Сергей Мусаниф - Возвращение чародея
Придворные увязались за нами, пришлось сделать остановку и велеть им заняться их прямыми обязанностями, если таковые существуют. И не отсвечивать у меня перед глазами.
Не люблю придворных. Не люблю дворцы. Власть склонна выстраивать вокруг себя заслоны, материальные и метафизические. Этому факту есть простое объяснение – если вы живете в роскоши, окруженные толпами прислуги, делающей за вас любое дело, вы наконец-то сможете забыть, что стали правителем не потому, что вас избрал кто-то свыше, а потому что ваш предок был кровожадным и полным амбиций ублюдком, не гнушавшимся перешагивать через трупы и идти по головам.
Монархия всегда замешена на крови. Неважно, вы ли проливали эту кровь, или это сделал кто-то из ваших далеких прадедушек, но она всегда присутствует в вашей жизни. И если вы хотите остаться королем, вы должны быть готовы в любую минуту пустить кровь своих врагов снова.
Надеюсь, мне не придется убивать Озрика, но именно таков был один из возможных сценариев нашей с ним встречи.
Остров Владык совершенно не похож на Хайгарден, здесь никогда не было города, в котором бы проживало большое число людей. Насколько мне известно, на острове расположен только дворцовый комплекс, всю остальную площадь занимают сады, парки и озеро с пресной водой. Здесь нет высоких стен и прочих фортификационных сооружений. Мы шагали по мощенной древним камнем дорожке, а вокруг нас не было ничего, кроме почти дикой природы. Если сюда придут враги, это место будет очень трудно оборонять.
– Если я правильно понял ваше намерение, сир, нам лучше зайти во дворец с черного входа, – сказал Гарланд.
– Да.
– Тогда поворачиваем.
Дорожка свернула, обогнув небольшую рощицу, и обновленный дворец эльфов предстал перед нашими глазами.
– И правда – времена меняются и дворцы тоже, – сказал Исидро.
– Полагаю, им пришлось сделать определенные выводы после пожара, – сказал я.
Новая резиденция правителей Зеленых Островов оказалась сложенной из камня. Невысокое строение высотой всего в два этажа. Никаких архитектурных излишеств, вроде статуй, изящных барельефов или лепнины. Здание в первую очередь было функциональным, и его эстетические качества отходили на второй план.
Эльфы не слишком охотно работают с камнем, и дворцу не хватало основательности, которую могли бы придать ему гномы. Скорее, кто-то пытался слепить из гранита и мрамора то, что обычно вырезал из дерева. Впрочем, если быть абсолютно точным, эльфы не вырезают свои древесные дома, а, скорее, выращивают их.
Строение было окружено широкой галереей с низким ограждением. По-моему, архитектор пытался скопировать работу, которую он видел на материке, внеся в нее некоторые усовершенствования. Обычно эльфы так не строят.
– Держу пари, там есть патио, – заметил я.
– Совсем небольшое, сир, – сказал Гарланд.
– Вы часто бывали во дворце?
– Не слишком. Но дорогу до рабочего кабинета регента я все-таки найду.
– Чудесно. В кабинет я войду один.
– Ты уверен, что это разумно, красавчик? – поинтересовалась Карин.
– Вряд ли дядя попытается ухлопать меня сразу после знакомства, – сказал я. – Обычно эльфы более изобретательны в таких вещах.
Например, убийцу Оберона до сих пор не нашли. Может быть, не особенно усердствовали в поисках?
Кабинет регента не отличался большими размерами. Письменный стол с разбросанными в художественном беспорядке бумагами, несколько кресел, на стене – карта мира с непонятными пометками. Никаких излишеств, которые могли бы указать на личность владельца.
И никаких зеркальных стен, через которые так удобно подсматривать и подслушивать.
Как я уже неоднократно говорил, по внешнему виду эльфа сложно определить его возраст, но на этот раз я точно знал, насколько Озрик старше меня. Он был похож на Оберона, каким его изображали на картинах, только чуть мягче. Более круглое лицо, более спокойные черты…
Помимо Озрика в кабинете присутствовал его сын, вольготно развалившийся на широком подоконнике.
– Видимо, ты плохо понял меня на причале, Доран, – сказал я. – Я собирался поговорить со своим дядей с глазу на глаз.
– Я могу притвориться слепым, кузен. И глухим тоже, если захочешь.
– Лучше просто уйди.
– Никто меня не любит, – пожаловался Доран, перевесил ноги на ту сторону подоконника и спрыгнул. С некоторым опозданием я вспомнил, что мы находимся на втором этаже, впрочем, для эльфа такая высота не опасна. А Доран – настоящий клоун.
– Здравствуй, племянник, – сказал Озрик, не делая ни малейшей попытки встать из-за стола. Наверное, кресло слишком удобное.
– Здравствуй, дядя. Не будешь бухаться на колени?
– А ты ждешь от меня именно этого?
– Нет.
– Меч настоящий?
Я отстегнул Повелителя Молний с пояса и бросил на стол перед Озриком, попутно скинув на пол целую кипу бумаг. Дядя даже не шевельнулся.
– Проверь сам, если руки не жалко.
– Вижу, что настоящий, – согласился Озрик, скользнув глазами по изящному эфесу. – Откуда ты взялся племянник?
– С материка.
– Я не могу получить более точный ответ?
– Неужели твои шпионы ничего не рассказали?
– Они рассказали так много, что я не знаю, можно ли им верить. Тебя вырастил Исидрион?
– И дон Диего де Эсперанса, барон Вальдеса.
– Как он?
– Стареет. Но в целом – нормально.
– И теперь ты решил вернуться.
– Тонкое наблюдение.
– Накануне нападения на Вестланд армии Восточного континента.
– Именно так.
– Что ты еще принес с собой на Зеленые Острова, если не считать войны?
– А что ты сделал, пока меня не было?
– Много чего, племянник. В основном – сохранял стабильность.
– Стабильны мертвые.
– Если мы примем участие в войне, это только приблизит конец.
– И ты решил вообще ничего не делать?
– Что Людовик обещал тебе? – спросил Озрик.
– Ничего.
– Странно. Это на него непохоже.
– А что он пытался предложить тебе?
– Ничего, в чем мы испытывали бы потребность. Но, насколько я понимаю, ты дал ему другой ответ. Отличающийся от моего.
– Ты понимаешь верно.
– Почему?
– Если Вестланд падет, мы будем следующими.
– Вестланд будет умирать долго и мучительно. У нас в запасе целый век.
– А что потом, когда сто лет пройдут?
– Я ничего не смог придумать. А ты можешь?
– Я собираюсь оказать Людовику поддержку.
– Хочешь поговорить об этом?
– Я о многом хочу поговорить, – сказал я.
– Прикидываешь, не стоит ли меня казнить?
– А разве есть за что?
Озрик пожал плечами:
– Ты – король. Тебе необязательно обосновывать свои действия. Оберону хватало внезапного порыва. Он был очень импульсивен, знаешь ли.
– За это ты его и убил?
– Нет.
– Не за это?
– Я вообще его не убивал.
– Если не ты, то кто?
– Я склонен считать, что это был несчастный случай во время пожара.
– Такие люди, как Оберон, не гибнут во время пожаров.
– Может быть. Но в твои рассуждения вкралась маленькая неточность – твой отец не был человеком. Он был эльфом.
– Спасибо, что поправил. Такие эльфы, как Оберон, не гибнут во время пожаров.
– Как правило, – согласился Озрик. – Но ведь бывают и исключения, не так ли?
– Все бывает.
– И я так думаю.
Я сел в кресло и начал набивать трубку. Озрик тоже хранил молчание.
То, что состоялось между нами, еще не было разговором. Это было предварительное прощупывание, разведка на предмет выяснения, из какого теста слеплены оба собеседника.
Мы обменялись несколькими уколами, бросили друг Другу пару обвинений. Ничего такого, о чем следовало бы серьезно поразмыслить.
Пока я не узнал об Озрике ничего нового. Он не дурак и не трус. Что дальше?
– Как тебе понравился мой обормот? – спросил Озрик, когда я выпустил к потолку третий клуб дыма.
– Он хочет казаться глупее, чем есть.
– Может быть, он на самом деле глуп?
– Не думаю.
– Почему?
– Он – потомок Девлина.
– Это еще ничего не гарантирует.
– Я поделюсь с тобой своими наблюдениями, когда познакомлюсь с Дораном чуть ближе, – сказал я. – Пока мы перекинулись только парой слов.
– Трудно поверить. Доран предпочитает выдавать слова десятками.
– Я заметил.
– Мне доложили, что тебя сопровождает женщина. Кто она?
– Кара Небесная.
– Я знаю, как ее зовут. Кто она тебе?
– Жена.
– Вот как?
– Да.
– Смело.
– Мой папа – Оберон.
– Я уже заметил.
Что, Озрику надоело тянуть кота за хвост, и он сразу перешел к вопросам в лоб? Или это второй раунд прощупывания?
– Ты не думал, как эльфы воспримут новую королеву?
– Думал.
– И что надумал?
– Мне плевать.
– Снова смело.
– Я тебе не нравлюсь?
– Ты – король. Ты не должен мне нравиться, племянник. А я тебе нравлюсь?
– Я еще не решил.
