Александр Силецкий - «СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ»
Яго неожиданно заерзал на стуле и смущенно повел горбатым своим носом.
― Видишь ли, Отелло, ― произнес он, густо покраснев. ― Не Кассио твоя Дездемона любит, а меня… Такая вот история… Это еще в Венеции началось… Она тогда по—своему верно поступила. Она же ― из богатой семьи, ей и муж был нужен богатый, перспективный, чтоб было ей потом чем козырять. Ну, а что я? Так, бедняк, поручик… Вот она и вышла за тебя. А уж тут, на Кипре…
― Климат здоровый, ― вставил мавр.
― Не перебивай! Вечно ты… Эй, трактирщик! ― крикнул, щелкая пальцами, Яго. ― Бросай все и беги во дворец, зови наших жен. Да скажи, чтоб сейчас же шли, без упрямства! Нам повадки их известны… Ну так вот, ― продолжил он, когда трактирщик исчез а порогом. ― Ты, стало быть, любил мою Эмилию, а я об этом ничего не знал. Я же любил твою Дездемону, а ты об этом тоже не знал. Эмилия меня боялась, Дездемона ― тебя. Потому и молчали. Я рассудил так: Дездемона будет моей, если не будет тебя.
― Мавр тут, мавр там, ― блаженно сообщил Отелло. ― Шустрый малый.
― Да не все так просто, ― развел руками Яго. ― Кабы только это… Я ведь опасался: вот скажу тебе правду, а ты, разозлясь, меня и накажешь… И тогда я придумал свалить вину на другого. Достал у Дездемоны твой платок и подкинул Кассио. С ним—то все было обговорено заранее, оттого он и согласился на эту авантюру. Он демонстративно высморкался в платок на глазах у Эмилии, и она его тотчас поттибрила.
― Чистый был платочек, ― ласково проворковал Отелло. ― Небось, простирнула, прежде чем отдать. Эх, Эмилия, душа моя! Но это ― строго между нами.
― Да все давно всё знают! ― отмахнулся Яго. ― Если уж Эмилия полюбит… Словом, она показала платочек тебе, а ты и озверел ― побежал Дездемону душить. Я же тем временем собирался в твоей спальне спрятаться за портьеру и в решающий момент предотвратить катастрофу, выступив тем самым в роли героя.
― Ты герой, и я герой ― оба мы орлы с тобой, ― игриво замурлыкал мавр. ― Орлы! Как птички на воздусях… Нет нам пищи и отрады…
― Помолчи! ― прикрикнул Яго. ― Что ты лезешь? Дай дорассказать! Короче, Кассио в то время тоже был со мной ― так мы уговорились. Он созвал бы людей и выступил с разоблачением: с Дездемоной любовь он не крутил, а просто одолжил у нее платок, поскольку насморк у него был ужасный. И это, кстати, правда. Все бы поняли тогда, какой ты, Отелло, подлец и душегуб, повесили бы тебя, а я бы женился на Дездемоне. Теперь—то мне ясно, почему Эмилия так охотно согласилась отдать тебе платочек, ― ведь это я ее науськал, не забудь. Ей, стало быть, мешала Дездемона, и она свою интригу разводила… Только я имел в виду убрать Эмилию и тебя, а Эмилия ― меня и Дездемону. Вот и все.
С минуту, наверное, Отелло переваривал услышанное.
― Демон зла! ― завопил он наконец, выпучивая глаза. ― Я порешу тебя!
― Не сейчас, ребятки, не сейчас, ― быстро нашелся Рива—лдуй. ― Лучше побратайтесь.
― А кто с моей женой блудил? ― надменно и на пафосе осведомился Яго.
Они потаращились друг на друга, корча рожи, а потом сцепились. Окажись тут вдруг какой—нибудь случайный наблюдатель, он бы счел необходимым подчеркнуть: остервенению их не было предела. Ривалдуй тихонько улюлюкал и подбадривал каждого легкими тумаками.
Поначалу было очень весело, можно сказать, праздник для души. Но вскоре все это ему порядком надоело, ему захотелось покоя и тишины, и тогда он разнял дерущихся, одному провел хук левой, а другому ― правой, стукнул лбами и, плюхнувшись за стол, забылся крепким сном. В таком виде их и застали Эмилия с Дездемоной, когда прибежали из дворца.
― А… Ах! Какой кошмар! ― сказала, тотчас теряя сознание, Дездемона ― маленькая, с толстым, слегка набок, носом и кривыми волосатыми ногами, которые благополучно терялись в складках длинных юбок.
― О, боже!.. ― закатила глаза Эмилия ― напротив, очень долговязая, вся в кудряшках и совершенно без бюста. ― Они же друг друга поубивали!
Но тут очнулся Ривалдуй. Он зорко посмотрел налево, посмотрел направо и все мигом оценил.
― Пустяк, ― сказал он спешно, щуря один глаз, чтоб все вокруг не прыгало и не двоилась, ― это я их примирял. Позвольте… Здрасьть! ― добавил он умильно и деликатно шаркнул ножкой под столом. ― Сейчас я их очну.
Он встал со стула, растолкал Яго и Отелло, каждому вылил на голову ко кружке вина, помассировал уши и через минуту привел в совершеннейшее чувство. Они уже не падали и даже могли говорить.
― Вот: лобзайтесь и живите счастливо, ― приветливо сказал Ривалдуй.
Побитые, забыв о сваре, распростерли послушно объятия, и дамы их сердца немедля, с долгим визгом, ринулись им навстречу. Лобзались долго, молча и целеустремленно. Ривалдуй тихой сапой опростал еще кружку и нежно прослезился.
― Ну, я пошел, ― сказал он как бы между прочим. ― Более не буду вам мешать.
― Э, нет уж! Нет! ― протестующе помотал рукой за спиной Эмилии счастливый мавр. ― Ты не увиливай ― сиди! Вместе с нами…
Наконец поцелуи кончились, и все, тяжко дыша, уставились на Ривалдуя.
― Вы исключительно хороший человек, ― томно проворковала Дездемона. ― Это я к чему? Вот переженимся мы сейчас, медовый настанет месяц… А Кипром кто же будет править? Да неужто ― Кассио?! Какой пассаж!..
― Кассио ― дурак, ― возразил Отелло. ― Вечно с ним истории. И пить не умеет, и драться слабоват. А что такое, собственно? ― вдруг всполошился он.
― Ах, я поняла! Я все—все поняла! ― захлопала Эмилия в ладоши. ― Дездемона хочет, чтобы правителем были вы! Это же прелестно!
― Ничего себе… Ну, хорошо, на месяц ― и не больше, ― трудно соображая, важно засопел Отелло. ― Потом опять буду я. Мавр тут, мавр там…
― Да я не справлюсь, что вы! ― засмущался Ривалдуй. ― Хватит ли способностей и… бдительности? Я ж никакой литературы не читал…
― А никто не читал, ― строптиво отозвался мавр. ― Кому это надо? И видишь ― ничего, справляемся. Ну, жалко тебе, что ли?!
― И вправду, ― загорелась Дездемона, ― вы ведь не хотите, чтоб у нас пропал медовый месяц? Ну, мы вас очень просим! А потом мы вам тоже невесту найдем и такую свадьбу сыграем!.. Неужели вы откажете?
― Слово женщины ― закон, ― уныло возвестил Отелло. ― Так всегда…
― Ну ладно, ― скрепя сердце согласился Ривалдуй. ― Я попробую.
― Вот это другой разговор. Да здравствует временно исполняющий обязанности правителя острова Кипр! ― провозгласил громогласно Яго. ― Пошли во дворец. В канцелярии все заверим.
Они все еще раз дружно чокнулись и, пошатываясь, выкарабкались из трактира. В бездонном небе сияло ослепительное солнце, кругом галдела пестрая толпа, кареты и одинокие всадники поднимали клубы пыли. «Ну, совсем как у нас на Столбовом!» ― восторженно подумал Ривалдуй.
Против обыкновения, Ривалдуй в то утро пробудился неприлично рано. Напившись с вечера в стельку, он смутно теперь припоминал, что же было накануне, что он, по неведенью, такое начудил в сюжете пьесы и о чем, собственно, станет докладывать сегодня на экзамене. Единственным утешением оставалась мысль: «Я ― самый первый. А первый блин всегда комом». Но, несмотря на это оправданье, скверные предчувствия не покидали его.
― Нет, ну вас с вашим театром! ― в сердцах решил он. ― Уйду я лучше в космонавты.
Он тяжело слез с постели, и тут почтовая лампочка возвестила о прибытии утренней корреспонденции. Как ни странно, никаких устрашающих надписей в воздухе на сей раз не возникло. Вместо этого на письменный стол вывалилась увесистая папка из картона, туго перевязанная веревочками крест—накрест, а к ней ― листок бумаги с текстом.
Ривалдуй машинально взял в руки послание и, сонно щурясь, принялся читать.
«С Вашей трактовкой пьесы вполне согласен. А что Вы скажете насчет моей трактовки повести Гоголя „Ночь перед рождеством“? Рукопись прилагаю».
Ничего не соображая, Ривалдуй разорвал веревочки и распахнул папку. На титульном листе было размашисто выведено:
«СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ».
А чуть пониже ― «Уильям Шекспир».![Вуди Аллен - Секс-комедия в летнюю ночь [=Комедия секса в летнюю ночь]](/uploads/posts/books/228844/228844.jpg)
