Надежда Первухина - Лети, ведьма, лети!
Кстати о питье крови и вообще о питании. С тех пор как Эстрелья напилась моей крови, она больше не заводила разговора о еде. Когда я спросила ее, не голодна ли она, Эстрелья усмехнулась и ответила, что сидит на диете и чтобы я не волновалась по пустякам. А мне в Храме Клана подавали самые изысканные кушанья, такие, что я просто стала мечтать о жареной картошке с грибами.
Наконец Совет отсовещался и вынес свой вердикт. И вердикт сей гласил следующее:
– не настаивать на инициации ведьмы Улиа- нии и оставить с нею все как есть;
– разрешить вампирше Эстрелье, дворянке и кровной Высшей, путешествие в человеческий и ведьмовской миры, с тем чтобы ведьма Улиания была ее постоянной спутницей и отвечала за ее безопасность.
Мы ужасно обрадовались. Мы торопились и собирали чемоданы. То есть собирала чемоданы Эстрелья (мне-то что было собирать?), а я ходила вокруг, всячески мешала и расписывала в ярких красках жизнь На Той Стороне. Эстрелья вся горела, соответственно своему имени, и даже взяла с меня слово, что я познакомлю ее с симпатичным юношей-человеком. Или с несколькими юношами. А я уже предвкушала, как мы сначала побудем в Толедо, а потом полетим в Оро и уж там оттянемся по полной. Я понимала волнение Эстрельи – до сих пор в своей жизни она не покидала храма и не видела никого, кроме Совета Нечестивых. Не очень-то повеселишься.
И вот настал день отъезда. Точнее, перемещения. Бессмертный выстроил портал, и мы с Эстре- льей переместились во Дворец Ремесла. Только не в зал, где проходил Международный симпозиум ведьм, а ко мне в покои.
Первое, что мне бросилось в глаза,– это солнечные лучи, вольно и щедро льющиеся из незашторенных окон. Я кинулась задергивать шторы, но Эстрелья успокоила меня, разъяснив, что, поскольку она вампир-полукровка, солнце ей не особенно грозит. Вот если под прямые лучи – тогда проблема.
– Ну и слава святой Вальпурге! – сказала на это я.– Располагайся, Эсси. Здесь я жила до свадьбы. Или тебе предоставить другую комнату?
– Нет, что ты, я и этой довольна.
– Ну тогда пудрим носики и идем на встречу с моей частью родни.
Мы привели себя в порядок, надели достаточно яркие платья и вышли из покоев. Прошли пустынную оранжерею, потом виварий, тоже пустынный, и наконец оказались в большой торжественной зале, предназначенной для разных собраний.
В этой зале сейчас собралось почти все население дворца. Ну просто не протолкнуться.
– Эй,– потянула я одну феечку за руку.– А что здесь происходит?
Феечка увидела меня и Эстрелью и взвизгнула. А потом закричала во всю мощь своих фейских легких:
– Госпожа вернулась! Она жива!
Что тут началось... Вопли детей и перепуганных воспитательниц в детском саду – ничто по сравнению с тем, что услышали мы.
Ко мне сквозь толпу вопящих фей и чародеек продралась тетя:
– Юленька, милая, ты жива, ты вернулась! Наконец-то проклятые вампиры отдали нам тебя!
– Тетя, вампиры вовсе не проклятые, но об этом позже. Нельзя ли нам как-нибудь выбраться из этой толпы? Иначе нас с Эсси разорвут на клочки.
– Эсси?
– Позже объясню.
Тетя взмахнула руками, как дирижер, и окружила нас защитным экраном. Так, под защитой этого экрана, мы и отправились в малиновую гостиную, где могли спокойно поговорить.
– Тетя, вы, наверное, жаждете получить от нас ответы на вопросы. Вот пока основной ответ. Вампирам я понадобилась для того, чтобы моя кровь дала новые жизненные силы моей сестре – Эстре- лье. Тетя, это – Эстрелья, Эстрелья, это моя, а значит, и твоя тетя, Анна Николаевна Гюллинг.
– Я не кровная тетка, а духовная, можно так сказать,– немедленно поправила меня Анна Николаевна,– Ты узнала что-нибудь о своих родителях, Юля?
– Да. Наш с Эстрельей папа был вампиром третьего поколения, а мама – ведьмой. Но вы не бойтесь, тетя, вампиром я не стала. Роли распределились очень здорово: я – ведьма, Эсси – вампир. Питается Эсси очень скромно, и моей крови ей хватит надолго. Это не должно вас беспокоить. А у вас что произошло за последние дни, пока меня не было?
– Дни?! Юленька, детка, ты отсутствовала три года по нашему календарю! Мы хотели объявить войну вампирам, но те заверили нас, что ты жива и все у тебя благополучно. Вообще у нас с вампирами натянутые отношения из-за тебя.
– Три года?! С ума сойти! А я-то удивилась тому, что все развизжались, когда меня увидели. Но теперь-то, надеюсь, наши отношения с вампирами наладятся, тем более что вот я – здесь. И Эсси не позволит развязаться войне.
– Не позволю,– кивнула Эсси.– Ведьмы и вампиры должны жить в мире, иначе простым людям придется ох как несладко.
В комнату вошли Дарья Белинская и мессир Рупрехт. Мессир нес на руках девочку лет трех. Вот теперь я действительно осознала, что пропадала жутко долго.
– Госпожа Дарья, мессир Рупрехт, благословенны будьте! – Я заулыбалась и протянула руки к девочке: – Можно?
Маленькая Вика смело пошла ко мне на руки. Она с интересом смотрела на мои блескучие серьги, видимо, это ее и подкупило во мне.
– Юля, пока тебя не было, я снова возглавила Ремесло,– сказала Дарья.– Но теперь, когда ты вернулась, можно все переиграть.
– Ой, не надо ничего переигрывать! – Я представила семейной чете Эстрелью и сказала: – Мы будем учиться друг у друга. Эстрелья знает секрет полета без помела, и я хочу обучиться такому полету.
– А я хочу научиться колдовать,– улыбнулась Эсси.
– Так что не надо нас связывать с властью,– подвела я итог.
Дарья и я сели. Вика немедленно переползла с моих коленей на диван и принялась откручивать большую пуговицу, с помощью которой к дивану крепилась обивка.
– А можно чаю? – спросила я.– У вампиров чай какой-то не такой. Неправильный.
– Это потому, что у нас его никто, кроме тебя, не пьет,– сказала Эсси.– А можно мне капельку... тебя?
– Конечно.– Я подставила Эсси запястье. Она аккуратно вонзила в него клыки. Я же почувствовала только легкое головокружение.
На нас смотрели с ужасом. Даже Вика перестала откручивать пуговицу от дивана.
Эсси оторвалась от моей руки, слизнув последнюю капельку крови:
– Спасибо, сестра.
– На здоровье. Вот сейчас мне чай и нужен. С большим количеством сахара и настойкой гуара- ны. Да опомнитесь вы! Не надо на нас так смотреть! Мы с Эсси прекрасно освоились и привыкли к особенностям друг друга.
– Это ужасно,– поежилась Дарья.– Когда-то давно я была влюблена в вампира, но видеть, как вампир пьет кровь...
– Ничего страшного,– заверила я.– Не пугайтесь бедной Эсси. Она уже готова зареветь.
– Ничего я не готова,– буркнула Эстрелья и шмыгнула носом.
Принесли чай. Помимо чайников и чашек на сервировочном столике стояла корзиночка с моими любимыми круассанами. Надо же, не забыли мои вкусы за три года! Приятно!
Тетя налила мне чашку чая, Рупрехт ухаживал за Дарьей; Вика под шумок цапнула круассан и принялась его мусолить, больше соря, чем поедая. Эстрелья от чая отказалась, да ей и не особенно предлагали.
Я сделала глоток. Блаженство! Крепкое, сладкое, душистое блаженство! Вот чего мне не хватало все это время.
Я выпила чашку чая, съела круассан и тут поняла, что в нашей компании кое-кого не хватает.
– Тетя,– спросила я, откладывая на блюдце второй круассан,– а где Брайан? Вы не сообщили ему, что я вернулась?
Тетя заметно погрустнела.
– Что произошло? – заволновалась я,– С Брайаном что-то случилось? Святая Вальпурга, тетя, не пугайте меня так! Он жив? Здоров?
– Жив,– эхом откликнулась тетя.– И, наверное, здоров.
– Что значит «наверное»? Брайан разве не во дворце? Тогда я хочу знать, где мой муж! Что вы с ним сделали?!
– Юля, ты только не волнуйся,– коснулась моей руки Дарья.– Брайан развелся с тобой.
– К-как?
– Он потребовал от меня разводного обряда. Два с половиной года назад. Он сказал, что ты уже не вернешься, а ему еще жить да жить. Он развелся с тобой и женился на фее, которую ты знаешь. Ее зовут Май.
Я сидела ни жива ни мертва. Брайан, который сходил по мне с ума, который твердил, что будет любить меня вечно... Брайан не дождался меня и женился на феечке.
– Сейчас они, кажется, живут в Египте,– грустно сказала Дарья.
– Я могу отомстить за тебя, сестра,– вступила в разговор Эстрелья.– Только дай мне время...
– Не надо мстить,– вздохнула я.– Это глупо. Брайан просто меня не любил, раз не мог дождаться. А если не любил, какой смысл портить ему новую жизнь? Другое дело – мне теперь надо строить свою жизнь иначе – отдельно от него и от воспоминаний о нем. Ничего. Я справлюсь.
И я действительно справилась. Первое время мне было очень тоскливо, а потом ничего. Словно рана, которая осталась в душе, закрылась навсегда. Как закрылась навсегда рана, оставленная мне Доном.
Мы еще около полугода прожили во Дворце Ремесла, а потом меня начала мучить ностальгия по Оро. Во дворце нас особенно ничего не держало, и мы решили переехать. Дарья снова была Госпожой Ремесла и – своя рука владыка – помогла мне устроиться младшим технологом на фармацевтическую фирму «Панацея-Фарм». Работа была не очень сложная и не занимала у меня много времени.
