Терри Пратчетт - Пятый элефант
– Не уверен, что хочу увидеть тебя дерущейся.
– Так не смотри! Я же не просила тебя идти за мной! Думаешь, я этим горжусь? Мой брат работает овчаром!
– И получает первые призы, – добавил Моркоу.
Гаспод внимательно смотрел на лицо Ангвы. Такое выражение невозможно увидеть на морде собаки.
– А ты ведь действительно так думаешь, – сказала она наконец. – Взаправду. И тебя совсем не волнует, кем он там работает. Для тебя любое существо – личность. Семь ночей в месяц я вынуждена проводить в корзинке для собак, но и это тебя не беспокоит.
– Да, не беспокоит. Ты сама это прекрасно знаешь.
– А должно! Не спрашивай почему, но должно! Ты такой… хороший. Причем не прилагаешь к этому никаких усилий. Но рано или поздно эта твоя хорошесть любую девушку достанет!
– Я вовсе не стараюсь быть хорошим.
– Знаю, знаю. Мне просто хочется… ну, чтобы ты хоть иногда выражал недовольство. Нет, не совсем недовольство. Может, вздыхал или что-нибудь говорил…
– Почему?
– Потому что… потому что мне было бы легче! Очень трудно объяснить. Возможно, это чувствуют только вервольфы.
– Извини…
– И не надо постоянно извиняться!
Подобравшись к костру поближе, Гаспод свернулся калачиком. Да уж, у собак все куда проще.
От шкуры его начал валить пар.
Здание, где должно было располагаться посольство, находилось немного в стороне от главной дороги, на тихой боковой улочке. Карета, грохоча колесами, въехала в небольшой задний двор, в углу которого помещалось несколько конюшен. В целом здание очень напоминало постоялый двор.
– Сейчас здесь находится лишь консульство, – сообщил Иниго, шелестя бумагами. – И нас должен встречать… ага, Чудо Спун. Служит здесь уже несколько лет, мхм.
За каретами с треском захлопнулись огромные ворота. Послышался лязг огромных засовов. Ваймс с изумлением уставился на хромавшее к двери кареты привидение.
– Вот уж действительно чудо… – промолвил он.
– О, по-моему, это не…
– Добрый вечер, герр мафтер, фрау мафтер… – поздоровалась фигура. – Добро пожаловайт в Анк-Морпорк. Меня величайт Игорь.
– Игорь… а дальше? – спросил Иниго.
– Профто Игорь, герр. Вфегда… профто Игорь, – спокойно объяснил Игорь, раскладывая подножку. – Я работайт рафным рабочим.
– Ну, очень разным, – кивнул Ваймс.
– Ты стал жертвой какого-то ужасного несчастного случая? – спросила госпожа Сибилла.
– Фегодня утром проливайт горячий чай на рубашка, – ответил Игорь. – Очень премило ф вашей фторона это замечайт.
– А где господин Спун? – спросил Иниго.
– Увы, я не знавайт, где герр Фпун. Куда-то запропадайт. Я наятьфя, вы знавайт, что ф ним приключатьфя.
– Мы? – переспросил Иниго. – Ммхм-ммф! Но мы полагали, он встретит нас здесь!
– Две недели позади он фрочно куда-то уезжайт, – пожал плечами Игорь. – Не фоизволяйт говорить куда. Но вхождайте же в дом, мило попрошайт, а я озабочен ваш багаж.
Ваймс посмотрел вверх. С неба падали редкие снежинки, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть железную сетку, натянутую над двором. Эта сетка, прочные засовы и толстые стены – ну да, самая настоящая клетка.
– Офтанки побывавших времен, – жизнерадостным тоном объявил Игорь. – Волновайтьфя решительно не о чем, герр.
– Какой представительный мужчина, – едва слышно произнесла Сибилла, когда они вошли в дом.
– И, судя по виду, не один.
– Сэм!
– Извини. По крайней мере, сердце у него на месте.
– Совершенно согласна.
– Если это его сердце.
– Сэм, перестань!
– Хорошо, хорошо. Но ты не можешь не признать, что выглядит он несколько… странно.
– Мы такие, какие мы есть, Сэм, и никто из нас не в силах что-либо изменить.
– А он, похоже, все-таки попытался… О боги…
– Какой кошмар, – подтвердила госпожа Сибилла.
Ваймс ничего не имел против охоты – хотя бы потому, что в Анк-Морпорке вряд ли можно было найти какую-либо дичь, кроме разве что огромных крыс, обитавших в районе портовых доков. Но при виде стен новоиспеченного посольства даже самый заядлый охотник попятился бы, громко воскликнув: «О, послушайте, доколе!…»
Предыдущий владелец дома был заядлым охотником, стрелком и рыбаком. Причем, судя по количеству покрывавших буквально все стены трофеев, предпочитал заниматься всем перечисленным одновременно.
Сотни стеклянных глаз, непристойно живых из-за мерцающего в огромном камине пламени, смотрели сверху вниз на Ваймса.
– Очень похоже на кабинет моего отца, – сказала госпожа Сибилла. – Там висела голова оленя, которая пугала меня до смерти.
– Кажется, тут есть вообще все. О нет…
– Боги милостивые… – прошептала госпожа Сибилла.
Ваймс затравленно оглянулся. Детрит как раз входил в комнату с несколькими сундуками в лапищах.
– Встань прямо перед ней, – прошептал Ваймс Сибилле.
– Сэм, я не настолько высока! И не настолько широка!
Тролль посмотрел на них, потом на охотничьи трофеи и широко улыбнулся. «Здесь холодно, – подумал Ваймс. – А на холоде он быстрее соображает[16]. Зимой даже Шнобби не рискует играть с ним в покер… Вот ведь проклятье!»
– Что-то не так? – спросил Детрит.
Ваймс вздохнул. Да ладно, чего скрываться-то?
Рано или поздно он все равно увидит ее.
– Детрит, мне очень жаль… – сказал он, отступая в сторонку.
Детрит посмотрел на ужасный трофей и вздохнул.
– Да, в былые времена такое частенько можно было увидеть, – спокойно произнес он, опуская на пол сундуки. – А зубы, само собой, не алмазные. Алмазные всегда выдирали и вставляли стеклянные, но больше размером.
– Тебе что, все равно? – изумилась госпожа Сибилла. – Это же голова тролля! Какой-то извращенец прибил к стене голову тролля!
– Но не мою же, – разумно возразил Детрит.
– Но это ведь ужасно!
Детрит на мгновение задумался, а затем полез в покрытый пятнами деревянный ящик, где хранились все его пожитки, которые он посчитал нужным прихватить с собой в дорогу.
– В конце концов, енто древняя страна, – пояснил он. – И если вам от ентого станет легче…
Он достал из ящика коробку поменьше и принялся рыться в каких-то странного вида камешках и тряпицах, пока не откопал нечто желто-коричневое и круглое, похожее на мелкую миску.
– Давно хотел выбросить, – сказал он, – но енто память о бабушке. Она хранила в нем всякую ерунду.
– Это часть человеческого черепа? – наконец нашел в себе силы спросить Ваймс.
– Да.
– И кому этот череп принадлежал?
– Можно подумать, у ентого тролля имя спрашивали! – На мгновение в голосе Детрита проступили раздраженные нотки. Затем он осторожно спрятал череп обратно в коробку. – Раньше все было иначе. Теперь вы не отрубаете нам головы, а мы не натягиваем вашу кожу на барабаны. Все тихо-мирно. А кто старое помянет…
Детрит пожал плечами, поднял сундуки и направился вслед за госпожой Сибиллой к лестнице. Ваймс снова посмотрел на голову тролля. Клыки были очень длинными, таких клыков у троллей не бывает. Охотник, наверное, был настоящим смельчаком, да к тому же еще и везунчиком. Он не только отважился вступить в схватку с троллем, но и умудрился выйти из нее живым. Куда проще подстеречь какого-нибудь старого тролля, а потом заменить его изношенные зубы новыми сверкающими клыками.
«О боги, что мы порой творим?…» Мимо, горбясь под тяжестью двух баулов, прошаркал местный разнорабочий.
– Игорь? – окликнул его Ваймс.
– Йа, ваше превофходительфтво.
– Я, стало быть, превосходительство? – уточнил Ваймс у Иниго.
– Да, ваша светлость.
– А кроме того, еще и светлость?
– Да, ваша светлость. Вы – его светлость его превосходительство герцог Анкский и главнокомандующий Стражей сэр Сэмюель Ваймс, ваша светлость.
– Погоди, погоди, я точно знаю. Либо «ваша светлость», либо «сэр». Одно бьет второе. Как в картах.
– Строго говоря, все верно, ваша светлость, но здесь титулам придается огромное значение, поэтому лучше играть полной колодой, ммф.
– Однажды, еще в школе, я целых полгода отвечал за классную доску. Был главным доскомоем, так сказать, – резко произнес Ваймс. – Может, тебе это тоже пригодится? Наша классная руководительница госпожа Вентиль утверждала, что никто не умеет вытирать доску лучше меня.
– Весьма полезная информация, ваша светлость. Возможно, она понадобится нам во время бесед в укурительной комнате, ммф-ммхм, – ответил Иниго с нарочито бесстрастным лицом.
– А мы, Игори, вфегда предпочитайт обращение «мафтер», – сообщил Игорь. – Вы какие-нибудь новые приказы придумывайт?
Ваймс указал на головы, которыми были увешаны буквально все стены.
