Кэтрин Коути - Вампиры на Каникулах
— Объясни-ка, милый друг, чего это ты делаешь там, где тебе не положено находиться?
— Арррх… грррр, — и горбун растянул щербатый рот в виноватой улыбке.
Его смирение несколько охладило женщину. Порывшись в ридикюле, она протянула ему грош.
— На вот, приложи ко лбу. Только не забудь потом вернуть… И не сердись, хорошо? Я немного погорячилась. Ты здесь, верно, новенький?
Кивок.
— И кто-то из рабочих сказал, что наведаться в ложу номер пять — это хороший способ провести досуг?
Утвердительный хрип.
— Мне опять предстоит серьезный разговор с Моклером, — мадам Жири поджала губы.
Повинуясь модным тенденциям, осветитель Моклер на пару с разнорабочим Жозефом Буке основали в Опере масонскую ложу с красивым названием «Золотой Рубанок.» Поскольку устав зиждился на неограниченном потреблении алкоголя с последующим дебошем, рабочие записались туда поголовно. Ну а в качестве инициации каждый новый член тайного общества должен был посетить зловещую ложу номер пять.
Причем ложа заработала такую репутацию не столько потому, что там обитал Призрак Оперы, а скорее потому, что ее обслуживала мадам Жири.
Тем временем билетерша, настроенная на филантропический лад, достала из сумочки мясной пирог, разломила и протянула половину горбуну. Тот невольно закрыл глаза от наслаждения. Пирог просто таял на языке. Удивительно, как можно изваять такой шедевр из муки, маргарина и, скорее всего, третьесортного мяса.
— Больше не сердишься? — подмигнула ему женщина. — Позволь мне дать тебе совет — никогда не заходи в эту ложу. Она принадлежит Призраку Оперы! Слыхал про такого? Вот-вот. Поверь, ты не хочешь его разозлить, последствия будут кошмарные!.. Только не думай, что наш Призрак такой уж злой. Скорее наоборот. Хотя меня так раздражают его глупые проверки!
— Гррххх?
— Иногда помимо моих чаевых, он оставляет в ложе несколько сотен франков. Вот так же хозяева прячут под ковер монету, чтобы проверить служанку. Если монета исчезнет — значит, она воровка, а если останется на месте — значит неряха, ленится лишний раз вытрясти ковер. Но неужели Призрак думает, что я прикарманю его деньги? Да за кого он меня принимает, хотелось бы знать?
— Хрррмммм!
— Ну хоть ты понимаешь, как мне обидно. А еще наш Призрак ужасно забывчивый. Постоянно забывает на креслах разные безделушки — перчатки, флаконы духов, черепаховые гребни. Однажды даже забыл веер, такой красивый, что с ним и на придворный бал поехать не стыдно. Это подарки для его дамы, — пояснила билетерша. — Я иногда думаю, какой должна быть дама его сердца. Ведь у Призрака утонченный вкус, иначе б он поселился не в Опере, а в кабаре. Да, у его дамы изящная фигура, маленькие руки, которые хорошо смотрятся в тех кружевных перчатках. Она непременно носит платья из шелка — черного и гладкого, как ночное море. Ее корсаж украшает роза. Цветы я здесь тоже находила — бархат этих портьер не идет в сравнение с их лепестками! И она чуть прикрывает лицо тем веером… хотя вру, зачем ей прятать лицо. У нее фарфоровая кожа и все зубы на месте… Ну да хватит сантиментов! Мне, собственно, какая разница, я все равно больше эту ложу не обслуживаю? Сегодня последний вечер, а завтра меня переведут в третью.
— Ччччммм?
Оглядевшись по сторонам, билетерша засунула руку в лиф и вытащила письмо, потрепанное на сгибах.
— Вот это письмо я получила на днях от Призрака, — со скорбным пафосом провозгласила она. — Никогда не угадаешь, что здесь написано. Что моя Мег станет императрицей! Моя малышка! Императрицей! Представляешь, каково матери прочесть такое?
— Аррххх?
— Неудивительно, что после этого я не желаю иметь с Призраком ничего общего! Ни-че-го!
Куколь надеялся, что билетерша объяснит свою странную реакцию, но вместо этого женщина напустилась на него:
— Ты все еще здесь? Вот интересно, за что тебе деньги платят,? Иди займись чем-нибудь полезным! Ну же, иди! И возьми мою половину пирога. Да не нужно мне твоих благодарностей! Я все равно не стану есть после того, как ты обмусолил этот кусок своим голодным взглядом.
Мадам Жири посмотрела вслед ковылявшему горбуну. И чего ее дернуло выплескивать душу перед посторонними? Пора бы успокоиться уже. Ведь Призрак не с ней миндальничает. От людей-то не приходится ждать ничего хорошего, а тут привидение.
А так даже лучше! Это письмо было хорошим поводом, чтобы попросить директоров перевести ее на новое место. Те лишь обрадовались, что у призраковой сообщницы больше не будет доступа в ложу номер пять.
Она бросила на ложу прощальный взгляд. Пусть кто-то другой приносит Призраку скамеечку для ног, а в награду лопает английские конфеты. Хватит с нее и бестелесных голосов, и суеты с конвертами, и нагоняев от директоров — все, баста! У нее есть задачи насущнее, чем всякие шпионские игры. Нужно сшить Мег новое платье из обносков двух старых, отложить деньги на пасхальный обед, поменять наконец обои в квартире — а то на них до сих пор встречаются надписи вроде «Мир хижинам, война дворцам» и «Генерала Бонапарта в консулы!» Да много еще разных дел, скучных и бесцветных, которые тянутся день изо дня и никогда не приносят удовлетворения.
И пускай в этом мире нет места фантазиям, какой с них прок! Воздушные замки — слишком ненадежное жилье. Любая каморка с прохудившейся крышей лучше, чем дворец, построенный из пустых мечтаний.
И… и в конце-то концов, ей уже сорок! Тоже не первая молодость. Даже и не вспомнить, что произошло раньше — она начала носить бесформенные чепцы или весь театральный люд стал звать ее «матушкой Жири»? Или оба события совпали? В любом случае, куда уж ей тягаться с юными красотками вроде Кристины Даэ? Все равно что крестьянской лошадке участвовать в забеге с чистокровными скакунами. Только людей насмешишь. Так что пора отодвинуться в сторону. Прежде чем чувства станут препятствием хорошей службе, прежде чем она натворит таких глупостей, что даже в гробу уши будут гореть от стыда…
За годы службы мадам Жири каких только сокровищ не находила в креслах! Портсигары с гербами, кольца, ожерелья и даже диадемы, девичьи записные книжки в бархатных обложках и портфели с государственными бумагами. Один раз билетерша даже обнаружила заряженный револьвер, а в другой — кружевные чулки. Сохрани она эти предметы, впору было открывать галантерею. Но мадам Жири, поохав и покрутив роскошь в руках, исправно сдавала все контролеру.
Она поступилась своими принципами только раз.
Никогда еще ей не хотелось присвоить что-то так сильно, как тот дурацкий веер из ложи номер пять.
* * *— Ах, то письмо? Ну д-да, написал, — пробормотал Призрак, — но право же, я лишь хотел подарить ей немного счастья! Кто мог подумать, что она так отреагирует? Теперь мадам Жири, конечно, считает меня лжецом, поэтому и знаться со мной более не желает.
— Мне кажется, она подумала кое-что другое, — начал Куколь, но виконт фон Кролок предупредительно поднял руку, заставив слугу замолчать.
— Какая теперь разница, что там подумала мадам Жири. Нужно решить главную проблему — как сделать Мег императрицей. И тогда ее матушка перестанет дуться. Тааак. У кого есть знакомый император, или на худой конец крон-принц?
— У меня нет, — виновато ответил Альфред.
— Простите, сударь, но будет гораздо проще, если Эрик пойдет и объяснится со своей возлюбленной. Расскажет ей о подоплеке своего обещания. Не сомневаюсь, мадам Жири все поймет.
— Ну конечно же я к ней не пойду! — заявил Эрик. — Увидев незнакомца в маске, она убежит. Или того хуже — решит обороняться. Как я ей докажу, что я тот самый Призрак? И… и о чем мы с ней будем говорить?
Горбун пожал плечами.
— Стало быть, гора должна сама прийти к Магомету. Это тоже возможно. Вам всего лишь понадобиться взрывчатка.
— Зачем?
— Чтобы взорвать Оперу в случае, если мадемуазель Даэ откажется выйти за вас замуж после того, как вы похитите ее во время представления.
Как по команде, слушатели склонили головы набок и уставились на горбуна неверящими глазами. Стиснув зубы, Эрик выдохнул:
— Да, Куколь, в чувстве юмора вам не откажешь.
— Ты уверен, что на тебя не свалилась какая-то декорация? — спросил Альфред с искренним сочувствием.
— Да ты, вижу, совсем рехнулся! — воскликнул Герберт. — Зачем Эрику взрывать свой собственный дом? Он же эту Оперу своими руками строил!
— Именно! — согласился Призрак. — А уж похищать Кристину — это полнейшее безрассудство. Неужели вы думаете, что после этого она не выйдет за меня замуж? Очень даже выйдет! Ведь это романтичный поступок. Похищение во время представления — это первый шаг к тайной свадьбе в полутемной готической часовне! И вообще, причем здесь мадам Жири?
— Если позволите развить моя идею, — попросил вампирский камердинер, — все станет ясно…
