Мария Вересень - Особо одаренная особа
— Попалить тут все надо, — сказал угрюмый Зоря. — После этой зверюги все равно здесь никто жить не будет, а в пустых домах завсегда всякая нечисть заводится.
Велий согласно кивнул и вместе с Зорей пошел на сеновал за сеном. И пока они трусили его по домам и амбарам, я сообразила, что вовсе не обязана дожидаться мага. Если ему охота гоняться за летучим Индриком — на здоровье! Запрыгнула на спину коня и сделала магу ручкой, ожидая возмущенных воплей и проклятий. Но этот двоедушник, окинув меня равнодушным взглядом, неожиданно одобрил мою идею:
— Давай, давай. А то я уж боялся, что ты логово рватня искать полезешь. — И, как к равному, обратился к Зоре: — Поможешь мне?
— Если ты потом меня к этой ведьме доставишь, — ответил Зоря, и оба задумчиво уставились на бревно, которым было раздавлено чудовище.
— Ну в таком случае не будем мешать! — радостно заржал, переступая ногами, Индрик, а я, крикнув дядьке:
— Погоди! — съехала по его боку на землю. — Чего это ты моим вором распоряжаешься?
— Я, между прочим, не ваш, а мамкин! — подбоченился Зоря.
— Ну вы поворкуйте пока, — согласился Велий и взялся за огниво.
Вскоре хутор пылал. Мы с Зорей молча смотрели на безрадостное пламя. Индрик тихо фыркнул мне в ухо:
— Слышь, племяшка, мне это… С крыльями неудобно будет в лесу. Я это… в общем, боюсь. До сих пор.
— Ладно, — вяло отмахнулась я, — позову, когда надо будет. У меня теперь вон кто есть. — Я кивнула на Зорю: — Любого раздавит. И довезет, если понадобится.
Детина возмущенно засопел и замахнулся на меня здоровенным кулаком, но мой дядька повел себя геройски — лягнул его, и вор, немного постояв в задумчивости, сел в сугроб, шумно дыша.
— Что ж ты делаешь-то, скотина?!
— А что? — сделал удивленную морду единорог. — Детишек не будет? Так это не травма!
— Ладно, морда лошадиная, я до тебя еще доберусь, — пробормотал Зоря, а Велий утешающе похлопал его по плечу:
— Береги нервы, друг, с этой девкой по-другому нельзя, сама доведет, сама же и сдачи сдаст!
— Ты поприседай, — ласково посоветовала я, — говорят, помогает.
Зоря дернулся за мной, но догнать не смог, снег под ним проседал больше, чем подо мной. Индрик пожелал нам всего хорошего, пообещав, что присмотрит за конем Велия, но тому не понравилась крылатая нечисть, и, пока мы пробирались по сугробам в лес, он жалобным ржанием просил не бросать его одного на пепелище.
Искать следы рватня в лесу оказалось сущим наказанием. Мало того что пробираться пришлось по сплошному бурелому, так еще и рватень, как специально, скакал с дерева на дерево, пойди разгляди следы его когтей! Но Велий с завидным упорством тащил нас вперед, невзирая на стоны и вопли протеста. Стоило мне открыть рот, как он тут же предлагал идти к Индрику, а Зоря с надеждой смотрел на меня: вдруг я соглашусь? А потом возмущенно говорил, что приличная девица должна быть румяна, глупа и домовита.
Я только усмехалась, а Велий хмыкал, при мне не решаясь поддержать Зорю, но явно с ним соглашаясь. К полудню мы добрались до заимки. Небольшая избушка была почти по самую крышу заметена снегом, разорена и пуста. Зоря деловито походил вокруг, попинал смерзшийся песчаный отвал и авторитетно заявил, что тут мужики золотишко добывали. Мы посмотрели на вывороченные двери заимки, на знакомые следы когтей, и я объявила, что пока не поедим с места не сдвинусь. Вор меня поддержал.
— Вообще-то я тоже всю ночь скакал и ничего не ел, — признался Велий. — Но не здесь же кушать?
— А я и не говорю, что в избе! — сказала я, а Зоря засуетился:
— Сейчас я костерок разложу! — и стал рьяно вытаптывать безопасную полянку. У запасливого Велия оказался в мешке котелок для чая и заварка, а я поделилась маковыми сухарями. Зорька честно вывернул карманы, сказав, что уже второй день бегает за мной не жравши. И тут я вспомнила:
— Эй, богатырь, а чего это ты поумнел вдруг? В Куличиках-то гукал и пузыри пускал.
Зорян, посмурнев лицом, стал изучать зимнее небо, но от объяснений не уклонился:
— На дурачка ничего плохого не думают. Да и долю отдавать не надо. Откуда что берется — не спрашивают, кормят, поят.
— Спать укладывают, — поддакнула я.
— А хоть бы и так, — окрысился ворюга. — Мы люди простые, вертимся, как умеем.
— Пахать на тебе надо, — буркнула я, заметив по лицу Велия, что мою душеспасительную беседу он никак не одобряет. Не стал бы магом, тоже небось по трактам дурачка изображал бы, а то и ватагу собрал. Глянув украдкой на Велия, я попросила: — Надуй, пожалуйста, щеки.
Тот удивился, но надул.
— А теперь гукни. — Велий сделал губы трубочкой и уставился на меня. — Ну вот, вылитый Зоря.
— И давно ты ее терпишь? — спросил детина у мага.
Велий гордо промолчал, но его поняли и без слов. Я допила чай и спросила:
— Ну что, дальше идем?
Мы все трое покосились на избушку.
— Я так полагаю, они шахты пробили прямо в древние пещеры, — сказал Велий.
— И че теперь? — поинтересовался Зорян.
— А полезем, как дураки! — жизнерадостно поделилась я планами. — Там нам головы пооткусывают и косточки обсосут.
Зорян втянул голову в плечи, затравленно озираясь, а я участливо спросила:
— Ты первым полезешь или, как всегда, потом догонишь?
Зоря что-то буркнул и одарил меня ненавидящим взглядом. Изнутри избушка производила удручающее впечатление: в ней не было ничего, кроме колодца, ворота и веревки, уходящей в кромешную темноту. Велий пустил вниз небольшой сияющий шарик, и я поняла, что падать не так уж и далеко. Мы с Зорей выжидательно посмотрели на мага.
— Да лезу я, лезу, — с обидой сказал Велий и, перебросив ногу, стал дергать веревку. По лицу Зори было видно, что ему страсть как охота побиться со мной об заклад на пару кладней, сверзится маг или нет. Велий, видимо что-то уловив в том, как мы поглядываем друг на друга, буркнул:
— Не дождетесь! — и ухнул вниз, заставив меня испуганно взвизгнуть. Я подскочила к колодцу, свесилась вниз и, страшась, не переломал ли маг себе ноги, прокричала:
— Ну как? Тебя уже едят?
— Черствая вы, — попенял мне Зоря. — Парнишка-то явно к вам неровно дышит.
— И как ты это определил?
— Дык если до сих пор не прибил…
— Ве-эли-ий! — закричала я.
— Что? — отозвался он.
— Под ноги смотри! Я к тебе спускаюсь!
Воздух был затхлый и сырой. Еще не успев ступить на землю, я уже поняла, что подземелья мне не нравятся.
— Здесь всегда так грязно?
— Да, грязно, сыро, мерзко и темно. А еще стены рушатся и потолок на голову оседает, — проговорил Зоря, протискиваясь в отверстие колодца.
Место, где старатели нечаянно пробили свод древней пещеры, мы нашли через каких-то три шага. Там тоже были крюки, веревки и жуткие пятна крови, посмотрев на которые, Велий неожиданно хлопнул себя по лбу и признался, что он впопыхах забыл про факелы. И предложил мне, как самой легкой, сделать людям доброе дело — слазить наверх и принести пару палок. Я, возмущенная такой наглостью, заявила, что я им не мальчик на побегушках! и вообще, Велий сам забыл, сам пусть и лезет, а я, так уж и быть, подожду его здесь. А Велий вдруг серьезно сказал:
— Верелея, это не шуточки. Не веди себя как ребенок. Ну-ка, Зорян, Подсади ее! — Увалень с готовностью растопырил лапищи, а я, удивившись, как быстро мерзкий маг успевает спеться с каждым встречным-поперечным, от вампира до вора, поднырнула под руку Велия, надеясь укрыться у него за спиной от исполнительного Зоряна. Оступилась и с визгом полетела головой куда-то вниз. Главное, что обидно, если бы не проклятущая сумка, которая потащила меня в сторону, я бы удержалась. А так ухнула, как ведро воды. Быстро и безвозвратно. Стукнулась обо что-то мягкое, услышала, как хрупнуло в шее, и с ужасом прислушалась, не зовет ли меня сладким голосом птица Сирин.
Вместо Сирин ко мне кошкой спрыгнул Велий, ухватил меня под голову, пытаясь поднять, следом за ним, как привязанный, нырнул светящийся шарик, а Зоря заревел, сотрясая стены пещеры:
— Вы на самом краю стоите, щас свалитесь!
Велий успел лишь помянуть лешего и тут же оступился, сам проваливаясь куда-то вниз и меня за собой увлекая. Зоря прыгнул следом, тряся развязанным кушаком, но спасатель из него получился аховый, узенький карниз под его весом треснул, и мы полетели дальше, уворачиваясь от камней. Второй раз я ударилась значительно сильнее и уже услышала Сирина, только пел он про свою мать Параську отвратительным, жутким басом.
— Ты жива? — спросил Велий. Он стоял на четвереньках и плевался попавшим в рот каменным крошевом.
— Еще не решила, — просипела я.
— Ну почему с тобой вечно что-то происходит? — Маг поднялся на ноги и стал вытряхивать пыль и землю из волос и одежды. — Я же всего-то и просил — подняться наверх! Теперь вообще неизвестно, как выбираться отсюда.
