Ольга Мяхар - Особо опасная ведьма
– Ди, а ты чего, всем стирать, что ли, будешь? – удивился Коша.
– А?
– Да, и мои вещи тоже постирай, – влез без очереди Паша и, самодовольно улыбаясь, сбагрил мне штаны и свитер.
Я почувствовала, как в груди поднимается горячая волна возмущения. Коша играл в то, что его завалило горой шмоток, и, барахтаясь под ними, он изредка кричал: «Помогите, задыхаюсь!» Я только отмахнулась. Может, я и никудышная домохозяйка, но ведьмой я быть не перестала. Пара слов, поднявшийся ветер, смахнувший прядь волос со лба, и вот уже вещи одна за другой поднялись в воздух и всем скопом рухнули за борт. Удивленные глаза матросов и моя злобная улыбка. Но это еще не все. Мокрые штаны и кофты уже через несколько мгновений поднялись обратно на палубу и… рванули к своим хозяевам, следом летели предвещавшие газовую атаку носки. Парни еще не понимали, что происходит, когда мокрые тряпки принялись крутиться вокруг них, лупя свободными концами куда ни попадя. Носки при этом отважно лезли в рот и нос, рубашки хватали рукавами своих же хозяев и радостно взлетали, унося на мачты и реи верещащих матросов.
Люди носились взад-вперед по палубе, уворачиваясь от штанов и рубашек, выплевывая носки и постоянно взывая о помощи, а я невозмутимо продолжила начатую стирку, предварительно сменив воду в чане и снова ее вспенив. Краем глаза я наблюдала, как Паша отважно завязывает в узлы непокорные штанины, а те вырываются и пытаются ударить его по голове (рубашка в этот момент проносила парня над моей головой и раз в пятый выкинула его за борт, над поручнями которого уже показались головы первой группы поднимающихся обратно матросов). Капитан плюнул на рулевое колесо и спустился ко мне, благо был почти штиль.
– Госпожа ведьма! – проорал он, перекрывая вопли и крики экипажа.
Мимо пронесся завывающий кок, отбивающийся поварешкой от семейных трусов, следом летел злобно хохочущий Коша, пыша пламенем и тонко завывая на поворотах, привнося тем самым свою часть сумятицы в общий переполох. Я ему помахала, он сделал торжественный круг над моей головой и с воем полетел дальше, ему эта забава явно приносила удовольствие.
– Госпожа ведьма-а-а!
Я вежливо встала, бросив рубашку обратно в пену. Капитан, весь красный, стоял передо мной и из последних сил старался не сорваться.
– Попрошу немедленно прекратить это безобразие! Корабль неуправляем, я не могу командовать экипажем в таком хаосе!
Я усмехнулась, наблюдая, как белый в полоску свитер отдирает верещащего матроса от грот-мачты, а штаны щекочут его под мышками, нежно прижимаясь к спине.
– Да не волнуйтесь вы так! – проорала я в ответ и поймала рукой пролетавшего мимо вслед за уже дымящимся коком Кошу.
Дракончик возмущенно забарахтался, но при виде моего не очень внушительного кулачка, затих и даже вежливо улыбнулся капитану. Кэпа перекосило, а я смущенно вытащила из пасти Коши кусок чьих-то штанов.
– Как только вещи выстирают своих хозяев, все тут же успокоится, да вон, смотрите сами, та группа уже сидит спокойно около мачты, а их одежда валяется рядом.
Капитан проследил за моим пальцем, оценил несчастные физиономии насквозь мокрых матросов и… удалился обратно на капитанский мостик, а мы с Кошей продолжили стирку. Дракончик решил мне помочь и забрался в чан, выискивая на его дне вещи и полоща их в воде, с интересом разглядывая редкие островки плавающей вокруг него пены.
К полудню все успокоилось, команда сохла на палубе, бросая в мою сторону весьма неласковые взгляды. Кстати, Паша влез на борт последним и теперь сидел рядом со всеми, пытаясь развязать насмерть завязанные им же недавно штанины. Я спокойно развешивала на одном из канатов выстиранные вещи, Коша сидел рядом с впередсмотрящим и послушно искал признаки земли. Паренек, искренне восхищенный всем тем, что я недавно устроила на корабле; и наблюдавший за безобразием со своей круглой площадки на мачте, теперь учил Кошу, как отличить землю от горизонта, а корабль от горы. Пару раз дракоша подлетал ко мне и с гордостью рассказывал, что теперь может в тумане искать мели даже круче, чем впередсмотрящий, потому что у него есть крылья! Капитан, стоявший неподалеку и тоже слышавший эти слова, вроде бы немного подобрел, по крайней мере уже не смотрел на меня так, будто примеривался, как бы потактичнее утопить за бортом.
– Извини. – Пашка был все еще мокрый, но явно хотел мириться, виновато улыбаясь и обжигая мое лицо взглядом лукаво прищуренных глаз. – Один-ноль в твою пользу.
– Это как? – удивилась я.
– В моем мире есть много разных игр, и почти во всех люди соревнуются между собой, а для того, чтобы понять, кто побеждает, ведется счет. Тот, кто в конце наберет большее число очков, и станет победителем.
Я задумалась и тоже расплылась в улыбке:
– Тогда два-ноль.
– Это еще почему?
– Но я ведь вытащила тебя из подземелья.
Паша хмыкнул:
– Ты сильно напоминаешь мне Юльку, мою сестренку, она тоже чересчур шебутная и вечно попадает в самые неожиданные ситуации.
Он неожиданно замолк и, помрачнев, отвернулся. Я поняла, что он вспоминает о своем мире.
– Скажи, – тихо спросил он, не отрывая глаз от горизонта, – у меня есть шанс вернуться домой?
– Есть. – Его взгляд буквально вонзился в меня, я поежилась от навязчивого желания создать защитную сферу. – Но… но я не знаю как.
Он снова отвернулся, и я почувствовала себя бабочкой, которую вдруг сняли с уже вонзенной в хрупкое тельце иглы.
– А кто знает?
Чуть заметное пожатие плечами.
Морской бриз легонько холодит щеки. Матросы уже начали перемещаться по кораблю, переодеваясь в кубрике во все сухое и снова принимаясь за работу. Высоко над головой, на мачте, искрилась серебристая чешуя дракоши.
– Возможно, на материке тебе смогут помочь, если там будут маги настолько сильные и мудрые, как описывают их легенды. Но я бы тебе не советовала С ними связываться.
Паша промолчал, зато над моим ухом послышался знакомый голос, и плечо застонало от тяжести чешуйчатого тельца:
– Так, я не понял, нас кормить сегодня будут? Я есть хочу!
ГЛАВА 11
Меня что-то разбудило. Я высунула голову из-под одеяла, опершись на локоть и сонно оглядываясь по сторонам. Под боком храпел развалившийся поверх одеяла Коша, легонько мерцая в падающем из окна свете луны.
Я собралась было лечь и опять уснуть, как вдруг услышала эти звуки снова. Тихие, будто скребущиеся, на грани слышимости, они зарождались где-то в груди и порождали странное гнетущее чувство то ли отвращения, то ли зависти. На палубе что-то грохнуло, и вновь все стихло.
– Коша… – Хриплый шепот даже мне показался чем-то чужеродным и посторонним в этой тишине.
Коша укнул и повернулся на другой бок, я начала активно тыкать в него пальцем, в итоге палец был покусан, а дракончик все-таки проснулся от моей ругани и жутковатых обещаний немедленно превратить его во что-то беззубое и мелкое.
– Ну чего тебе? – Он сидел на кровати, тер глаза и возмущенно сопел.
– Ты ничего не слышишь?
– Нет.
– А я слышу.
Трагический шепот и тишина в каюте.
Во взгляде Коши проглядывал плохо срываемый скепсис.
– Ладно, и чего ты… – Тут звук повторился, и Коша замер, удивленно вертя головой.
– Ты тоже это слышал?
Он кивнул. Я встала и, накинув на плечи куртку, босиком пошлепала к двери, держа наготове мигающий в кулаке пульсар. Сзади послышался тихий шлепок и цокот когтей по дощатому полу. Обернувшись, я увидела Кошу, который наотрез отказался остаться в каюте. Пришлось взять с собой.
– Только иди тихо и без моего разрешения ничего не трогай.
Коша понятливо закивал, прячась за моими ногами.
В коридоре было темно и пустынно, звук, как и в первый раз, стих почти сразу. Мы осторожно прокрались к лестнице и начали подниматься. Краем глаза я заметила, что дракончик что-то сжимает в кулаке, а приглядевшись, увидела небольшой нож, которым до этого резала рыбу. Так, мы вооружены, это радует.
А на палубе… я вылезла и ахнула. Вода отрывалась от поверхности океана и огромными темными пузырями поднималась над бортом. Они парили и кружили внизу, вверху… да всюду, а между ними ходили, как сомнамбулы, сонные моряки с закрытыми глазами и счастливыми лицами. Заметив среди них Пашку, я рванула к нему и попыталась привести его в чувство, пару раз отвесив увесистые пощечины. Но он упорно не реагировал, только мотал из стороны в сторону головой и улыбался, сжимая плотно сомкнутые веки. К ноге жался Коша, удивленно осматриваясь и на всякий случай тыча во все, что приближалось, ножом. В итоге пара моряков охромела, а один пузырь лопнул и окатил дракошу водой с головы до ног, забрызгав и меня. Весь мокрый и несчастный, он жалобно мигал серебристыми глазками, глядя на меня снизу вверх. Я вздохнула, и вдруг… звук был ярче и четче, чем в каюте, и здесь он явно действовал по-другому. Вода за бортом взвилась в воздух тысячами пузырей, а корабль, окруженный ими со всех сторон, будто погрузился в вырытую кем-то водную яму. Пока края этой воронки лишь доходили до бортов, но еще немного, и мы погрузимся до кончиков парусов. Люди же, заслышав эту то ли песню, то ли вой, радостно заулыбались и целенаправленно потопали к правому борту, вытягивая перед собой руки и жмурясь от удовольствия.
