Илья Новак - Запретный мир
– Ясно, – сказал Левенгук. – Почти все женщины отправились в Эхоловные пещеры. Один молодой человек из реальности, где я последнее время жил, попал туда. Что-то подсказывает мне, они не справятся… В общем, ты знаешь, где и что лежит в ангаре?
– Не приведи Конгломерат мне это знать! – всполошился Радагар Пукковиц. – Я к ангару и подойти-то боюсь, там же настоящая черная дыра!
Фокусник произнес, поднимаясь:
– Есть там одна вещица… Вернее, набор… В общем, тебе придется пойти со мной, помочь с поисками.
Де Фей вылез из бассейна, вытерся, надел свою старую одежду и перекусил фруктами из вазы. Судя по всему, дело близилось к вечеру.
Сидя на пуфике, он задумчиво рассматривал нечто воздушное, принесенное Яя, и как раз пришел к выводу, что ни за какие коврижки не напялит на себя подобное, когда из глубины скальной породы в гарем проник некий звук. Тихий, мощный и очень проникновенный. Юноши испуганно встрепенулись, прислушиваясь, вода в бассейне покрылась рябью. Отвернув край ковра и приложив ладонь к полу, Белаван ощутил, что камень мелко вибрирует. Бел замер, пытаясь сообразить, что это может быть, и, догадавшись, покачал головой.
– Раз-раз, еще раз, – пробормотал он. – Значит, уже три… Интересно, кто теперь?
И тут появилась Яя.
– Посему же ты не переоделся, пупсик? – воскликнула она. – Но пойдем, пойдем, теперь уже нет времени. Настал твой звездный час!
Она увлекла де Фея в глубину зала и, откинув очередную бусиничную штору, провела по короткому коридорчику.
– Звездный час? – переспросил Белаван.
– То есть – лебединая песня. Вершина жизненного пути. Э-э… – они вошли в новое помещение, – пик карьеры.
Де Фей огляделся.
Комната была с низким потолком, безо всяких проемов и порталов, освещена множеством горящих свечей. Пол, потолок и стены покрывали ковры. Под дальней стеной громоздилась гора из пуфиков, подушек и одеял вишневых, желтых и розовых расцветок.
– Переоденься! – приказала Яя, всовывая Белавану в руки квадратный метр вышитого серебряной филигранью тюля. – Скоро все начнется.
– Что – начнется? – спросил Бел, разглядывая ковры.
Ему никто не ответил, и он обернулся.
Когда они вошли, де Фей не обратил внимания на то, что сюда вел не обычный завешенный бусинами проем… То есть проем, конечно, был, но в нем находилась деревянная рама с раскрытыми внутрь массивными дверями. И вот теперь эти двери закрылись, и замок в них тихо щелкнул.
Здесь было очень душно, над двумя стоящими по углам плошками курился дымок. Заглянув в одну из них, Белаван увидел чуть тлеющий пепел. Медленно извивающаяся спираль дыма, взвихренная его движением, попала де Фею в нос, став причиной головокружения и внезапной слабости. Покачнувшись, Белаван отступил и тяжело опустился на груду подушек. В ушах тошнотворно зазвенело, он зажмурился и вытер рукавом вспотевший лоб.
Бел открыл глаза и выпучил их, пытаясь этим усилием прогнать окутывающий сознание полубредовый туман… Потом осторожно встал и на дрожащих ногах принялся расхаживать по комнате от стены к стене, держась подальше от плошек.
За этим занятием прошло около получаса. Запах курящегося фимиама пропитывал ковры, постельные принадлежности, одежду и рассудок Бела, насыщая воздух комнаты удушающими ароматами, а сознание де Фея – фантасмагорическими образами.
Он вновь сел, положив локти на колени и свесив руки.
Стояла тишина, огни свечей застыли осязаемыми желтыми пятнышками с алыми сердцевинами. Тени от свечей колебались, выползали из-под ковров и из углов, клубились вокруг Бела, принимая странные, сатироподобные, нимфообразные очертания…
– Афродизиаки, – пробормотал Белаван, с трудом выуживая из памяти когда-то услышанное слово. – Летучие афродизиаки…
От невидимого ему миниатюрного отверстия в одном из ковров что-то отодвинулось. Слабый ток воздуха взвихрил струйки фимиамов. Затем раздался щелчок, и дверь медленно раскрылась.
Возникшая в спальне фигура настолько напоминала сумеречные видения, появляющиеся сейчас из полумрака в сознании Бела, что поначалу он даже принял гостью за одно из них.
Очень высокая женщина вступила в комнату, глубоко утопая острыми каблуками кожаных сапог в ворсе ковра. Цвет пышных длинных волос был огненно-рыжим, почти красным, и что-то в оттенке его говорило, что этот цвет – натуральный. На голове сидела круглая шапочка с пропущенной под подбородком кожаной лентой и двумя торчащими вверх крылышками, как их обычно рисуют на стилизованных изображениях Пегаса.
Кроме этой шапочки и сапог на Слиссе Фалангисте – естественно, это была она собственной видной персоной – также было надето, скорее, не надето какое-то количество черных кожаных ремней, а еще – перчатки с раструбами, громадные и черные, словно у полисмена из преисподней. Что касается ремешков, то, в общем, из двух, вертикального и горизонтального, состояла нижняя часть ее белья, и лишь из одного, горизонтального, имевшего на себе также пару кругляшков диаметром с пятак – верхняя часть.
Эти два элемента соединяло друг с другом несколько ремней, заботливо расположенных так, чтобы являть собою некий узор вокруг пупка. И еще в пупок было вдето черное колечко, от которого к бедру свисала тонкая цепочка, – если учесть общие размеры остальных предметов туалета, то это колечко и цепочка в процентном соотношении также прикрывали немалую площадь тела.
На лице горянки, скуластом и лобастом, особо выделялся поразительно горбатый нос, по сравнению с которым все другие виданные де Феем в Эхоловных пещерах носы казались просто незначительными кнопками.
Картину завершала пара сувенирных кандалов, зажатых в одной руке, и очень короткая нитяная плеточка, зажатая в другой.
– Я пришла! – поведала рыжая фурия драматическим театральным шепотом и окинула медленно поднявшегося с подушек Бела критическим взглядом.
– Почему ты так одет? – осведомилась она более прозаическим тоном.
Слабый сквозняк от раскрытой двери немного развеял туман в голове де Фея.
– Как? – спросил он и вздрогнул, почувствовав внезапный озноб.
– Не важно… – Повелительница пещер хлопнула дверью и шагнула вперед. – Я сорву одежды, скрывающие под своими грубыми… э-э… покровами твое… э-э… прекрасное младое тело!
– Это из «Сказок ста тысяч и двух ночей»? – осторожно уточнил Бел. – Мне всегда казалось, что, как истории для детей, они чересчур откровенны…
Перекинув через локоть деревянную цепь кандалов, Слисса решительно дернула за погон куртки, стягивая ее с плеча де Фея.
– Позвольте! – Бел попытался отступить и, споткнувшись о подушки, упал.
– Как распаляет меня игривое сопротивление неопытных юношей!
Фурия отбросила плетку и склонилась над ним, протягивая мускулистые руки. Бел почувствовал, что они действительно, по-настоящему сильны. Он съехал спиной по куче постельных принадлежностей, так что ноги оказались над его головой, а затылок уперся в ковер.
– Нет, вы ошибаетесь, все-таки некоторый опыт у меня есть! – запротестовал он. В это время пальцы в перчатках тянулись к его рубахе. – И я вовсе не играю, когда…
– О, опытные юноши могут распалить еще больше. – Слисса рывком оторвала пуговицы и распахнула рубаху.
– Это называется сексуальным домогательством! – завопил Бел, дрыгнув ногами так, что в результате они оказались зажаты у горянки под мышками.
– Я решительно протестую и…
– О, эта впалая грудь! – Фалангиста со звонким хлопком приложилась ладонью к идентифицированной части тела. – О, худые плечи… О, бледные ланиты… – Она оттянула и с чпокающим звуком отпустила его нижнюю губу. – Эх, розовые ухи – они как раковины… Э, а живот – он достоин большего…
Из-за двери раздались приглушенный визг и топот ног. Продолжая сжимать под мышками колени Бела, Слисса удивленно повернула голову. То же самое сделал де Фей, взгляду которого сейчас все представлялось в полуперевернутом виде.
Дверь с громким треском слетела с петель, в проеме возникло нечто темное, громоздкое, со всадником на спине.
– Не, ну ни фига себе! – произнесло оно знакомым голосом. – Не, ну полный атас!
Каплун Лхасса, которого, естественно, запустили первым, головой приподнял каменный люк и выглянул в образовавшуюся щель. Отсюда был виден длинный изгибающийся коридор, освещенный тусклым светом масляной лампы. Лхасса откинул люк, выпрыгнул и присел на корточки рядом с отверстием. Один за другим через него выбрались хамелеоны, наследная Вес, Савимур, Зигрия Матхун и Гладия Хахмурка.
– Так! – прошептала Гладия, отряхивая колени и оглядываясь. – Что это, Зигрия?
