Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах (СИ) - Шевцова Наталья

– Не вижу ничего смешного! – не разделил её веселья блондин. – И они тоже! – обвел он взглядом соседние деревья.

Подняв глаза, Пандора, только сейчас заметила, что в густой листве крон то там, то тут мелькают человеческие, точнее, эльфийские силуэты.

– Очень надеюсь, что убежали всё-таки все, иначе меня точно посадят, – с тяжелым вздохом пробормотала она.

«Однако пока не посадили… хотя бы попытаюсь исправить то, что натворила. И кто знает, возможно, если мне это удастся и мои фантомы никого не убили, смогу отделаться лишь штрафом, – с надеждой подумала она и принялась прокручивать в голове всё то, что ей за последние два дня успел рассказать Брам.

Внезапно содрогающие землю толчки прекратились, и состоящий из шелеста листьев и ветра шум парка разорвал громоподобный рык, постепенно перешедший в скулёж и жалобы.

– Они все слишком высоко! – жаловалась хотя и тоненьким, но от этого отнюдь не тихм, голоском голова-сын. – Так не честно! Совсем играть не с кем!

– Тебе бы всё играть! – возмущенно прорычала голова-мама. – Ты бы лучше подумал о том, что мы жрать будем!

– Вот именно, что мы будем жрать?! – то ли поддержал голову-маму голова-папа, то ли поинтересовался её мнением.

Вслед за чем лес сотряс очередной мощный толчок. За ним ещё один. И ещё один. И ещё один. И ещё один.

– Бесполезно! Слишком высоко! – с тяжелым вздохом признала поражение голова-папа и жалобно заскулила. Вслед за ней заскулили и голова-мама и голова-сын.

И столь душераздирающим был этот скулёж, что у Пандоры сердце сжалось. Правда, не настолько, чтобы выйти из под сени листьев и пожалеть своё несчастное считающее себя голодным творение. Зато настолько, чтобы, наконец, понять, в чём именно до сих пор была её ошибка.

«Иллюзии и фантомы – плоды моего воображения! Только моего! Иначе говоря, они существуют, только пока я в них верю! – внезапно осенило её.

Не то, чтобы до этого момента она об этом не знала или не понимала этого. Разумеется, и знала, и понимала. Просто знать и понимать – это одно, а верить во что-то – это совсем другое. И в этом и была её ошибка, в глубине души она верила в то, что созданные ею фантомы – настоящие, реально существующие существа. Особенно Цербер!

Между тем, идеей осенило не только Пандору, но и голову-маму.

– Так может мы того, перегрызём дерево? – предложила она.

– Совсем рехнулась, оно же непитательное! Его грызи, ни грызи, всё равно с голодухи помрёшь! – тоном эксперта объяснила несостоятельность предложенной инициативы голова-папа.

– И к тому же оно не вкусное! – поддержала голову-папу, голова-сын, выплюнув из пасти откушенный на пробу кусок древесины.

– Идиоты! – вынесла вердикт голова-мама. – Я не предлагала вам питаться древесиной, я предложила вам перегрызть ствол дерева, чтобы добраться до вкусняшек, которые на нём сидят!

– Сама идиотка! – огрызнулась голова-папа. – Ты только посмотри на этот ствол! Пока мы его сгрызём, вкусняшки сбегут на соседнее дерево! И что тогда?! Следующий ствол грызть?!

Довод был резонным, и потому голове-маме ничего не оставалось, как согласиться и снова… жалобно заскулить. Вслед за ней заскулила и голова-папа, которой, впервые, сколько она себя помнила, совсем не понравилось быть правой.

– А что если нам просто их струсить?! – вдруг предложила голова-сын. – Как яблоки! – объяснил она недоумевающе посмотревшим на неё сотоваркам.

– Струсить, как яблоки? – покосившись на длинный змеиный хвост, задумчиво переспросила голова-мама. – Хммм… можно попробовать.

И они принялись пробовать…

Само собой, разумеется, «яблоки» дураками не были, мгновенно сообразили, чем им это грозит и проворненько полезли повыше. Вот только чем выше они забирались, тем тоньше и ненадёжней были ветки. И потому вскоре до Пандоры доносились уже не только глухие удары змеиного хвоста, треск веток и шелест листьев, но и визги эльфов.

К счастью, к этому моменту она уже пробилась, наконец, через этап медитации, который всегда давался ей с трудом – сумела, несмотря на творящийся вокруг бедлам, полностью расслабиться. Теперь ей оставалось очистить сознание от мыслеформы, которая заставляла её верить в то, что созданные ею фантомы существуют реально. Возможно, веди себя фантом, по-прежнему, как забавный щенок, ей это не удалось бы так легко. Но вот к трёхголовому монстру, пытавшемуся струсить эльфов с деревьев, она не испытывала ровным счётом никакой привязанности, поэтому ей не составило труда визуализировать, как она развеивает этого монстра подобно самой обычной иллюзии. Что же касается сирен, то с ними расстаться ей было ещё проще: с иллюзорными – она не успела даже познакомиться, к реальным ж – никогда не испытывала душевной привязанности.

Открыв глаза, Пандора была настолько уверена, что фантомов больше нет, что ей даже в голову не пришло убедиться в этом, прежде чем достать из кармана голограммовизор, и сообщить Ингвэ хорошие новости.

[1] Гомер «Одиссея», перевод В. Вересаева. Песнь двенадцатая, 39-54.

Глава 21

Глава 21

Как Пандора и ожидала, Ингвэ ответил мгновенно. А вот дальше, на её взгляд, эльф повёл себя очень странно.

Узнав, что она развеяла всех созданных ею фантомов, он, судя по очень и очень тяжкому вздоху и пасмурному выражению лица, испытал не облегчение, а ещё более сильную озабоченность.

– Ты что-то знаешь, чего не знаю я? – напряженно поинтересовалась юная богиня, опасаясь того, что ощущения её обманули, и фантомы всё же не развеялись.

Подтверждая её опасения, Ингвэ снова тяжело вздохнул.

– Ты о сиренах? Я не всех из них развеяла? – поспешила уточнить Пандора и тут же заверила: – Просто дай мне пару минут, и я их развею! Тоже мне проблема! Если уж с фантомом Цербера получилось, то с сиренами…

Голографическая проекция Ингвэ отрицательно покачала головой.

– Нет, Ора, я не о сиренах, к сожалению… – перебил её на полуфразе эльф. – Хотя, нет, не к сожалению. Это хорошо, что ты сумела развеять всех созданных тобою фантомов. Уверен, что Магический Суд учтёт это важное смягчающее обстоятельство при вынесении приговора…

– Приговора? – вмешался в разговор Пандоры с Ингвэ Ганимед. – Какого ещё приговора? В чём конкретно её обвиняют?

– В преступном нарушении магической безопасности, которое стало причиной массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, как физическим, так и над волей, погромами, уничтожением имущества, а также в сопротивлении при задержании…

– Сопротивлению при задержании?! – возмутилась Пандора. – Но я же просто сбежала…

– Ты, может быть, и просто сбежала, а вот твои фантомы очень даже сопротивлялись, – с очередным тяжелым вздохом, объяснил Ингвэ. – Прости, Ора, но тебе придётся предстать перед Судом. И лучше бы тебе сдаться в руки управления по магическому надзору добровольно. Ибо, только в этом случае, плюс сотрудничество со следствием, плюс мои, Мириэм и Брама гарантии, плюс показания Русала Зеркального касательно того, что именно ты делаешь в нашей реальности – ты сможешь отделаться лишь возмещением убытков и штрафом.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Я пойду и сдамся добровольно. Скажи только, куда идти.

– Не-не-не! Самим вам никуда идти не надо, – тормознул её Ингвэ. – Стойте, где стоите. Я сейчас буду.

И прежде, чем Пандора и Ганимед успели его поблагодарить, прервал связь.

– Ладно, говори уже! Тебе ведь хочется! – повернувшись к опекуну, устало махнув рукой, разрешила Пандора.

– Ты о чём? – удивился Ганимед.

– О том, что ты меня предупреждал, а я, как всегда, – с виноватым вздохом, подсказала юная богиня.

Однако неожиданно для неё, блондин с ней не согласился, а возразил:

– Я предупреждал не тебя, а твоих, чтоб их, так называемых, учителей! Ты же просто училась. Более того, перед тобой я должен извиниться. Я часто был не прав по отношению к тебе. Я должен был быть твоей поддержкой, а не фактором стресса. В общем, я пытаюсь сказать, что с этого момента – ты никогда больше не усомнишься в том, что я на твоей стороне.