Сергей Панарин - Флаг вам в руки!
Коля помрачнел: похоже, никто не верил в его победу.
– А почему бы не бежать в другое королевство прямиком через лес? – спросила принцесса.
– Объясняю, – с готовностью отозвался Всезнайгель. – Королевство обнесено высоким прочным забором с моим волшебным сюрпризом. Верхом можно проехать только через заставу. Ладно, позже поговорим.
Тилль ушел.
– Вот же где горе-то от ума, – невесело улыбнулся солдат.
Следующий день Коля начал с посещения своего делового партнера-скорняка.
– Привет, Йорингель! Как продажи?
– Великолепно, господин Николас! Птицеящер разлетается на ура!
Коля улыбнулся невольному каламбуру.
– Сегодня я отдам вам еще четверть суммы, но на самом деле, если все будет идти по-прежнему, вы получите четверть сверху! Люди, зная, что я торгую вашей добычей, сами называют цену раза в полтора больше, чем назначил бы я!
– Как это?
– Ну, я не говорю, мол, такой ремень обойдется вам в сто талеров. Я говорю: «А сколько вы готовы заплатить за такой ремень?»
– О! Рад за вас, Йорингель! Надеюсь, вы распродадите все до моего дурацкого поединка…
– Почему же? Наоборот, я оставил рулончик! И скажу по секрету, поставил денежек на вашу победу. В трактире, где мы пьем с друзьями эль, частенько заключаются пари.
– Боюсь, ты слишком в меня веришь…
– Ай, не скромничайте! – отмахнулся скорняк. – Вы ходите по Зачарованному лесу, словно по родному дому, а Зачарованный лес – это что-то совершенно ужасное и потустороннее… Мой брат, про которого я как-то упоминал…
– Солдат, да?
– Именно. Он недавно вернулся из поискового похода. Ну, принцессу искали и не нашли… Сам не свой оттуда явился! И весь отряд такой же. Аккурат под вечер домой завалился, увольнение на три дня дали. Налил стакан браги, хлопнул. Еще налил, хлопнул. Ну и третий тоже. Говорит: брат Йорингель, набрели мы на разбойничью заимку. Хочешь знать настоящий смысл фразы «спать как убитый»? Отвечаю: чего тут гадать? Крепко спать, а что еще? А он говорит – нет, и даже дрожащим пальцем перед носом поводил. Рассказывает, что его отряд зашел в эту заимку, а в каждом доме – люди в постелях. У кого нож в сердце, у кого топор в башке, кто удушен шнуром… И все храпят, сопят, с боку на бок ворочаются и причмокивают. Мы, говорит, чуть деру не дали, но один неуклюжий служивый задел мертвяка-то храпящего. Тот встрепенулся, просыпаясь, топор из головы выпал, и раны нет, словно и не было! Встал. Живой, здоровый, только перепугался пуще нас. Короче, растормошили всех, а потом повязали, – разбойники все же…
– Жуть, – Коля притворился пораженным, хоть и не поверил россказням пьяного солдата.
– Истинно, жуть! – закивал Йорингель. – Или вот еще. Недавно пришел парень в стражники наниматься. В Зачарованном лесу саму смерть видел. С косой и в черном балахоне. Явилась в свете молний на волшебном гнедом коне… Чуть парня громом небесным не убила! Что-то страшное затевается в этом поганом лесу… Народ уже хочет спалить его к чертям собачьим, но зеленые не дают.
– Зеленые?! – тут убаюканный сельскими ужастиками Лавочкин словно проснулся.
– Ну да, егеря королевские. Их так за цвет формы называют. Они получили строгий приказ пресекать любые поджоги. Им даже разрешили стрелять насмерть.
– Знаете, Йорингель… Лес ведь ни в чем не виноват. Я же по нему ходил. Например, там есть замечательный говорящий дуб…
– Вот! Не должны деревья болтать! – сердито пробурчал лавочник. – Ладно, надеюсь, все обойдется. Держите-ка лучше деньги.
Коля, попрощавшись со скорняком, занес выручку к Тиллю и отправился на урок верховой езды.
Кобылка послушно исполняла команды, легко перешла в иноходь, по первому требованию наездника остановилась. В общем, охотно сотрудничала с новичком. Учителя показали, как нужно седлать и расседлывать коня. Коля несколько раз повторил эту ответственную операцию. В конце занятия учитель сказал:
– Господин Всезнайгель прислал записку. Нынче вечером вам предстоит прогулка верхом. Во дворе мудрейшего есть конюшня, слуга позаботится о лошади. Так что забирайте эту Кобылку, тем паче, она к вам привыкла.
Коля всю дорогу к дому придворного колдуна ломал голову, куда же Тилль задумал его послать? И только перед дверью вспомнил: сегодня вечером необходимо поразить маркизу Знойненлибен пением серенады! А какой же рыцарь без лошади?
Глава 18
Николас Могучий – поп-звезда, или Драку заказывали?
Перед поездкой к балкону маркизы Коля взял «Теоретические основы рыцарского турнирного поединка» и прочитал главу «О серенадопении и амурном этикете». Правила были несложны:
«К исполнению серенады рыцарь прибывает на коне, при штандарте, с букетом цветов и музыкальным инструментом. Предупреждая о своем появлении даму первыми аккордами, рыцарь дожидается сигнала: „Ах! Кто это?“, представляется и приступает непосредственно к пению.
В процессе пения дама имеет право выражать свое положительное отношение к происходящему аплодисментами, бросанием свежего цветка и вздохами. Последние не должны быть громче песни.
Отрицательное отношение выражается свистом, зевками и покиданием дамой балкона с громким запиранием двери. Свист и зевки могут быть громче песни.
После пения дама может оказать рыцарю следующие знаки внимания:
1. Показаться на балконе в пределах видимости рыцаря и
а) одобрительным кивком поощрить старания серенадоисполнителя,
б) продемонстрировать негативную оценку неприличным жестом.
При этом рыцарь может либо закинуть букет на балкон (рекомендуется, если дама ведет себя по сценарию 1.а) или, в противном случае, засунуть его себе в специальную сумку для отклоненных цветов.
2. Скинуть рыцарю веревочную лестницу, давая понять, что она (дама) вся его.
При этом рыцарь поднимается на балкон и
а) дарит букет и ночь любви своей даме,
б) дарит букет и едет домой, если считает, что не надо торопить события.
Рыцарь, не поднявшийся на скинутую лестницу, – просто идиот и хам».
– Правила ясны, можно приступать, – Коля захлопнул книгу и отправился к маркизе.
Сумерки сменились тьмой.
Лошадь неспешно цокала по мостовой. В седле восседал барон Николас Могучий. Позади него развевалось развернутое знамя, за спиной болталась на автоматном ремне лютня, а в руке пламенел алый букет.
Подъехав к балкону, солдат воткнул букет под луку седла, взял лютню и сыграл мажорные начальные аккорды, процитировав фанфары из рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда».
– Ах! Кто это? – донеслось сверху.
Парень глубоко вздохнул, ударил по струнам, задавая непривычный для серенады динамичный ритм, и стал читать самый натуральный рэп:
Эй, фрау! Эй, фрау!
Вы сегодня по-любому не правы.
У балкона
вона
парень-то какой – рыцарь,
нельзя не подивиться,
любая девица
готова слиться
с ним в поцелуе,
ну и
прочих формах.
Оставим треп о нормах.
Эй, фрау! Эй, фрау!
Вы со мною по-любому не правы.
Парень с букетом
летом,
при луне, на коне, при знамени,
в груди с большевистским пламенем.
Пренебрегаете нами ли?
Сяду ли на мели?
Любая закидала бы цветами, ах!..
Только не надо кидать в горшках.
Шутка ли, жутко ли? Спите?!
Вздорное что-нибудь отколите!
Парень ждет при букете,
а в третьем куплете
ни слова о лете!
Брага в буфете,
вы в вечернем туалете,
не хмурьте брови,
предадимся любови!
Эй, фрау! Эй, фрау!
Вы сегодня по-любому не правы.
Чтобы закрепить успех, Коля после каждого куплета исполнял припев, который беспардонно стащил из «Бременских музыкантов»:
Ночь пройдет, наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобой ждет!
Ночь пройдет, пройдешь и ты, ненастная,
Солнце взойдет!!!..
Маркиза Знойненлибен была сражена новаторским речитативом и мелодичным, почти оперным припевом. Хлопки не прекращались с первого до последнего куплета, вздохи венчали каждый припев.
Лестница слетела, как только стихла последняя нота Колиной серенады. Зажав букет в зубах, солдат Лавочкин поднялся к маркизе в покои.
– Николас, вы гений, – прошептала Знойненлибен. – Так еще никто не пел! Что за стиль?
– Рэп, – внес ясность Коля, вручая букет взволнованной маркизе. – Древнее искусство далекого угнетенного народа. Те люди черны лицом, зато в душе белы и пушисты! А сейчас мне пора, Занна. Не будем торопить события!
– До свидания, Николас! Спасибо за серенаду и букет, – сказала дама. – Приезжайте завтра, в это же время. Спойте мне что-нибудь еще.
– Буду непременно! – пообещал солдат, спускаясь к лошади.
Слава серенадопевца накрыла Николаса, как сачок бабочку.
Во-первых, маркиза, ее слуги и соседи мгновенно разболтали в городе о совершенно новой трактовке серенадного искусства.
Во-вторых, а возможно, и в главных, барон Николас Могучий оказался первым рыцарем, который посчитал, что маркиза Знойненлибен торопит события.
