Виктор Баженов - Дело «Тридевятый синдикат»
— Кто посмел на дипкурьера наезжать? — немедленно разъярился Иван.
— Птичка. Чёрный такой, но наглый, да?
— Что, одна птичка? — удивилась Василиса.
— Зачэм одна? Цэлый отар! Спросил куда лэти-и-иш? Зачэм лети-и-иш? А Кусю хоть балшой, но глюпый, глюпый. Маладо-о-ой. За рэзвость цэним. Все как ест сказал! Золото везу-у-у! Почта везу-у-у! Как почта сказал, так птичка обидэлся! Сэрдитый стал! Почта Кусю сахранил. Скушал. Золота нэт! — Сухимото Квазимото побагровел. — Слюшай, слэдущий раз зарэжу на фик! — Тут японское начало возобладало, и самурай временно придавил джигита. — Ивана-джан, Василис-джан, балшой просьб. Кушат хотим. Зарплат тэпэр шест месяц ждать.
— Батюшки, — ахнула Василиса, — да они ж голодные!
— Чтоб у нас на Руси гости иноземные, да ещё и послы к тому же, с голоду пухли… Сколько там дракон ваш золота вёз?
— Балшой сумма! Тысяча! Золотом тысяча. Да?
— В день?
— Какой дэнь? Слюшай! Полгод!
— Тьфу, — сплюнул Иван, — я-то думал… Распорядись, — он кивнул Чебурашке, — скомпенсировать в десятикратном размере.
— Может, в тройном? — с надеждой спросил министр финансов.
— В десятичном!!! — рявкнул Иван. — На нашей территории наезд был, нам и ответ держать!
Василиса одобрительно кивнула головой.
— Вах! Какой джигит! — восхитился посол.
— А варнаков этих накажем, как найдём…
— Чего там искать! — фыркнула Василиса. — «Сотовые» твои Кусю за конкурента приняли.
— Да я из них полусотовую сделаю, — вскипел Иван.
— Правильно, хватит и половины дозы, — согласилась царица. «Сотовый» за спиной Ивана слабо каркнул и упал в обморок.
— С этим разобрались. Что ещё? Государственное дело, говоришь?
— Письмо от великий император. Хароший письмо. Сюда брат нэ стал.
— Почему?
— Я говору. Дракон глюпый. Письмо глотал. Мы полдня ждал. Получил. Потом полдня ждал, чтоб прочэсть. Три раз обморок падал.
— А че падал-то? — заинтересовался Иван.
— Слюшай! Нэмножко… ну, савсэм нэмножко плёхо пахнул, да?
— Ну, и что император от нас хочет?
— Курильский острова хочэт!
— Так они ж не мои.
— Падарить хочэт! Вах! Как дарагому другу падарить!
— Да на шута они мне? — Иван пожал плечами, не обращая внимания на отчаянные знаки Василисы. Приём безобразно затянулся, что сильно раздражало державного.
— Нэ хочэш? — расстроился посол. — А Сахалин хочэш?
— Беру и то и другое, — сердито буркнул Иван, сообразив, что только так можно ускорить процедуру.
Василиса облегчённо вздохнула. Посол тоже. Дело его было наполовину сделано.
— Подарок щедрый, — милостиво кивнула царица послу. — Чем мы могли бы отблагодарить императора? И, извините за нескромный вопрос, почему в письме ни разу не был упомянут сёгунат? Что случилось с Великим Сёгуном, охранявшим покой императорской семьи?
Василиса умела смотреть в корень и задавать порой неудобные вопросы.
— Великий Сёгун и его самурай на болничном… — неохотно пробурчал Сухимото Квазимото, старательно отводя глаза. — Слюшай! — внезапно взорвался посол. — Убэри свой джигит из Японии, да?
— И до вас уже добрались? — поразилась Василиса. — Когда ж они успели?
— Откуда знай? Приплыл свой лодий! Вёсла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл, говорит! Элисир называется, да? Гейша всех перетра… извини, Василис-джан, перелюбил, самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Предлагал сакэ! Нэ хочэт! Обижаэт! Это пойла сапоги мыть, гаварыт! Слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.
— Успокойте Его Императорское Величество, — мило улыбаясь, сказала Василиса послу, — мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки. — Она повернулась к воеводе. — Готовьте «спутниковую», пусть сообщат спасителям отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.
Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:
— Посол! Тайный!!! Козья мор… пардон… Коза с носом… нострой, в смысле… да он сам все объяснит! — Глашатай безнадёжно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя нескромное его он объявить даже не решился.
В залу стремительной походкой вошёл человек в развевающемся чёрном плаще. На лице его сидела плотная чёрная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала чёрная треуголка.
— Я дон Карлеоне, — с лёгкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону, — глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! — Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.
— Царь, — лаконично ответил Иван, слегка приподнял корону и кинул её обратно на свою пышную шевелюру. — Что-то он мне не нравится, — громогласно шепнул он Василисе. — Можно я сперва ему морду набью, а потом расспросим, чего хочет?
Даже чёрная маска не сумела скрыть бледности, наползшей на лицо дона Карлеоне.
— Нельзя. — Ладошка Василисы прикрыла могучую длань мужа. — Дипломатический этикет не позволяет…
Дон Карлеоне вздохнул с облегчением:
— У меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Послушаем, — кивнула головой Василиса, внимательно глядя на ночного правителя Италии.
— Предлагаю вам пол-Венеции. Половина ваша, половина моя.
— А чё это половину? — Иван борзел на глазах. Посол ему явно не нравился.
— Хорошо, предлагаю вам пол-Италии.
— Это больше, чем пол-Венеции? — спросил Иван у Василисы.
— Больше, больше, — успокоила его царица, — соглашайся, кажется, наши спасители отечества уже там.
— Ладно, беру и то и другое, — милостиво согласился Иван. Он спешил в «Дремучий бор». Только это и спасло Италию и Сицилию от полной аннексии.
20
К приходу «папы» фрау Грета подготовилась основательно. Она здраво рассудила, что каким бы ни был богатырём этот неведомый «папа», но столько эликсиру ему не высосать. А потому старушка со спокойной совестью пустила половину в оборот и на вырученные деньги…
Илья вломился на поляну верхом на сером «коне». Вожжами были уши, шпорами каблуки его старых десантных ботинок, которыми он безжалостно колошматил скакуна под брюхо.
— Не могу больше! — взвыл изнемогший скакун и рухнул, недотянув до избушки. Илья кубарем покатился по траве. Спецназовская выучка не подвела. Сделав пару-тройку кульбитов, он сбил с ног спешившую навстречу старушку, вскочил, поймал её на лету и заорал:
— Коня мне!
Стая, высыпавшая следом, повалилась на своего вожака. Они все уже побывали под «седлом» и были не в лучшей форме, чем их серый шеф. Илья зарычал.
— Какой мужчина! — Фрау Грета обхватила Илью за шею и запечатлела на его устах страстный поцелуй.
— А… э… — Капитан с трудом оторвал от себя разомлевшую старушку. — Здрасти, — ошарашенно произнёс он. На большее у него фантазии не хватило.
— И тебе желаем здравствовать, добрый молодец, — жизнерадостно ответствовала фрау и взмахнула рукой.
— Славься ты славься, златой наш телец!
Славься ты славься, наш папа молодец! —
грянул хор из кустов, окружавших поляну. Страшные лесные разбойники орали торжественную оду в честь прибытия легендарного «папы» в эти забытые богом леса Тюрингии. «Папа» затравленно оглянулся. Из пряничного домика к нему с охапками цветов неслась толпа киндерёнков.
— Спасибо за наше счастливое детство! — проскандировали они и дружно швырнули букеты.
Цветочная пыльца проникла в ноздри капитана, он оглушительно чихнул. По мановению руки старушки киндерята понеслись обратно доедать пряничный домик. Фрау сегодня была добрая.
— А мы уже баньку натопили, стол накрыли…
В ситуацию Илья до конца не въехал, но понял, что его здесь ждали и, похоже, заготовили культурно-развлекательную программу, от которой будет не так-то легко отвертеться. Он кинул взгляд на длинный стол, установленный неподалёку от избушки и заваленный кулинарными изысками и стандартными бутылками эликсира, что наводило на мысль о деревенской свадьбе. Расторопные разбойнички подкатывали к столу бочонок пива, доставленной сюда по заказу ведьмы аж из самой Баварии. «Пожалуй, стоит здесь задержаться чуток, — мелькнуло в голове капитана, — а то и впрямь ноги протяну по дороге от недосыпу и недожору». Азарт сумасшедшей гонки схлынул, и сразу навалилась усталость.
— Спасибо, люди добрые, не откажусь.
* * *— Что-то я не пойму. — Яга потрясла головой, наблюдая сцену, разворачивавшуюся в далёкой Тюрингии. Синдикат теснился у неё за спиной, следя за действиями энергичной фрау.
— Тебе что-то не нравится? — удивился Иван. — Душевно встретили. Прониклась старушка. Глянь, какую баньку отгрохала. У нас на Руси до такого хрен бы кто додумался, — со смехом заметил он.
