Алла Дымовская - Доктор Самты Клаус
— Пресвятые угодники вам не помогут. А на матерь божью вовсе не рассчитывайте. Но я вам очень даже подскажу, что делать! — и Вонючка залил весь коридор добродушным сатанинским смехом. — Делать вам надо вот что. Два варианта на выбор. Или вы ищете под рукой предмет потяжелее, привязываете его на шею и выбрасываетесь в иллюминатор — если повезет, утопнете, если нет, то у Федьки и Марфы будет ужин. Или вы сейчас же разворачиваете вашу лохань в сторону, строго противоположную острову, а заодно забываете его координаты, как зовут Лэма Бенсона и куда делись деньги с ваших банковских счетов. После чего счастливо проводите остаток жизни в сумасшедшем доме.
— Может, есть какой третий вариант? — упавшим ниже пяток голосом спросил из-за двери несчастный Степан Израилевич. — Может, договоримся?
— Может и договоримся. Третий вариант такой! — заверещал от счастья Вонючка. Это воистину был его звездный час. — Вы остаетесь у себя. А я с этой стороны. И все продолжается как прежде. Завывания, окутывание мраком, вызов летучих мышей, устроительство тараканьих нашествий, и музыкальные пародии на Валерия Леонтьева исполняющего репертуар Оззи Осборна. До тех пор, пока кто-то из нас двоих не сдастся или не отбросит коньки. Или не склеит ласты. Или не двинет кони. Или не откинет белую простыню. И смею заверить, это наверняка буду не я!
За дверью повисло беспомощное и растерянное молчание. Лишь изредка раздавался скрип, какой издают мозги при умственном перегреве. Наконец, голос изнутри удрученно произнес:
— Ладно. Пусть будет второй вариант. Я согласен на сумасшедший дом. Тем более что я по случаю приобрел контрольный пакет акций больничного учреждения имени Кащенко. Кстати, не хотите купить часть по дешевке?
— Не хочу, — злобно ответствовал Вонючка. — У нас на острове и без того, что ни день, так сплошной дурдом! И вообще. Советую поторапливаться, пока я не передумал! Потому что, лично мне больше по сердцу варианты первый и третий. Особенно третий! Как вы понимаете, я вполне могу обойтись без сдобных булочек и туалета, и даже без газированной водички. А круглосуточно устраивать мглу и мстю без всякой мзды — любимое мое занятие!
Спустя полчаса судно «В последний путь», запустив двигатели на всю катушку, улепетывало во всю ивановскую, отправившись в последний путь. На его капитанском мостике стоял собственной персоной поседевший, как древность, Степан Израилевич Навроде. Он крутил трясущимися руками штурвал и тихо бормотал под нос:
— Все, что хорошо кончается, на самом деле, не так уж плохо! А в Кащенко сейчас ужин. Тушенка с картошкой и компот. Красота!
А над океанскими прибрежными волнами носился во весь дух радостный Вонючка, в гордом одиночестве. Водица вокруг него была безвидна и пуста. Вонючка напевал:
— Через пень, через колоду, замучу поганкой воду! Эх, мать твою так, через пень-колоду!
После того же самого времени, или около того. Снова вернувшись к нашим баранам. То есть, обратно к доктору Клаусу и его команде. Ну, вы понимаете.
После того, как Сэнд Муд изложил всем присутствующим без исключения, хотели они того или нет, сущность своих затруднений с Пеппи Тостер, доктор Клаус задумался. Не подумайте о нем хорошо, вовсе не тревожно о том, как спасти из тяжелого положения бедного ирландского террориста. Но не подумайте и слишком плохо, вовсе не злорадно о том, как чертовски не повезло его ближнему. Нет, доктор Клаус, недаром обладавший необычным и ненормальным умом, на сей раз размышлял о вещах весьма насущных и приземленных.
В виду своей профессии, Самты имел обыкновение быстро принимать рискованные решения у прозекторского стола — а как иначе? Думаете, начальник тюрьмы станет полдня дожидаться заключения: помер его подопечный от удара ножом в печень или отравился в библиотеке несвежим героином, как бы не так! Причем диагноз нужно было не столько правильно поставить, сколько правильно угадать, чтобы не портить общую квартальную отчетность.
В общем Самты задумался. И думал он следующее. На Таинственный остров вот-вот, со дня на день, с недели на другую недельку (то есть, времени в обрез) прибудет чужая богатая невеста. Конечно, богатая! Ведь этот Муд проболтался, что у папаши Тостера был не один миллиард, а несколько.
И вот, эта невеста, уже после того, как разделается со своим вновь обретенным женихом, останется совершенно одинокой. Как былинка в чистом поле. Ну, или как взбесившийся бизон в прерии. Или, на худой конец, как водонапорная башня в бескрайней степи. А доктор Клаус, надо сказать, уже примерно целых двадцать минут своей холостой жизни мечтал о том, чтобы перейти на семейное положение. И если от миллиардов папаши Тостера еще осталось хоть что-нибудь, то почему бы не использовать часть этой суммы на благо человечества?
Перед мысленным и беспокойным взором Самты уже предстала сияющая белизной собственная медицинская клиника в Самаре. Где будут лечить исключительно живых людей и исключительно от человеческих болезней. И даже иногда вылечивать. А самым главным врачом Самты назначит, конечно, ни кого иного, как самого доктора Клауса. А в самом главном корпусе больницы будет самое большое отделение для самых несчастных пациентов с ужасными травмами и переломами самых нужных частей тела (лучше шеи и головы). А вот патологоанатомов он засунет подальше в какой-нибудь темный подвал и строго-настрого запретит ходить с докладом, чтоб глаза не мозолили. И как главный врач и первый благодетель человечества Самты сменить свою надоевшую железную суковатую палку на шикарное радиоуправляемое инвалидное кресло с вертикальным реактивным взлетом. Чтобы подбодрить неходячих больных и внушить им оптимистический взгляд на будущее — дескать, и они так смогут, если станут слушаться и хорошо себя вести.
Но для осуществления этой светлой мечты необходимо было закадрить грядущую на остров богатую невесту, уже после того как она, само собой, поговорит со своим женихом Мудом.
Внешний вид у Пеппи Тостер, судя по слухам, выходил не так, чтобы уж очень. Но Самты это не никак не могло остановить. Благо человечества было куда важнее. И вообще, пора бы остепениться. Завести супругу, которая станет кормить тебя овсянкой, укутывать пледом и протирать на досуге инвалидное кресло. А потом и детей, чтобы светлое будущее стало еще светлей. В качестве детей Самты предполагал удочерить расторопную и услужливую мисс Авас, если у нее, конечно, не найдется других занятий. Да и команду можно тоже пристроить к делу.
К примеру, Чак с пейсами вполне достоин заведовать рекламным отделом в будущей клинике, выпускать стенгазету «На своих двоих далеко не уйдешь!» и распространять образовательные листовки «Как выжить после авиакатастрофы» и «Как с пользой провести время людям, впавшим в кому». А еще он мог бы петь частушки и играть на балалайке для старушек, больных остеохондрозом.
Пит с дредами пускай читает лекции о достоинствах больничной оздоровительной кухни и учит безнадежных больных играть в орлянку, в покер и в прочие полезные азартные игры. А также с доброй улыбкой раздает в зале ожидания родственникам и детишкам пациентов нарядные воздушные шарики с надписями «Ждем вас с нетерпением!» и «День открытых переломов — твой день. Используй шанс!».
Себе Самты как всегда полагал оставить наиболее трудную часть дела на благо человечества — махинации с медицинскими страховками. В чем, в чем, а в этом он разбирался, как никто другой. Всю клинику целиком, включая и подсобные помещения, Самты хотел назвать следующим поучительным и емким образом: «По дорожке в рай».
Но больше раздумывать не имело смысла. А нужно было действовать.
— Я считаю, Сэнд прав. Лучше всего нам пойти за помощью к Пожизненному Диктатору, — сказал Самты, не без задней мысли. Во-первых, только Лэм может устроить все дела с разъяренной невестой. А во-вторых, не стоит забывать об обещанной прибыли. Лишние денежки на благо человечества никогда не помешают.
— Ой, пойдемте поскорее! — воскликнула Дулечка. — А то мой дорогой папочка ждет не дождется, когда я познакомлю его с Прошей!
— Да я и сам не прочь, — подтвердил Проша, крякнул и расправил усы. — Особенно, коли твой папа-диктатор не побрезгует обмыть знакомство!
Вместо Дулечки ему ответил доктор Клаус:
— Не побрезгует! Не сомневайся! — с некоторой завистью припоминая бочку коньяка и с некоторой ненавистью добермана Яшку. «И за что дуракам счастье?», — вздохнул он в глубине души. И как это раньше он не разглядел прямо у себя под носом, в смысле в команде, присутствия глупого диктаторского ребенка женского пола? Теперь уж было поздно. Оставалось только одно — дожидаться чужую, богатую несчастную невесту и как можно скорее сделать ее своей бедной счастливой женой.
Что случилось дальше в поселке «Новые змеюки», когда Самты и его команда прибыли туда с пренеприятнейшим известием.
