Ольга Мяхар - Особо опасная ведьма
– Я передумал.
Мы удивленно обернулись и уставились на невысокого седого старичка, разглядывающего сквозь толстые стекла очков заваленную вещами улицу, собравшихся прохожих и руины лавки. Мне в руку что-то сунули.
– Я не хочу изгонять барабашку, – заявил мне старичок и медленно удалился по улице, свернул в какую-то дверь и скрылся из виду.
Я раскрыла ладонь и обнаружила на ней… свой гонорар, который мы и отдали в качестве компенсации за порушенное здание несчастному владельцу лавки. Тот нас даже поблагодарил, сказав, что на эти деньги отстроит ее лучше прежнего, все равно ей нужен был ремонт.
– Капитальный, – пробурчал Коша все еще под впечатлением увиденного.
Утром мы распрощались с гостеприимной хозяйкой домика, собрали вещи и отправились на корабль. Кстати, он плыл не куда-нибудь, а на второй материк, о котором до сих пор ходит много легенд и сказок, так что нам с Кошей уже не терпелось погрузиться на борт.
– И это и есть твой корабль? – скептически поинтересовалась я у Паши.
– А он чего, плавает? – удивился Коша, никогда до этого не видевший кораблей.
– Зато бесплатно! – возмутился Пашка и первым ступил на узкую трясущуюся досточку трапа.
Он умудрился дойти аж до середины, прежде чем она под ним подломилась и он рухнул в воду. Мы с Кошей просто телепортировались на борт, бросив парню первую попавшуюся веревку с каким-то шариком на конце.
– Кто выбросил якорь?! – раздался за нашими спинами испуганный вопль.
Я обернулась и обнаружила капитана. Он пытался ухватиться за чересчур быстро разматывающуюся веревку, но та выскользнула у него из рук и с бульком утонула. Паша, кстати, уже сам залез на борт и поднял все вымокшие сумки.
– Где наша каюта?
Капитан грустно смотрел на мутную воду и не реагировал на вопрос. Я тактично наступила ему на ногу, вопль несчастного поднял на палубу всю команду, состоящую аж из трех человек. На нас смотрели неприветливо, а капитан прыгал по палубе, ощупывая оттоптанную конечность.
– Так где наши каюты? – напомнил о себе Паша и бросил тюки на палубу.
Команда как-то чересчур сильно ими заинтересовалась, уже не глядя в сторону кэпа.
– Так, все, с меня хватит! – возмутилась я, и мы тут же оказались на палубе шикарного белоснежного корабля с почему-то синими парусами.
Ну да фиг с ними. Мой взгляд поймал удивленно смотревшего в нашу сторону капитана, и я направилась к нему.
– Меня зовут Ди, я ведьма. Мы плывем на континент.
– Очень приятно… – растерялся капитан, выглядывая за моим плечом мокрого Пашку и сидящего на мешках Кошу. – Только вот вы не заплатили за багаж, и мы плывем не на континент, а к островам архипелага, поскольку торгуем с ними.
Я улыбнулась. Во мне стремительно просыпался дипломат.
– Ну все, сейчас нам покажут наши каюты, мы плывем на материк.
– Как тебе это удалось? – удивлялся Пашка, подхватывая вещи (дракоша с них так и не слез) и направляясь вслед за вызвавшимся нас проводить юнгой.
Я только таинственно улыбнулась, но в каюте они меня раскололи.
– Да ничего особенного, просто я пообещала капитану в конце пути загадать одно желание джинну.
– А ты не боишься? – нахмурился Паша.
– Нет, – отрезала я, – джинн тоже не дурак и знает, какие желания надо исполнять дословно, а какие стоит подкорректировать, не нарушая формулировки приказа.
– А, ну тогда ладно! – обрадовался Коша и перелетел на широкую уютную кровать, тут же начав по ней прыгать. – Я буду спать здесь.
– Ага, щас! – возмутилась я и ринулась в бой.
Писк, визг и куча счастья. Паша ушел в персональную каюту, а вскоре нам принесли обед. На двоих, между прочим; правда, Коша долго и тщательно все выверял, стараясь, чтобы ему досталась порция побольше. Ну и ладно. А в иллюминаторе стремительно удалялся берег – мы вышли в открытое море… или в открытый океан? Ай, да все равно, лишь бы подальше отсюда.
ГЛАВА 10
У меня началась морская болезнь. Я сидела вся зеленая и, с ужасом взирая на качающуюся за иллюминатором воду, мечтала о скорой смерти. Коша теперь съедал по две порции: я не ела вообще и лишь изредка выходила на палубу, чтобы, закрыв глаза, склониться над поручнем и громко стонать, вызывая шутки и смех экипажа. Паша меня жалел, пытался помочь, но мне ничто не помогало. Я уже столько всяких заклинаний перепробовала – все без толку.
– О-о-о!.. – Я лежала на кровати, рассматривала потолок и стонала.
Коша сидел рядом – он рвал на части листочки из какой-то книжки, а потом увлеченно собирал их снова, составляя между собой.
– Ди, а ты можешь вот это сделать твердым, а то неудобно?
Мне на живот положили ворох рваных листочков, когда-то представлявших собой несколько целых страниц.
– Я умираю… – попыталась увильнуть я, старательно делая цвет кожи лица еще более зеленым. Правда, взглянув на руку, поняла, что позеленела вся, и теперь любая лягушка рядом со мной покажется бледной и бесцветной.
– Ну Ди-и-ии… – заканючил дракончик, прыгая на моем животе.
К горлу подступила тошнота, и я беспрекословно выполнила просьбу, лишь бы он с меня слез. Он слез. Но не с кровати, продолжая выкладывать картинки на одеяле у меня в ногах.
– Ди, подвинься чуть правее, мне места мало.
Я подвинулась, превозмогая дурноту.
– Еще… ага, и еще чуть-чуть… Ну Ди, чего ты, подвинуться не можешь?
Грохот падающего тела.
– Ты жива? – Коша свесился с кровати, озабоченно разглядывая выражение отрешенности и спокойствия на моем лице.
Тут еще и Паша вошел.
– А чего она такая зеленая? Как лягушка.
Угу, а как насчет поинтересоваться самочувствием или хотя бы соврать о красоте? Нет, блин, какого хрена я вся такая зеленая валяюсь на полу?!
– А чего она на полу валяется?
– Упала, – сообщил Коша.
– А-а.
Я закрыла глаза, меня подняли на кровать. Я умоляюще уставилась на Пашу:
– Убей меня, пожа-алуйста.
Паша удивленно посмотрел на Кошу. Тот молча покрутил когтем у виска. Что-то в последнее время я этот жест слишком часто вижу.
– Ну убей! Мне плохо!
Кожа сменила цвет на синий и пошла фиолетовыми разводами.
– Я вижу, – кивнул Паша, – но ты потерпи, я вот тут кое-что принес.
Мне под нос сунули что-то серое и воняющее помоями, я побледнела и зажала рукой рот.
– Выпей, – строго сказал пришелец и силой влил «это» в меня.
С невразумительным мычанием я отстранила его и рванула из каюты на палубу, боясь не добежать. В дверях я столкнулась с матросом, который как раз нес в каюту кастрюльку с супом. Раздался звон, грохот, и содержимое кастрюли оказалось на мне, но я все же добежала до лестницы, потом домчалась до палубы и на глазах у удивленной команды свесилась за борт, чувствуя, как теплые капли супа сползают на нос. Минута затишья – и я с удивлением поняла, что тошнота исчезла без следа. Кто-то взял меня за плечи и поставил на ноги. Я обернулась и увидела обрадованную физиономию Коши и улыбающегося Пашу.
– Ну как ты себя чувствуешь?
Я сосредоточенно почесала нос:
– Нормально. – Ощущения в желудке явно подтверждали это предположение.
– Ну вот, а ты переживала, – влез счастливый Коша, с интересом разглядывая капусту у меня на плече. – А это чего такое? Мой суп, что ли?
Я сняла кусок вареного овоща с плеча, вручила его удивленному дракоше и, задрав нос, отравилась в каюту – переодеваться.
Все-таки здорово, когда в животе нет вулкана и внутри царит покой и тишина, как на суше. Уже через полчаса я вернулась на палубу, таща за собой огромный чан и охапку своих вещей. Пару кофт волок Коша, закрытый ими с головы до ног и постоянно спотыкающийся о рукава. Паша стоял у штурвала рядом с капитаном и что-то сосредоточенно с ним обсуждал.
Взмах руки и пара слов, шепотом буркнутых под нос, – и вот уже большой пузырь воды поднялся из моря, перелетел через борт и рухнул в чан, забрызгав и меня, и Кошу. Еще пара пассов, и вода вспенилась, готовая к предстоящей стирке. Коша немедленно начал засовывать туда все кофты и штаны, собирая их по палубе. Я плюхнулась неподалеку и, запустив в воду обе руки, принялась за работу.
– Извините, госпожа, – послышался над ухом застенчивый голос.
Я удивленно подняла голову, смахивая со лба мокрую челку и щурясь от ярко сияющего солнца. Увиденное повергло меня в шок. Рядом с чаном стоял застенчиво улыбающийся матрос и держал в руках какие-то грязные и сильно потрепанные штаны. Тихий бульк, и штаны погрузились в воду.
– Спасибо большое. – Все та же извиняющаяся улыбка, и матрос отошел.
Зато подошел следующий и, сосредоточенно сопя, начал засовывать в чан свой свитер и в нескольких местах залатанные брюки. Я сидела, открывая и закрывая рот, офигевая от такой наглости, а за матросом уже выстраивалась довольно длинная очередь.
– Ди, а ты чего, всем стирать, что ли, будешь? – удивился Коша.
