Николай Грошев - Начало
— Время пришло. — Как-то недовольно прохрипел Дракула…, кстати, а ведь это из старого фильма Дракула. Ну точно! Из чёрно-белого — он как-то по ящику видел. Тоже весь такой с ушами был…
На шею легло что-то ледяное. Штык приоткрыл глаза. Мир вдруг перевернулся вверх тормашками, некая сила подняла его вверх. Пола под собой он не почувствовал, будто и впрямь повис в воздухе. Любопытно…, подташнивать начало, что это такое вообще? Ему что, не разбодяженную дозу продали, чистяк? Ух! Вот это фарт! Торговец видать случайно отдал ему дозу, расфасованную для особых клиентов и новичков. Последним толкают чистяк, что бы они стопроцентно подсели на иглу с первой же дозы…, вот это везение! Ух, теперь попрёт!
Сейчас улетит и будет тот самый, неописуемый и давно забытый кайф, что накрыл его в самый первый раз, когда он попробовал свою самую первую дозу!
Однако…
Шею пробило такой кошмарной болью, что Штык тоненько заверещал — а попробуй по другому поверещи, если глотку стиснуло, словно столярными тисками! Глаза чуть не вылезли из орбит. Он увидел чёрное плечо, лысый затылок и кончик длинного заострённого уха — Дракула его укусил???
— Ах ты собака штопанная! — Взвыл Штык, сообразив, что глюк попался вконец обнаглевший.
После дозы кусаться?! Какая невероятная низость со стороны глюка!
Он пнул от души, метя в район паха. Кто-то булькнул, подавился, захрипел, и Штык рухнул на пол. Приподнялся на локтях, тряхнул головой и обнаружил, что в теле сейчас невероятная лёгкость как-то неожиданно случилась, а вот перед глазами всё плывёт, качается, прыгает игриво…
И мокро почему-то…, да ну! Ну не мог же он, в самом деле, от такой-то мелочи неприятной, это ж позор какой до седин самых седых и сильно белых…
Парень поднял руку к глазам — вся покрыта красной липкой жидкостью. Хм, и не пахнет и не в том месте течёт. Странно как-то. Вся шея гадостью этой липкой залита. Вон, струйкой хлещет. Так фонтанчиком. Из шеи зачем-то хлещет. Брызнула, нету. Опять брызнула, опять нету. Забавно как…, а где Дракула? А, вон стоит, согнулся и скалится.
Ох ты ёп ты, карамельки по двадцать пять копеек…
— Ну и рожа у тебя Шарапов. — Пробормотал Штык. Глазищи красные, губы тонкие — видел всё это уже, но вот зубы! Это же реально овчарка! Да куда там овчаркам — у него там, в пасти вообще одни клыки. И он ещё за место неприличное двумя руками держится — а на пальцах длинные когти! А сами пальцы — что-то какие-то не такие пальцы. Длинные, тонкие, с лишним суставом…
— Да ты мутант! — Воскликнул Штык, наконец, сообразив, кто перед ним. — Ты жил под ядерным реактором в Чернобыле с детства и там мутировался! — Красные глаза Дракулы сузились, тонкие губы дрогнули, сложились в узкую полоску. Держаться за причиндалы он перестал. — Вася Дунько!
— Что? — Дракула хотел к нему шагнуть, да запнулся вот в собственном плаще.
— Васёк! — Воскликнул Штык, понимая, конечно же, что это наркотические галлюцинации, но блин — в кои-то веки, пришла реальная знаменитость, а не полоумные герои комиксов. Он даже попытался встать, что бы пожать Ваську руку. Но почему-то не получилось…, странно, хотя…, если действительно герыч не бодяжный, глюки сейчас очень реальные будут. Он не просто думает, что из него кровь выхлёстывается — у него организм реально верит, что он ослаб от кровопотери!
Зря он барыгу обозвал. Хотя, конечно, героин такой ему продали по ошибке, но таки ведь продали.
— Я тебя по ящику видел Васёк, в натуре мужик, сочувствую. Реально — эти козлы ответить должны. Ты ваще прав, подавай в Гаагский суд, пусть тебе не десять лямов платят, а все двадцать!
Васёк почему-то промолчал. Но ближе вот подошёл, руку протянул. Видать, расчувствовался, дыхание перехватило — человеческой теплоты Штык давно не видел, вот и…
Всё поплыло. Фигура Васька превратилась в размытый чёрный туман и вновь ледяная рука сдавила глотку. Но горло в этот раз не заболело. Просто холодно стало на горле, в районе артерии и всё…, может хохол этот не всё рассказал там по телеку? Малахов тот ещё тип — мог Васёк напугаться и кое-чего скрыть. Стоп, но ведь это глюк! Да? Ведь глюк? А что если и правда, это Васёк-мутант воплоти? А что если он на самом деле ещё и свихнулся, да стал кровь пить? И сюда пришёл.
Мысль пронеслась ледяным росчерком, буквально захлестнув разум ледяным ужасом.
А потом в горло потекло что-то ледяное, жидкое и на вкус мерзкое. В следующий миг, всё померкло, Штык провалился в темноту…
— Кто здесь? — Просипел чей-то голос в темноте. Лёха замер, очень надеясь, что отец не заметит и снова уйдёт спать. Увы, он нашарил выключатель и нажал кнопку. — Лёшка? Ты зачем пришёл?
— Надо и пришёл. — Буркнул Штык, стараясь спрятать пачки банкнот за спиной. Впрочем, бесполезно — отец скользнул взглядом по залу, и увидел распахнутый настежь сейф.
— Ты…, ты нас обокрал??? — Выпучив глаза, воскликнул отец. Штык бочком стал пятиться к двери. — Куда! — Громыхнул отец и, путаясь в полах халата, рванул за ним.
— Назад! — Прохрипел Штык, выставив перед собой любимый свой нож — армейский штык, немного переделанный. С армии ещё с собой таскает. За то погонялу и получил…
— Ах ты сука, ах ты мелкий поганец, мало я тебя порол! — Гневно говорил отец, продолжая надвигаться на Штыка. Кулаки сжаты, лицо красное, морщинистый лоб хмур и отец просто в бешенстве — он не повернёт. Настоящий мужик, настоящий…, сколько лет он пытался ему соответствовать? Сколько сил приложил и всегда, чёрт, всегда он был для него дерьмом! Всегда разочаровывал, потому что не мог быть таким же, как отец, не оправдывал его надежд…, Штык превосходил его в том, что умел сам. Но, для отца, это не имело значения. Его сын не стал его точной копией, не поддерживал его интересов его жизненной позиции. Сын всегда оставался для него неудачным подобием человека. Зато Лидочка, младшая сестрёнка — принцесса и гордость семьи! А Лёшка (иногда называемый «этот идиот»), её вечный позор! Да и пошли вы нахер! Лёха пришёл за отступными — этих денег ему хватит. И больше ни разу он этого порога не переступит, но сейчас…
— Деньги на стол и вали отсюда. Больше никогда, слышишь ублюдок? Никогда тут не появляйся! — Отец шагнул ещё и ещё. А Штык перестал отступать. Лицо перекосило злобной улыбкой.
— Ещё шаг и брюхо вскрою. — Холодно прошипел парень. — Иди спать уёба, я возьму это и больше не вернусь. Усёк?
— Ну ты и тварь Лёшка. — Прорычал отец, но не остановился. Он всё шёл и шёл.
Штык рыкнул в ответ и прыгнул. Рука ударила резко, быстро. Лезвие погрузилось в живот, хлынула кровь. Он ударил ещё. Потом ещё. Отец упал на колени и резким ударом наотмашь, он перерубил ему глотку.
— Сдохни падло! — Прошипел Штык в лицо отца. — Сдохни!
— Лёша! Что ты наделал! — Взвыла пожилая мать Штыка, выбегая из соседней комнаты. Она тоже была в халате. — Что же ты наделал тварь ты этакая!!!
Штык не думал в тот момент. Он развернулся и ударил по подбегавшей к трупу фигуре.
— О нет… — Выдохнул он, сообразив, что натворил. Мать лежала на спине, рядом с отцом. Он ни капли не жалел об отце, но мать…
— Тварь…, тварь…, во что ты превратился…, в тварь… — Прохрипела мать, держась рукой за рану в груди. Кровь хлестала на пол, глаза женщины закрылись. Она умерла.
— Прости мама… — Выдавил Штык и её последние слова дошли до сознания. Сломленное горем лицо, перекосило бешенной злобой. — Я тварь? Тварь да? — Он орал на них, на них обоих. — Я вам покажу тварь, вы ещё не видели, какой может быть настоящая тварь! Я вам покажу суки, покажу!
Он орал несколько минут, сам не замечая, что лупит штыком по мёртвым телам. Он изрубил их в куски. Он резал, пока не увидел перед собой кошмарное месиво из крови и внутренностей. Штык остановился, весь выпачканный кровью. А потом ушёл. Он покинул город, область, уехал в сторону Сибири, в Кемеровскую область и там — были грабежи, убийства, много чего было и…
Штык открыл глаза. Серый потолок. Он отходил от сна.
— Так не было. — Прошептал Штык. — Это не правда. Так не было.
Да, он пытался ограбить своих родителей. Тогда ещё не кололся, только по плану прибивался…, но он не убивал их! Родители и сейчас живы, они там же в Москве, хоть и не хотят его знать. Ведь ограбить пытался и отцу ножом угрожал. Не смог он тогда ударить его. А отец не пальцем деланный, генерал отставной, он ближе тогда подошёл и вырубил его одним ударом. Штык очнулся на кровати, рядом была мама. Она отдала ему его армейский штык и немного денег. Покормила на дорожку и предупредила, что бы он больше никогда не возвращался…, плакала она тогда сильно…
Лидочка — почему такая ненависть к ней? Они всегда ладили, Лида переживала сильно из-за отношения родителей к нему…, она хорошая. Но во сне он чётко знал — Лида не упускала случая указать брату Лёшке на его место. Она с наслаждением отравляла его жизнь. Настучала предкам, когда он впервые выкурил косячок. Но ведь не было так! Он сам спалился, а Лида приложила максимум усилий, что бы помирить его с родителями! Сейчас и она махнула рукой, живёт где-то в Новосибе. С каким-то парнем…, Эдик? Вадик? Что-то не вспомнить никак. В общем, она всегда поддерживала, а в этом сумасшедшем сне…, бред какой-то.
