Терри Пратчетт - Carpe Jugulum. Хватай за горло!
– Я туда не полезу, – сказала Маграт. – Этот мост сложится под первым же порывом ветра.
– Он и без ветра вот-вот сложится, – добавила Агнесса. – По-моему, он вообще не настоящий.
– Ну что ж, – промолвила нянюшка. – Судя по всему, это будет нелегко.
«Это просто каменная плита, переброшенная через канаву, – настаивала Пердита. – На ней можно прыгать, кувыркаться – в общем, что хочешь делай!»
Агнесса часто заморгала.
– Ага, я поняла, – сказала она. – Это такое испытание, да? Я ведь права? Мы напуганы, поэтому пропасть становится еще глубже. Это все наш страх. А вот Пердита всегда уверена в себе, поэтому для нее это не пропасть, а маленькая канавка…
– Хотелось бы и мне так думать, – откликнулась Маграт. – Но через эту маленькую канавку перекинут такой мост…
– Мы теряем время, – перебила Агнесса. Она уверено зашагала вперед по каменным плитам. На полпути она остановилась и обернулась.
– Немного качается, совсем чуть-чуть, – сообщила она. – Главное…
В этот самый момент плита под ее ногами покосилась, и Агнесса рухнула в пропасть.
И лишь каким-то чудом ей удалось уцепиться за краешек плиты. Пальцы у нее были сильные, но сейчас на них раскачивалось слишком много Агнессы.
Она опустила голову. Ей очень не хотелось смотреть вниз, однако данное направление занимало сейчас большую часть окружающего ее мира.
«Вода всего в футе от тебя. Уж поверь мне, – сказала Пердита. – Просто разожми пальцы. Ну да, промочишь ноги, но вот делов-то…»
Агнесса снова посмотрела вниз. Вода была так далеко, что всплеска никто даже не услышит. Она не только видела, но и чувствовала глубину. Вокруг поднимался холодный и влажный воздух. Пустота втягивала ее ноги, манила к себе.
– Но Маграт бросала туда камешек! – прошипела она.
«Ага, он падал целых несколько футов».
– Значит так, малыш, я лежу на плитах, а Маграт держит меня за ноги, – раздался вдруг над ее головой спокойный голос нянюшки Ягг. – И сейчас, милая, я схвачу тебя за запястья, а ты, умница, если немного качнешься в сторону, сможешь зацепиться ногой за каменную опору. Ну а дальше дело в шляпе, до свадьбы заживет и как говорится. Ты же у нас молодец.
– Не надо разговаривать со мной, как с какой-нибудь напуганной до смерти идиоткой! – огрызнулась Агнесса.
– Я просто пытаюсь успокоить тебя.
– Я не могу пошевелить руками!
– Можешь. Вот, все, я схватила тебя за руку.
– Я не могу пошевелить руками!
– Не торопись, у нас целый день впереди, – утешила нянюшка. – Главное – скажи, когда будешь готова.
Агнесса повисела еще немножко. Руки медленно, но верно теряли чувствительность. Предположительно это означало, что, когда ее пальцы соскользнут с камня, она этого даже не почувствует.
Камни издали громкий стон.
– Э… Нянюшка?
– Да?
– Не могла бы ты поговорить со мной еще немного, как с напуганной до смерти идиоткой?
– Хорошо.
– А при чем тут «до свадьбы заживет», я ведь даже не поранилась?
– Ну, понимаешь ли, если ты упа…
– Говори громче, а то Пердита орет мне прямо в ухо. По ее словам, до ручья каких-нибудь восемнадцать дюймов!
– А ты как считаешь, права она или нет?
– Она часто бывает права, но не в данном случае!
Мост опять затрещал.
– Скорее наоборот, – сказала нянюшка. – Люди крайне редко бывают правы. Ну, как ты там, милая? Понимаешь ли, вытянуть я тебя не смогу, а руки у меня тоже начали неметь.
– Я не достаю до опоры!
– Значит, разжимай пальцы и падай! – ответила Маграт откуда-то из-за нянюшкиной спины.
– Маграт! – рявкнула нянюшка.
– А может, Пердита права и это действительно всего лишь маленький ручеек? Кривая земля – она ведь и такая и сякая одновременно. Если Пердита видит перед собой ручеек… почему нет? Почему бы не предоставить действовать ей? Агнесса, ты можешь передать контроль, гм, в ее руки?
– Она и так берет его, стоит мне попасть в сложную ситуацию! Заткнись!
– Я только…
– Да не ты, она! О нет…
Ее левая рука, побелевшая и почти онемевшая от напряжения, разжала пальцы и сразу выскользнула из нянюшкиной хватки.
– Не позволяйте ей так со мной поступать! – завопила Агнесса. – Я буду падать очень долго! И там, внизу, острые камни!
– Да, но поскольку ты в любом случае упадешь, может, стоит попробовать? – предложила нянюшка. – На твоем месте я бы закрыла глаза и…
Правая рука тоже сорвалась.
Агнесса закрыла глаза и упала.
Пердита открыла глаза. Она стояла в ручье.
– Вот проклятье! – Агнесса никогда бы так не выразилась, поэтому Пердита пользовалась каждым удобным случаем.
Вскинув руки, она подпрыгнула, схватилась за нависающую над головой плиту и подтянулась. Затем, увидев изумленное выражение лица нянюшки, перехватила руки поудобнее и резко бросила ноги вверх.
«Эта дура Агнесса никогда не понимала собственной силы, – подумала Пердита. – Всегда боялась использовать свои мышцы».
Она медленно распрямилась, вытягивая носки ног в небо, и сделала стойку на руках. Эффект был несколько подпорчен упавшей на глаза юбкой.
– Ты так и не заштопала дыру на панталонах, – укоризненно сказала нянюшка.
Пердита перевернулась и встала на ноги. Глаза Маграт были плотно зажмурены.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Она ведь только что сделала стойку на руках на самом краю бездонной пропасти?
– Ты не ошибаешься, – подтвердила нянюшка. – Ладно, Пердита, хватит демонстрировать нам свои таланты, мы и так потеряли слишком много времени. Верни Агнессе тело, ты ведь знаешь, на самом деле оно принадлежит ей.
Пердита прошлась колесом.
– Она все равно его толком не использует, – откликнулась Пердита. – Ты вообще видела, как она питается? И у нее до сих пор две полки битком набиты мягкими игрушками! А куклы? И она еще удивляется, почему у нее с мужчинами не ладится!
– Укоризненный взгляд плюшевого медвежонка способен остановить любого мужчину, даже самого разгоряченного, – возвестила нянюшка Ягг. – Маграт, старушку Рукав помнишь? Когда у нее случался очередной заскок, с ней только вдвоем можно было справиться.
– А при чем здесь игрушки? – с подозрением в голосе спросила Пердита.
– И при чем здесь… Ах да, – сказала Маграт.
– А в голове у старого звонаря из Охулана вообще жили целых семь разных людей, – продолжала нянюшка. – Три из них были женщинами, а четыре – мужчинами. Бедный старик. Жаловался, что он всегда лишний. Эти личности предоставляли ему работать, есть, пить и дышать, а все веселье оставляли для себя. Помнишь? Бедолага страшно мучился. Стоило ему глотнуть вина, в его голове такая драка начиналась за вкусовые сосочки! Он даже собственных мыслей порой не слышал… Хватай, хватай!
Агнесса открыла глаза. Челюсть очень болела.
Нянюшка Ягг пристально разглядывала ее, растирая занемевшее запястье. С расстояния пары дюймов нянюшкино лицо было похоже на дружелюбную кучу старого белья.
– Да, это Агнесса, – подытожила она, делая шаг назад. – У той, другой, более острое личико. Видишь? Я ж говорила, что вернется именно она. У нее больше опыта.
Маграт отпустила ее руки, и Агнесса потерла подбородок.
– Больно, – сказала она укоризненно.
– Немножко грубо, зато любя, – возразила нянюшка. – Слишком ответственное время, чтобы тобой руководила Пердита.
– Ты как-то схватилась за мост, а потом вдруг хлоп – и ты уже рядом с нами! – сообщила Маграт.
– Но она стояла в ручье, а потом подпрыгнула и… – начала было рассказывать Агнесса.
– Конечно, конечно, – перебила нянюшка. – Пошли. Уже недалече осталось. Наверное. И давайте успокоимся, ладно? Кое-кто из нас будет падать куда дольше.
Они осторожно двинулись вперед. В голове Агнессы голос настойчиво твердил, что она вела себя как глупая трусиха и ничего бы с ней не случилось, и вообще… Агнесса постаралась не обращать на него внимания.
Те пещеры, которые помнила Агнесса, были не более чем углублениями под выступами в скалах. Но эти были настоящими кавернами. Разница заключалась в наличии грубого, но весьма поэтического великолепия. У этих пещер в избытке было и того и другого.
– Кривая земля чем-то похожа на айсберг, – сказала нянюшка, ведя их по узкой тропке к одной из самых больших пещер.
– Девять десятых находятся под водой? – спросила Агнесса. Ее подбородок по-прежнему болел.
– Я имела в виду, она больше, чем кажется на первый взгляд.
– Здесь кто-то есть! – закричала Маграт.
– Просто ведьма, – отмахнулась нянюшка. – С ней проблем не будет.
Тусклый свет падал на сгорбившуюся среди луж фигуру. Правда, с близкого расстояния она больше напоминала статую, чем человека. На каменной женщине блестели капли воды – они собирались на кончике крючковатого носа и периодически со звонким «бульк!» падали в лужу.
