Андрей Белянин - Казак в Аду
К чести Ивана Кочуева отметим – он даже не вздрогнул, а, демонстративно зевнув, покрутил левый ус, моргнул два раза, нахмурил бровь, еле слышно цокнул каблуками и ровно на десять секунд приподнял правое плечо. Языком мимики и жестов израильского спецназа подтвердив скромной девушке полную готовность к сотрудничеству, бывший филолог вновь принял вид роденовского мыслителя на финской сантехнике…
Хранитель тоже наконец добился своего и удовлетворённо отступил на шаг от пошедшего красивой рябью экрана.
– Значит, так: по моей команде встаёте с дивана и выстраиваетесь вот тут, перед телевизором. Я подхожу, нажимаю вот тут, и вы исчезаете, отправившись за перерождением. Ваша жизнь здесь закончена… Вопросы есть?
– Сколько помню по светлому Писанию, – также размеренно подал голос казак, – переход к новой жизни, не завершив прежнюю, греховен перед Господом. Ибо именно он определяет наши сроки и суть испытаний. Пытаться перепрыгнуть через волю Божью – не очень красиво, нет?
– Да! – намеренно злорадно усмехнулся демон. – А ты начинаешь разбираться в грехах и наказаниях, проклятый… Но предупреждаю всех четверых: любая попытка помешать мне будет равна самоубийству. А это, знаете ли, ещё более тяжкий грех… Ещё вопросы?
– Курить можно? – вежливо уточнил эльф.
Хранитель равнодушно кивнул. Миллавеллор мгновенно запалил косяк, предусмотрительно стараясь не дымить в сторону Рахили. Сама кудрявая сионистка никаких вопросов не задавала, никуда не лезла и вообще старательно вела себя так, чтоб о ней вообще забыли. Нечистый дух присел на корточки перед экраном, перебирая кнопки просмотра каналов. За его спиной неуверенно топтались бритоголовые сыны Дэви-Марии и чёрные эльфийские извращенки…
– Что у нас на сегодня? Есть Тулуз Лотрек и три его самые уродливые любовницы. Не подходит? Ага, тогда могу предложить четырёх негров в американской тюрьме, штат Массачусетс? У них пожизненное, и они уже начинают откровенно присматриваться друг к другу, хи-хи! А, вот, вот нечто ещё более интересное, гарем в Эмиратах, требуются два евнуха и две девочки шести лет, для «приятности взгляду»… Эти нефтяные шейхи любвеобильны и всегда ищут запретных развлечений. Итак?
– Можно чуть подробнее насчёт гарема? – неожиданно вскинулась девица Файнзильберминц. – Таки только четыре места или можно ещё кого-то приткнуть?
– Можно хоть двадцать человек, но… – Предчувствие опасности накрыло Хранителя слишком поздно.
Один взгляд, один миг, и решительный подъесаул мощным толчком ног опрокинул диван спинкой назад, заставив обоих пожилых «молодожёнов» стукнуться затылками об пол. В вытянутой руке юной израильтянки тускло блеснул пульт от телевизора, нажать нужно было только одну, самую большую кнопку…
– Ах ты, суч… – Дальнейшие слова и оскорбления потонули в чмокающем звуке всасываемого воздуха.
Когда наши осторожно выглянули из-за перевёрнутого дивана, перед телевизором обалдело сидели лишь две девочки в чёрном и один молодой человек, безрезультатно пытающийся закрыть собственный рот.
– А теперь я таки ещё раз его выключу. – Выставив «галил», осторожная еврейка произвела один убедительный контрольный выстрел. Телевизор умер мгновенно…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
О том, что профессионал поражает цель видимую для немногих, талант – цель видимую лишь ему. И только гений вообще не ставит перед собой никаких целей…
Из гостеприимного Дома Веры уходили быстро. Все прекрасно понимали, что господин Хранитель (он же демон, он же «оранжевые глаза», он же и. о. Вельзевула) долго себя ждать не заставит, а вернувшись, явно будет в нелучшем расположении духа. Миллавеллор, как всякий боевой эльф, уговаривал ещё предать помещение огню, но принцесса категорически не позволила.
Видите ли, у неё родилось некое предчувствие относительно того симпатичного мальчика в белом и двух эльфиек в чёрном. Нет, никаких намёков на проявление светлых чувств здесь, в Аду, не было, быть не могло и вряд ли кому нужно, однако… Пусть люди хотя бы посидят в домашних условиях, наговорятся по душам, отдышатся, наберутся сил для новой ночи. Понимаете, ей почему-то было их жалко, хотя…
Толкиенисты вообще странные люди. Служат одному идолу – Профессору, не знают Губанова, но читают вслух стихи на эльфийском, сидят за ноутбуком и полируют двуручный алюминиевый меч, ходят в экономический институт, чтобы после занятий называть друг друга Элрондами, Фродами и Галадриэлями.
Живя с нами в одном реальном мире, упорно лезут в другой, свой, выдуманный до фанатизма, и вечно играют – в книгу, в войну, в любовь…
Быть может, поэтому они так раздражают нас, трезвых и здравомыслящих? Мы-то выросли, а они по-прежнему сохраняют своё умение играть…
Белый конь, после очередной настройки систем растянутый на четверых всадников, уносил их по узкой тропе вдоль невысокой ломаной гряды к новым невнятным испытаниям. Само это выражение – «невнятные испытания» Иван придумал по ходу поездки, так сказать, подняв научный вопрос, не слезая с седла.
И загружал он этим, естественно, одну-единственную безотказную слушательницу. И то лишь потому, что лошадям Рахиль не доверяла с детства, деваться ей было некуда, сидя самой последней, почти на конском крупе, она всё время боялась упасть, крепко держала стройного подъесаула за портупею и, соответственно, была вынуждена слушать всё…
– Помнишь эту непростую просьбу Всевышнего доказать, что даже в Аду Бог есть любовь?! Ну, мы ещё тогда у рокшаса сидели и ты говорила, что он тебя хочет? Вспомнила, ага… Так вот, тебе не кажется, что уже сама постановка вопроса именно таким образом в принципе противоречит определению Божественной сути? С позиции христианства, эти слова принёс в мир Спаситель: «Заповедь новую дарую вам днесь – возлюбите друг друга, ибо Бог есть любовь!» Возможно, я неточно цитирую, но суть от этого не меняется. Бог всемогущ! Что Он, по-твоему, хуже нас это знает? Нет! Значит, если Он есть любовь, то это одинаково истинно для любого его проявления – на земле, на небе, в Раю, в Аду, в душе человека, где угодно! Зачем нам ему это доказывать, Он и так всё знает, а от наших доказательств его отношение к людям не станет ни лучше, ни хуже… Тогда в чём смысл? Куда мы вечно бежим, несёмся, скачем, едем?! Если только нас не отправили доказывать это самим себе… Но что мы можем доказать друг другу? Что любовь не только секс, что религиозные различия не помеха чувствам, что – любовь не выбирает время, место, эпоху и веру, что… Рахиль, а ты вообще меня слушаешь? Нет?! Ну и правильно, давай я тебя лучше поцелую…
Разумеется, никаких поцелуев отчаянная еврейка не позволила, и вовсе не потому, что не хотела, а просто неудобно, трясёт же, и никакого удовольствия. Белый скакун принцессы Арддурхоума остановился лишь с первыми сумерками. Они разбили бивак в чистом поле, среди трагичных булыжников и нехудожественно разбросанных обломков скал, насобирав сухостоя и сев попарно вокруг маленького костерка. Говорили мало, ребята устали и зевали не скрываясь…
Земля, как дровяная печка, прогревалась изнутри, и пламя вечного Пекла создавало максимальный комфорт для ночёвки под открытым небом. Воздух, конечно, был неприятный, насыщенный гарью и запахом серы. И деревья, такие низкие, с ядовито скукожившимися листьями; далёкие крики, стоны, чей-то шёпот и сдавленные рыдания прямо над ухом, но обернёшься – вроде и никого…
Отличие от того сказочного Рая, где наша парочка познакомилась на морском берегу, просто разительное. Нет, не в смысле безопасности, если помните, там тоже было круто и стреляли на каждом шагу. А ведь когда вокруг благоухают цветы, светит солнышко и порхают бабочки, чувство опасности притупляется и быть убитым на фоне пасторального пейзажа обиднее вдвойне.
Здесь всё иначе – вот он Ад, бойтесь все! Но если вдуматься, то и здешние правила игры при всей своей максимальной открытости и предсказуемости тоже мало чем облегчали жизнь. Классическая латынь: «Предупреждён – значит, вооружён!» – в этих краях никак не срабатывала. Возможно, лишь потому, что в Раю были хоть какие-то правила и даже помощь свыше, а здесь… Оставь надежду, всяк сюда входящий!
Казак и еврейка уснули рядышком, спина к спине. Два пожилых эльфа вели у костра тихий и очень подозрительный разговор…
– Ты точно забрал его, милый?
– Да, дорогая! Теперь у нас есть всё, никто не посмеет усомниться в твоём выборе супруга и короля…
– А что по этому поводу говорил твой йепоголовыр Шинь My?
– Он сказал, что «Мудрый воин не тратит на комара взмаха меча, ибо всякой цели – своё оружие… Проще дыхнуть перегаром!».
– Золотые слова! Итак, что делаем с ними?
– Они лишь дети, милая, и ничего не знают…
– Риск слишком велик, дорогой…
