Терри Пратчетт - Дело табак
— Я делаю горшочек.
Ваймс мрачно кивнул.
— Спасибо, что поделились секретами мастерства, — произнес он и повернулся к Фини: — Пошли дальше.
Оказалось, что любая гоблинская пещера — нора, логово, в зависимости от эффекта, который вы хотите произвести, — это вовсе не адская дыра, как можно было подумать. На самом деле Ваймс увидел просто… ну да, нору, полную дыма многочисленных маленьких костров, в которых гоблины явно нуждались, и запаха, исходящего от кучек гниющего топлива, не говоря уже о личных отходах.
Гоблины, старые и молодые, внимательно наблюдали за стражниками, словно ожидая, что те вдруг устроят развлекательную программу. Разумеется, были там и совсем юные гоблины. Ваймс признал, что среди всех говорящих существ гоблинские дети отличались прямо-таки призовым безобразием и представляли собой уменьшенные копии родителей, которые и сами по себе были не картинки — и даже не эскизы. Он сказал себе, что бедняги ничего не могут поделать — какой-то неумелый бог нашел множество оставшихся деталек и решил, что миру недостает существа, похожего на помесь волка и обезьяны. Вдобавок этот бог дал им одну из самых бесполезных религиозных догм, даже по меркам божественного идиотизма. Гоблины выглядели правонарушителями, а без вмешательства Призывающей Тьмы и на слух от них не отличались. Если бы орехи могли кричать, когда их колют, люди сказали бы: «Правда, похоже, как гоблины разговаривают?» И, наконец, насмешливый бог, не удовлетворившись всем перечисленным, внезапно дал им худший из даров — сознание, оставив гоблинов пребывать в уверенности, что они — просто ходячий мусор. В результате у бедняг даже недоставало сил, образно выражаясь, прибрать за собой.
— Блин, я на что-то… во что-то наступил, — сказал Фини. — Вы, сэр, кажется, видите намного лучше, чем я.
— Трезвость, морковка и все такое.
— Джефферсон вполне может быть где-то здесь. Наверняка мы проглядели не один туннель.
— Я уверен, что кузнеца здесь нет, парень, только не спрашивай меня, откуда я это знаю, потому что мне придется соврать. Я просто совершаю привычные действия, чтобы голова заработала. Это старый полицейский трюк.
— Да, сэр, и наступаете во все подряд.
Ваймс улыбнулся во мраке.
— Ловко сказано, парень. Чувство юмора — друг копа. Я всегда говорил, что, если день прошел без шутки-другой, он не удался… — Он помедлил, потому что что-то лязгнуло об шлем. — Мы добрались до железных разработок Джефферсона, сынок. Я только что нашел масляную лампу, раньше их не было.
Ваймс пошарил в кармане и чиркнул спичкой.
«Что ж, — подумал он, — это, конечно, не шахта, но, наверное, всё лучше, чем покупать у гномов по их цене».
— Я не вижу здесь выхода, — сказал Фини. — Наверное, мистер Джефферсон вытаскивал руду через главный вход.
— Сомневаюсь, что гоблины настолько глупы, чтобы жить в пещерах, у которых только один вход. Наверняка должен быть запасной, который не видно с поверхности. Кстати, нетрудно заметить, где по камням тащили что-то тяжелое…
Ваймс замолк. В пещере находился еще один человек.
«Спасибо, Тьма, — подумал он. — Теперь, наверное, стоит спросить, кто это?»
— Сэр, я думаю, что здесь не только добывают руду. Вы посмотрите, — сказал Фини за спиной у Ваймса.
Он держал в руках несколько книг — детских, судя по виду. Они были замусолены — в конце концов, в пещерах жили гоблины, — но Ваймс открыл первую страницу в первой попавшейся книге и без особого удивления увидел огромный арбуз, изрядно запачканный прикосновениями многих грязных рук.
Чей-то голос — женский голос — произнес в темноте:
— Не на все вопросы есть ответ, командор, но, к счастью, к некоторым ответам можно поставить вопрос. Я пытаюсь учить маленьких гоблинов. Разумеется, мне пришлось принести сюда арбуз, чтобы малыши могли на него посмотреть, — добавила женщина, стоя во мраке. — Мало кто здесь знал, что это такое, и уж тем более — как это называется. Троллий язык невероятно сложен по сравнению с языком гоблинов… Добрый день, мистер Наконец, я вижу, вы не прячетесь от истины в каталажке?
Ваймс развернулся вокруг своей оси, когда услышал этот голос, и стоял теперь с открытым ртом.
— Вы? Вы ведь… э…
— Дама с какашками, да, командор Ваймс. Удивительно, под каким именем порой входишь в историю, правда?
— Ну, признайте, что это действительно… как бы сказать… врезается в память, мисс Фелисити Бидл.
— А, вы запомнили меня командор. Хотя мы виделись всего один раз.
И тогда Ваймс заметил рядом с ней гоблина — молодого, судя по размеру, — но не вполне обычного, потому что он смотрел на Ваймса пытливо и внимательно, совсем не как другие гоблины, которых он видел до сих пор, не считая разве что злополучного Вонючки. Фини, напротив, изо всех сил старался не встречаться с мисс Бидл взглядом, как заметил Ваймс.
Ваймс улыбнулся.
— Мэм, я вижу ваше имя как минимум раз в день. Когда я вчера укладывал сына спать, знаете, что он сказал? Он сказал: «Папа, ты знаешь, что коровы оставляют большие мокрые какашки, а у лошадок они маленькие, мягкие и пахнут травой? Странно, да? Лошадь и корова какают по-разному, хотя они одного размера и кушают одну и ту же траву, да, папа? А в книжке сказано, это потому, что коровы жувачечные, они жуют еду, пока из нее все-все не выйдет, а лошади не жувачечные, они не жуют долго, поэтому их какашки остаются больше похожи на траву и не так плохо пахнут».
Ваймс увидел, что женщина улыбается, и продолжал:
— Не сомневаюсь, завтра он непременно спросит у матери, можно ли ему пожевать свой ужин как следует, а на следующий день чуть поменьше, а потом сравнит запах. Как вам это нравится, мэм?
Мисс Бидл засмеялась. Смех у нее был очень приятный.
— Ну, командор, мне кажется, Юный Сэм сочетает ваше аналитическое мышление с врожденным талантом Овнецов по части экспериментов. Наверное, вы очень им гордитесь. Искренне надеюсь, что так.
— Да уж не сомневайтесь, мэм.
Детеныш, стоявший рядом с мисс Бидл, тоже улыбался. Ваймс впервые видел улыбающегося гоблина. Но прежде чем он успел что-нибудь сказать, мисс Бидл неодобрительно взглянула на Фини и продолжила:
— Жаль только, что вы в такой неподходящей компании, командор. Полагаю, вам известно, где мой друг Джетро, офицер?
Далее при свете лампы Фини казался взбешенным, но всякий, умеющий читать людей — а Ваймс читал их как открытые книги, — понял бы, что гнев старшего констебля изрядно сдобрен страхом и стыдом. Тогда Ваймс перевел взгляд на скамеечку, на которой лежали какие-то инструменты и несколько книг в ярких обложках. Улица научила Ваймса, что порой лучше посильнее взвинтить того, кто и так нервничает, поэтому он взял книжку, как будто предыдущего чудовищного обмена репликами не было вовсе.
— А, это же «Где моя коровка». Юный Сэм ее обожает. Вы учите по ней гоблинов, мисс?
Не сводя глаз с взволнованного Фини, мисс Бидл ответила:
— Да. И это нелегкий труд. Кстати говоря, чисто теоретически я — миссис Бидл. Мой муж погиб на клатчской войне. Я снова стала называться «мисс», потому что это больше подходит для писательницы, и потом, я все равно толком не успела привыкнуть к «миссис».
— Соболезную, мэм. Если б я знал, то вел бы себя посолиднее, — сказал Ваймс.
Мисс Бидл слабо улыбнулась.
— Не волнуйтесь, иногда солидность только мешает.
Маленький гоблин, стоявший рядом с учительницей, спросил:
— Посолиднее — это значит побольше соли?
— Слезы Гриба — моя лучшая ученица. Ты чудо, правда, Слезы Гриба?
— Чудо — это хорошо, — сказала девочка, словно смакуя каждое слово. — Добрый — это хорошо, грибы — это хорошо. Слезы мягкие. Меня зовут Слезы Гриба, по крайней мере, это ясно.
Странно было ее слушать: девочка говорила так, как будто снимала слова с полки и аккуратно ставила обратно, едва успев произнести. Речь юной гоблинки звучала очень торжественно, а лицо оставалось странным, бледным, плоским. На свой лад Слезы Гриба даже была симпатична, если не миловидна, она носила что-то вроде фартука, обернутого вокруг тела, и Ваймс задумался, сколько ей лет. Тринадцать? Или четырнадцать? Он задумался: может быть, все гоблины выглядели бы неплохо, если бы раздобыли какую-нибудь приличную одежду и привели в пристойный вид свои ужасные космы. У девочки волосы были длинными, абсолютно белыми, заплетенными в косы. Как ни странно, в пещере она казалась хрупкой фарфоровой статуэткой.
Не зная, что сказать, Ваймс произнес:
— Приятно познакомиться, Слезы Гриба.
Он протянул руку. Девочка посмотрела на нее, потом на него и повернулась к мисс Бидл. Та сказала:
— Они не здороваются за руку, командор. Для существ, которые на вид так незамысловаты, гоблины необычайно сложны.
Она повернулась к Ваймсу:
