Наталья Лукьянова - ВИА «Орден Единорога»
А вечером я стою под твоим окном.
Ты поливаешь цветы…поливаешь цветы
А я стою всю ночь и сгораю огнем
И виной тому ты, только ты.
У-у-у-у… Это не любовь…
У Рэна очень приятный голос. Не то чтобы даже приятный… Он просто будто прямо на душу ложится. Попадает. И Битьке чудится, что где-то есть у нее этот самый балкон, на котором как в мультике про «Ну погоди»растут ноготки какие-нибудь или розовые ромашки, с кухни аппетитно пахнет блинчиками, которые печет никогда не существовавшая для Битьки мама. А Рэн — парень из соседнего подъезда. Может, у него есть мотоцикл, а может, он занимается в секции айкидо. В общем, не гоп, не скинхед… толкиенист? Хи-хи. Вот он выходит из своего подъезда, в булочную идет, например. Идет, а она сквозь цветы смотрит украдкой ему в спину, и тут он оборачивается… Битька вспыхивает от этой мысли, и как будто отворачивается, будто бы смотрит в окно на кухню, на свою маму… Какая она была, ее мама? Скорее всего какая-нибудь девчонка-малолетка: аборт делать уже поздно, или побоялась, легче бросить обузу, подписать бумажку. Тем более, что отец — парень из соседнего подъезда… Рэн вздрагивает, наткнувшись на полный ненависти взгляд Битьки. У-у-у-у…
Санди не особенно хотел проезжать на обратном пути через дворец Кариты, но, во-первых, куда деваться, если ты — истинный джентльмен; во-вторых, нужно было завезти на место Лейту, сдать с рук на руки; в-третьих, жрать охота.
Во дворце произошел конфуз. Утомленных путешественников, конечно, обласкали, накормили, обогрели и т.п. А Карита, как на грех, поинтересовалась, отчего у высокочтимого юного гостя (имелся в виду, естественно, Бэт) такой замученный вид. Битька по простоте душевной и пожаловалась, что жутко болит спина. Тут же был предложен какой-то особый восстанавливающий силы и вправляющий кости массаж. Откуда ни возьмись появились три миленьких девушки в бирюзовом и розовом, похожие на китаянок, с цветками в волосах, и, молитвенно сложив ручки, закивали, мол, «тысяся тлиста»(это так на Солнцекамской рынке в своем время китаянки торговали: хоть джинсы, хоть спортивный костюм — на все одна цена «тысяся тлиста»). Битька аж подскочила: «Нет! Нет! У нас не принято, чтобы разнополые люди делали друг другу массаж!». Но легче не стало: свои услуги как массажисты предложили Санди и Аделаид. Битька еще энергичнее головой замотала: «И однополые не принято!»
«А кто же у вас делает массаж? — прищурился Рэн. — Специально обученные животные?»
«А у нас, вообще, массаж несовершеннолетним не делают!»— отчаянно завралась Битька и покраснела, заметив как удивленно поднял брови дядюшка Луи. Шез же изображал из себя застенчивого Карлсона, выписывая в воздухе круги носком кроссовки.
Принцесса, наподобие своих девушек сложив на груди руки, попыталась вразумить гостя, объясняя, что ничего дурного и предрассудительного в массажах нет, и, кроме пользы, вреда не будет, и даже снизошла до того, что предложила собственные услуги. Тут уж Битька поняла, что отказываться никак нельзя, тем более, что спина разламывалась на кусочки, и все они были острые и кололи друг друга, а протянувшиеся между ними жилы жутко ныли. Убито поплелась она из общего зала, а вслед ей отчаянно жестикулировал Шез. «Так тебе и надо! Курице — помада!»— пробурчала себе под нос Битька, а оставшись наедине с Каритой, щедро одаряющей ее нежными улыбками, мрачно произнесла: «Принцесса, вы умеете хранить тайны?». «Да,»— ответила принцесса.
х х х
— Давай уже… Ехать пора, — довольно грубо вернул Санди Бэта к грубой действительности из эдемских садов, в которые того вознесли удивительно сильные и нежные одновременно ручки принцессы Анджори. Битька удивилась было перемене в отношении к нему всегда приветливого друга, но тут же просекла ситуацию и схватилась за голову, сожалея о своей бестактной близорукости.
Выразительная физиономия Санди гневно пылала, впрочем лицезреть ее Битьке пришлось недолго: едва удостоив ее сплюнутой сквозь зубы фразы, рыцарь устремился прочь из дворца. Справедливости ради следует заметить, что и спина его была не менее красноречива. Даже перед не вполне вкусившим всех прелестей отдыха в королевских конюшнях Друпикусом он извинился без обычных церемоний.
«Ну что же ты?»— спросил укоризненный взгляд Рэна.
«Да мне и в голову не пришло, что она ему настолько нравится!»— виновато пожала в ответ плечами Битька и вслух добавила: Нашел же он к кому ревновать!
— Это точно! — с двусмысленной интонацией поддакнул Рэн.
Дядюшка Луи пыхал трубкой, а Шез кривлялся, подражая Бегунову, хрипло напевая:
— Прощай, детка!
Детка, прощай!
Подлетая к седлающему коня Санди, он взял тон добродушно-увещавательный:
— Ну, дружище! Что за глупость ссориться из-за юбки! А как же бескорыстная мужская дружба? А как же «если случится, что он влюблен, а я на его пути»?
— Санди! Она же замужняя старая женщина! — поднырнул под руку друга Бэт. — Это, во-вторых…
— А во-первых? — опешил от неожиданной характеристики принцессы Кариты Санди Сан.
— А во-первых, если бы я знал, что она тебе действительно так нравится, я бы лучше развалился на куски без массажа!
Санди в ответ неопределенно станцевал спиной, но нашелся, хотя и поздновато для того активного возмущения, какое он изобразил:
— Можно подумать, ты не знаешь, что у каждого рыцаря есть такая штука, называется «Дама сердца». И всякие там мелкособственнические чувства, основанные на низменном животном в человеческой натуре, здесь ни при чем. Я, между прочим, просто заволновался, как бы не произошла классическая ситуация: «Внезапно муж вернулся со Святой земли».
— Ага! Ага! — вмешался «весьма кстати»Гаррет. — Про дам сердца я знаю, они еще свое нижнее белье дарили рыцарю, чтобы он в походе удовлетворялся фетишизмом, а на турнирах привязывал его к концу копья, чтобы противник, разволновавшись, отвлекся и стал более уязвим.
— Рукав они дарят, а не нижнее белье! — прорычал сэр Санди.
— Да что ты? Это у вас не продвинутые какие-то дамы, у нас в так средневековье чулочки, подвязочки, что являлось доказательством особого расположения, мол, этот фраер, у которого моя подвязка на шесте, видел и коленку, — продолжил было дразниться неуязвимый для Санди Шез, но тут получил оплеуху от дядюшки Луи.
— Все, Шез, прикрути фитилек, не копти, — раздраженно вмешалась Битька. — Ни мужу, ни твоим возвышенным чувствам там нечего было оскорбляться, Санди! Честное слово!
— Ну все, замяли. Как, кстати, мог там появиться муж? Что-то ни во время первого, ни во время второго визита его видно не было? — примиряюще положил руки на плечи друзьям Рэн, стараясь перевести тему.
— У нее такой муж… — сменил гнев на милость, все еще, правда, мрачный, Санди. — Он в любой момент появиться может. Причем, прямо в спальне. И к долгим разбирательствам не склонен. Сначала — голову с плеч, а потом только: «Милая! Какое горе! Это действительно был твой брат?»Вот и лишились бы солиста…
— А кто у нас муж?.. — поинтересовалась Битька. — Волшебник местный какой-нибудь?
— Костя у нее муж. Акунщиков. Никому это имя ничего не говорит?
Имя никому ничего не говорило.
— А как насчет его титула? Белый рыцарь Энтра. Твой старый знакомый. Забросил бы тебя куда-нибудь на кудыкину гору, воровать помидоры. Ладно бы — обратно, в твой мир, а то может и без обратного адреса.
Тут все друзья слегка притихли. А действительно, случись такое: расстанься они вдруг сегодня…
— Я бы все равно тебя нашел, Бэт, — Рэн резко отвернулся и отошел, испугавшись собственной откровенности.
— Конечно, нашли бы! — Санди обнял Бэта за поникшие вдруг плечи.
— Козе понятно! — заключил Аделаид.
А Шез Гаррет хмыкнул:
— Не пойму, что общего у такого мощного мужика и этой кисейной барышни с ее икебаной и подушечками для иголок?
— Например, коллекция теней от серебряных колокольчиков, — хмыкнул в ответ садящийся на коня Санди. — Рыцарь Энтра вообще известен своей любовью к изящному и диковинному, а также редкой педантичностью. Он, например, сейчас увлечен тем, что составляет бестиарий существ всех известных ему миров. Трудоемкая работенка. Да и опасная… — несмотря на все старание Санди придать голосу почтение, старое соперничество проглядывало белыми нитками.
ГЛАВА 27
Во второй раз Аль-Таридо встретил путников совсем уже неприветливо. Стена ветра поднялась уже метров на пять над берегами, да и, если можно так выразиться, разлилась вширь. В этих разливах сила потока была еще ничего, умеренной, но в глубине, бурлящей разноцветным песком, время от времени с посвистом проносилось нечто тяжелое. По словам Санди, это были сорванные с места валуны, иногда весьма крупные. Тут уж во все, даже в наиболее лихие головы пришла мысль, что переправляться — подобно самоубийству.
Мост отыскался с трудом. Не будь он мертв, он вырос бы к этому времени, и им, с немалой, правда, долей риска, можно было бы воспользоваться. Сейчас же его длины не хватало, чтобы подняться на поверхность потока, и найдены были, собственно, его приросшие к берегу концы. Найдены благодаря тому, что такие мосты запускали мочальные, похожие на веревки, корни в грунт далеко от обычного берега. Видимо как раз с расчетом на половодье.
![Олег Геманов - Первый инженер [СИ]](/uploads/posts/books/63823/63823.jpg)
