводное наблюдение, и конечно, у меня же только два нормальных глаза. Я вам не бог Шива, чтобы иметь третий на лбу, и не какой-нибудь филин, чтоб вертеть башкой на триста градусов, — издалека начал дипломатичный Самты, считая неудобным сразу же поднимать вопрос о дележе прибыли.
— Да вы не переживайте, там остался надежный парень. Дергает ручку, как заведенный. Передавал привет какой-то Кларе Захаровне. Коли дословно, то: «передай моей ведьме, шо задержусь на боевом задании». Это, мол, шоб не шибко орала, — смущенным голосом отчитывался радист Встанька Жуков.
— Вы только поглядите, что ваша псина наделала. Я добермана Яшу имею в виду. У меня, извиняюсь, вся попа покусана, так что нет никакой возможности с комфортом сидеть. Вы уж распорядитесь выдать мне новые брюки, два пузырька «зеленки» и ведро со льдом, — хныкал Пит с дредами.
— Ах, я так счастлива, так счастлива! За вашу дочечку и вообще! Я уже успела привязаться к Дулечке, и вот, она выходит замуж, — всхлипывала сердобольная мисс Авас.
Один Сэнд Муд стоял молча и в скорбной задумчивости. Поэтому ПД (после того, разумеется, как нашел тапки и натянул майку-боксерку) обратился сразу к своему станционному смотрителю.
— Выкладывай, что у тебя стряслось?
Не подумайте, будто бы ПД пропустил мимо ушей хоть одно-единственное словечко из тех, что были произнесены, выкрикнуты, всхлипнуты и прошептаны в его гостиной. Лэм вообще имел привычку держать ушки на макушке и нос по ветру, в смысле за всем бдеть, во все зрить и никого не пущать во все тяжкие. Но, как уже говорилось ранее, ПД всегда сортировал проблемы по степени их важности.
За Дулечку он был непересказанно рад и жалел в эту минуту только об одном: что здесь не присутствует ее дорогая мамочка Дикая Женщина. Не потому, что минута была торжественной. А потому что, для полного счастья Лэму не хватало единственно высказать в глаза этой потаскушке все, что он о ней думает. А именно: если уж ты, старая дура, не удосужилась устроить личную жизнь за двадцать лет, то имей совесть, возьми на себя свадебные хлопоты или хотя бы возню на кухне. Во всем остальном дочечка Дулечка и прапорщик Проша могли подождать час-другой.
Весть о временном неустройстве на станции «Вылупленные зенки» в виду падения гарпуна и вовсе была сейчас несущественной. Паренек с пейсами тоже мог потерпеть с недельку, тем более что евреи народ старательный и выносливый. Особенно, когда шоколад задаром.
Но молчание смотрителя Муда, у которого рот обычно закрывался исключительно для пережевывания пищи и то, не всегда, насторожило Лэма. Поэтому, отсортировав проблемы по степени их возможной хреновости, он и задал вопрос:
— Выкладывай, что у тебя стряслось?
Сэнд Муд и выложил. Так сказать, облегчил душу, снял камень с сердца, свалил с больной головы на здоровую сами знаете что. При этом он скорбно вздыхал, охал, застенчиво шаркал ножкой, почесывал макушку и шамкал губами. В общем, невразумительно давал понять, что стряслось ужасно неприятное несчастье.
Впрочем, Лэм думал то же самое, так что смотритель Муд был в этом не одинок. Почему, спрашивается, на ПД не произвело в свое время страшного впечатления известие о прибытии Степана Навроде и тридцати трех минеров в территориальные воды Таинственного острова? Почему ПД не содрогнулся, услыхав о покушении гарпуна на беззащитную подводную станцию? И почему он не прошиб от радости потолок головой, когда узнал о свадьбе своей Дулечки? А вот сообщение о визите разгневанной невесты ввергло его в самый настоящий шок? Если хорошо подумать, то вы и без подсказки поймете. Однако подскажу.
Дело в том, что Лэм очень хорошо представлял себе, какую опасность может нести для окружающих покинутая женщина, даже и без убытка в миллиард фунтов. К примеру, доктор Пегги Бряк. Здесь одним Вонючкой не обойдешься. И от парочки дружных белых акул тоже выйдет мало толка. Им вообще лучше не попадаться на пути разгневанной невесте. Сожрет вместе с плавниками и не поморщится. И уж конечно, одного авторитета ПД тут мало. Нужен срочно новый жених, а где его взять? И потом, жених хорош, когда ураган, так сказать, уже разразился, и надо разгребать его последствия. А что ураган в лице Пеппи Тостер может натворить в ограниченном пространстве острова, у-у-у, лучше и не воображать! Все равно фантазии не хватит.
Поэтому Лэм Бенсон стал быстро соображать. Ну, в смысле, быстрее, чем обычно. То есть, примерно со скоростью процессора от «Пентиума-7». Соображения эти завели Пожизненного Диктатора в неожиданную сторону. Он вдруг подумал, а не довольно ли ему валять дурака и изображать из себя Пожизненного Диктатора? И все это только потому, что тридцать пять лет назад (конечно, тридцать пять; пятнадцать плюс двадцать, сколько, по-вашему будет?), какой-то праздношатающийся Нестареющий Дик накаркал ему эту обузу? Дулечка уже, считай, пристроена, и довольно удачно, судя по не затуманенному интеллектом выражению лица прапорщика Проши. Капитал, заработанный на честных биржевых спекуляциях и бесчестной деятельности фирмы «Макрохард», представлял такую заоблачную сумму, что Карл Маркс бы позавидовал, бросил бы навсегда литературное поприще и подался бы в квартирные маклеры. Поэтому, как говорится, не пора ли Лэму Бенсону делать отсюда ноги в какое-нибудь более приятное место? На Французскую Ривьеру, например?
