Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная
— Ты поднимаешься по лестнице с ловкостью жирафа, — с насмешкой сказал я, когда Уилсон оказался на верхней ступеньке.
Он ничего не ответил, что было очень на него не похоже. Когда я собрался поднять трап, он с застывшим лицом прошел мимо меня, и повеяло серой слизью.
Иногда приходится отбросить благородные чувства и угрызения совести.
Я пнул его в живот.
В следующее мгновение передо мной оказался шар, который заметался, пытаясь ударить меня по ногам и повалить на пол. Его энергии хватило бы, чтобы крутить динамо-машину в течение недели. К тому же он был удивительно скользким, и я не мог его удержать. Да и вытащить пистолет мне никак не удавалось. Я уже подумывал о том, что проигрываю схватку по очкам, когда Кли Янг просунул щупальце в шлюз, схватил моего противника и раз двадцать стукнул о металлическую переборку, после чего выбросил в открытую дверь.
Не задержавшись ни на секунду, чтобы поблагодарить марсианина, я схватил фонарь, выдернул из кобуры лучевой пистолет и буквально слетел вниз по лестнице. В трех или четырех ярдах от нее по земле катался Уилсон, который боролся с двумя здоровенными клубками вертящихся змей. Очевидно, аборигены хотели связать Уилсона и отвести глаза возможным спасателям. Уилсон им все испортил, вынудив сосредоточить все силы на борьбе с ним — результат получился специфическим. Изображение то появлялось, то исчезало, как в плохом кино. Несколько мгновений я их видел, потом все пропадали и появлялись вновь. Я успел сделать удачный выстрел и отсек петлю, которая обвилась вокруг головы Уилсона. Затем по лестнице скатился Кли Янг и вступил в драку, отодвинув меня в сторону.
Надо признать, что марсианин был прекрасно приспособлен к такой борьбе. Не обращая внимания на регулярное исчезновение врага, он захватил огромными щупальцами всех участников потасовки, обездвижив их своими присосками. Затем он разделил их, случайно треснув Уилсона по уху. Одним щупальцем он поставил Уилсона на лестницу, а двумя другими принялся вколачивать врагов в землю. Некоторое время он развлекался таким образом, пару раз меняя ритм, чтобы продемонстрировать, что он контролирует ситуацию. Наконец он поднял туземцев в воздух и со всего размаха стукнул одного о другого. К этому моменту кино прекратилось. Жертвы Кли более не пытались выдать себя за кого-то другого. Он забросил обоих за деревья.
Покончив с делами, он взобрался по лестнице и протиснулся в люк. Я поднял трап, запер дверь направился в кабину — сообщить Амброузу, что все на борту и можно стартовать.
Макферлайн сидел на корточках рядом с Амброузом в крошечной кабине и говорил по радио со шлюпкой.
— Почему это вы нас собьете, если мы стартуем первыми?
Голос с катера отвечал:
— На «Марафон» вернуться первыми должны мы.
— Почему?
— Потому что у нас список ваших паролей. Как на «Марафоне» узнают, что это и в самом деле вы?
Нахмурившись, Макферлайн ответил:
— Да, да, звучит разумно. Но есть и другая точка зрения.
— О чем ты говоришь?
— Вы самые настоящие лоботрясы — ведь у вас нет паролей. Как людям на «Марафоне» узнать, что вы это вы?
— Мы не выходили наружу, — возмущенно заявил голос.
— Ха! — глумливо воскликнул Макферлайн, которому разговор доставлял все большее удовольствие. — Это вы так говорите!
Послышался шум, а потом другой голос заявил:
— Эти шестеро должны были вернуться сюда. Они поступили иначе. Ты утверждаешь, что они на вашей шлюпке — но это ты так говоришь!
Посмотрев на меня через плечо, Макферлайн прорычал:
— Поговори с этими убогими болванами, сержант. Скажи им, что вы здесь в целости и сохранности.
Вероятно, его слова услышали на катере, поскольку тут же последовал вопрос:
— Это ты, сержант? Назови свой пароль!
— Нанифани, — с наслаждением произнес я.
— А кто еще с тобой?
— Все на месте.
— Никто не пострадал?
— Никто.
После коротких раздумий собеседник сказал:
— Ладно, мы возвращаемся. Вы следуйте за нами. И садитесь после нас.
Макферлайн, который не любил получать приказы от младших чинов, ощетинился.
— Я не буду…
— Нет, будешь, — хладнокровно возразил голос с катера. — Поскольку наш катер вооружен, а ваша шлюпка — нет. Попробуй отмочить какую-нибудь шутку, и мы вас собьем. Шкипер нам только спасибо скажет!
Последний довод оказался решающим, Макферлайн выключил передатчик и угрюмо уставился в темноту. Через полминуты темноту прорезала огненная вспышка — стартовал катер. Мы проследили за удаляющейся яркой точкой, а потом я вцепился в ручки кресла, и Амброуз поднял шлюпку в воздух.
Вопреки ожиданиям наше возвращение не вызвало паники. Я бы не удивился, если бы меня подвергли серии тестов, подтверждающих, что я истинный землянин: отпечатки пальцев, анализ крови и так далее. Все было гораздо проще: мы оставались в переходном шлюзе до тех пор, пока каждого из нас не осмотрел Эл Стоу.
Я с огромным трудом отмыл руки от слизи: она размазывалась по ладони тонким слоем и норовила уничтожить мыльную пену. Затем проверил оружейную — все в порядке. Если мы вскоре стартуем, то все будут заняты, поэтому нужно узнать последние новости у Стива. По пути к нему я встретил Джепсона и зловеще расхохотался.
— Значит, ты все еще жив, — сказал я, — Что с тобой произошло?
— Меня похитили, — без особого удовольствия ответил он.
— Ясное дело. Давно пора привыкнуть.
В ответ он фыркнул и заметил:
— Я бы мог привыкнуть, если бы это всякий раз происходило одинаково. Но враги изобретательны.
— И как это произошло на сей раз?
— Я болтался в лесу вместе с Пейнтером. Мы отошли от остальных, но находились рядом с кораблем. Пейнтер увидел, или решил, что увидел, на земле металлическую штуковину вроде украшения. Он отстал на пару шагов и наклонился, чтобы поднять. Если ему верить, пальцы ничего не нащупали.
— А что потом?
— Кто-то треснул его по голове, когда он наклонился. Я услышал, как он упал, и повернулся. Клянусь, он стоял, как и прежде, держа в руке свою находку. Ну, я подошел, чтобы посмотреть, и — вам!
— С тобой обошлись так же, как с Пейнтером.
— Да. Он утверждает, что это сделало дерево, но я не уверен. Когда я пришел в себя, оказалось, что меня связали по рукам и ногам, а в рот засунули пучок травы. Мало того, меня куда-то тащили два покрытых слизью урода. — Он скорчил рожу. — Видел бы ты их!
— Я видел, — заверил я Джепсона. — Но только после того, как они скинули пижамы.
— Потом они бросили меня и ушли, но вскоре вернулись вместе со связанным Пейнтером. И вновь удалились — вероятно, в поисках новых жертв. Мы лежали совершенно беспомощные, пока не замелькали фонари, кто-то начал стрелять из лучевых пистолетов, поднялся ужасный шум. И нас нашли. Ребята сказали, что они прикончили с десяток тварей, которые для них выглядели как деревья — но только не для Эла Стоу. Эл шел впереди и указывал, в кого стрелять.
Пригодились его глаза-камеры!
Такой уж он есть — и наше счастье, что он с нами.
— Ну, мы бы все равно нашли способ борьбы с аборигенами, — заверил я Джепсона. — Я плачу налоги, чтобы яйцеголовые ни в чем не испытывали недостатка. Если они хотят, чтобы я и впредь летал на дальние планеты, пусть сделают проволочную шляпу или еще какое устройство, чтобы оно защищало меня от подобных образин.
— Это уж точно! — воскликнул Джепсон. — Следующая экспедиция должна носить проволочные шляпы.
Стив грыз галету, сидя в своем чулане.
— Что новенького? Если ты, конечно, в курсе. А ты всегда в курсе, Большие Уши.
— Разве сам не знаешь? — парировал он. — Нет, конечно, не знаешь. Ты ничего не знаешь, Мозг с Горошину.
— Ладно, — сказал я, прислонившись к двери. — Теперь, когда мы представлены друг другу, гони информацию.
— Мы стартуем, как только все соберутся на борту и Мак-Нолти изучит отчеты.
— Так быстро? Мы и суток здесь не провели.
— Хочешь задержаться? — осведомился Стив.
— Черт возьми, нет, конечно!
— И я тоже. И чем скорее мы вернемся, тем скорее я получу толстую пачку банкнот.
— Однако мы мало что успели найти, — возразил я.
— Шкипер полагает, более чем достаточно. — Положив ноги на столик, где стояла вся его аппаратура, он продолжал: — Наши начальники на Земле выбирают планету так: закрывают глаза и бросают в звездную карту дротик. А потом говорят с умным видом: «Там может быть разумная жизнь, слетайте, проверьте». И нам остается только лететь и выяснять, правы ли они были в своем предположении. Что ж, мы получили ответ на этот вопрос — и мы возвращаемся домой, пока никому не оторвали голову и не выпустили внутренности.
— Меня это вполне устраивает, но только с одной оговоркой, — заявил я. — И оговорку эту я могу сформулировать двумя словами: никогда больше!
