Кир Булычев - Похищение чародея
ТЕЛЕГРАММА
ТАНГИ ЭКСЕЛЬСИОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ СРОЧНО 12 МАРТА ПРИНЯТА 9 ЧАСОВ 6 МИНУТ ИЗ ЛИГОНА
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТРЕБУЮТ НАЛИЧИЯ СВОБОДНЫХ СРЕДСТВ КАЖДЫЙ БЬЯ НА СЧЕТУ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕВОЗМОЖНО СОГЛАСИТЬСЯ НА ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ МИНИМУМ ПЯТНАДЦАТЬ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ СААД * * *Лигон. Рейтер. 12 марта. По сообщениям из Куала-Лумпура, военное правительство Лигона натолкнулось на упорное сопротивление в южной провинции, возглавляемое бежавшим туда министром внутренних дел Лигонской Республики. Вчера вечером к его частям присоединился прорвавшийся из Лигона батальон особой полиции. Сопротивление на юге может быть поддержано выступлениями северных горных князей. Представитель Министерства иностранных дел Великобритании на пресс-конференции в Лондоне заявил, что в свете возникших осложнений в Лигоне правительство Ее Величества воздерживается от признания де-факто Временного революционного комитета.
* * *ТЕЛЕГРАММА
ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 ГОСПОДИНУ СААДУ
СКОРБЛЮ БЕССЕРДЕЧИЕМ БЛИЖАЙШЕГО ДРУГА И РОДСТВЕННИКА СОГЛАСЕН ПЯТНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ МАТУР Владимир Кимович ЛиВ час ночи, когда мы собирались спать, появился присланный комендантом техник Фен Ла. Появился узнать, что за помощь нам нужна, и остался до утра.
Этот парень, Фен Ла, оказался горцем из племени фен, которое живет по берегам озера Линили, ловит рыбу, разводит чай на склонах холмов и не подчиняется князьям. Но главное в нем то, что он псих по части техники. Он ведь зашел на минутку, договориться. При виде наших приборов в глазах у него возник хищный блеск, и Отар сказал мне: «Это наш человек. Мы его увезем к нам в институт». Конечно, Отар шутил, но в институт его взять было бы не грех. Бывает же у человека призвание, как у скрипача. А ведь этот Фен из племени фенов до десяти лет не видел ни одной машины сложнее велосипеда. Зато, когда попал в город, начал мучиться неутолимой страстью к винтам, гайкам и триодам. Вспольный, когда сунулся к нам на рассвете, решил, что это мы с Отаром такие сознательные, ночей не спим, трудимся. Не станешь же объяснять нашему Пиквику, что в этой компании самый сознательный — это взъерошенный и недокормленный представитель развивающихся стран, а вовсе не посланцы страны почти победившего социализма. Правоверный Пиквик в такую крамолу не поверит. А нам неловко было идти спать, когда господин техник Фен Ла золотыми руками спасает свою страну от стихийных бедствий.
В процессе ночных ремонтных работ Фен Ла осознал, зачем мы сюда приехали, и обещал познакомить нас с нужными людьми в механических мастерских, потому что и здесь самые краткие пути — окольные. У них тут не знают, к чему приведет переворот. Правда, на лучшее не надеются: это пятый переворот за последние десять лет.
С ночи в наш небольшой, но дружный коллектив влился коренастый сержант Лаво с автоматом, с которым он не расстается, как Вспольный с очками. Лаво — это наша охрана. Всю ночь он таскал нам бутерброды и термосы с кофе, а в свободное время похрапывал на диване.
К утру мы завершили кое-какой ремонт, отвезли остальное в механические мастерские, уверенные, что Фен Ла нас не подведет, и поехали искать точки для датчиков.
Ехали на армейском джипе. Сержант Лаво держал на коленях автомат и термос. Отар держал на коленях карту, выданную ему предупредительным капитаном Боро, Вспольный держал записную книжку, а я держал сумку Отара — все были при деле.
Джип не спеша катил через центр города, и я наконец смог разглядеть, куда мы попали. Я испытал искреннюю радость, увидев магазинчик с сувенирами. После гибели в самолете моих делийских слоников я чувствовал себя обездоленным.
Здесь прохладно и растительность странно смешивается в садах и между домами — тут и сосны, и пальмы, и кактусы, и лианы, и бамбуки. Представьте себе сосну, опутанную лианами с руку толщиной. При этом на лиане сидит мартышка, а под сосной дремлет мохнатый пес, родной брат нашей дворняги. Вот из-за этого город Танги показался мне сказочным, декоративным и несколько ненастоящим.
Специальность у меня довольно печальная. Редко удается побывать в мирно живущем городе. Чаще всего я приезжаю в места, уже пораженные землетрясением, разрушенные, подавленные бедой, разоренные и печальные. Мы, сейсмологи, ближе всего к патологоанатомам — имеем дело с неблагоприятно окончившейся болезнью. Сейсмологи должны сложиться на памятник Отару при жизни. Теперь мы будем приезжать в живые, здоровые города. Хватит анатомии, да здравствует лечение!
Мы подъехали к роскошной вилле, построенной, видно, еще в английские времена. Перед виллой стояли два или три армейских джипа и пятнистый бронетранспортер. Вокруг было довольно много народа, даже с плакатами. Над домом развевался лигонский флаг — синий с красной косой полосой и большой белой звездой на полосе. Здесь наш джип притормозил, и шофер пошел к начальству получать талоны на бензин, чтобы заправиться по дороге. Пока мы его ждали, мои мысли потускнели. Чего же это я обрадовался? Да, теперь мы будем приезжать в живые города, но ведь в них, как в больном теле, невидимый и неумолимый, таится враг. И он убьет их. И этот дом, который простоял сто лет, рухнет, подняв к небу тучу известковой пыли, пальмы возле него покосятся, через ровный газон пробежит рваная трещина… Мы сделали шаг вперед, стали хирургами, учимся предсказывать болезнь, даже можем вовремя вывезти из города людей и машины, кровати и стулья. Но не умеем и долго еще не научимся предотвращать землетрясения. А хорошо бы. Завтра намечается землетрясение в районе Вальпараисо. И тут же я нажимаю кнопку и говорю: «Снять напряжение в районе Вальпараисо на глубине восемьдесят километров»… И Вальпараисо спит спокойно.
— Пессимистические мысли? — спросил Отар.
— Отражаются на челе?
Из дома вышел майор Тильви. Рука у него была на перевязи, но в остальном он выглядел молодцом. Я обрадовался, увидев его. За Тильви бежал, не думая о солидности, капитан Боро. Отар распахнул дверцу джипа и спрыгнул на землю. Мы со Вспольным последовали за ним. Обменялись приветствиями, как добрые знакомые.
— Меня замучили из Министерства иностранных дел. О вашем здоровье беспокоятся, — сообщил нам Тильви.
— Я информировал посольство, — ответил Вспольный. — Все в порядке.
— Начинаете работать? Как с ремонтом?
— Все в порядке, — в тон Вспольному ответил Отар. — Мы уже многое сделали. Остальное отвезли в механические мастерские. Спасибо капитану Боро за помощь.
— Я пошлю туда человека, — сказал Тильви.
— Не надо, — возразил Отар. — Мы уже договорились.
Тильви посмотрел на профессора с любопытством.
— Кстати, — сказал он, — я полагаю, что пока не стоит широко объявлять, что будет землетрясение. Понимаете, в городе разные люди, кое-кто ударится в панику, кое-кто воспользуется этими слухами во вред Ревкомитету…
Отар кивнул. Но, видно, не хотел связывать себя обещаниями.
— Я понимаю, — сказал майор, — такую тайну не сохранить… — Он нахмурился. Еще землетрясения ему не хватало. Он спросил серьезно: — А может, удастся обойтись без землетрясения?
— Вряд ли, так же серьезно ответил Отар.
— Я приду к вам завтра.
Люди с плакатами что-то кричали нараспев. Вернулся шофер с талонами. Мы снова залезли в машину.
— Счастливо, — сказал майор Тильви. Потом добавил: — Если землетрясение случается внезапно — это стихийное бедствие, и никто в нем не виноват. Если о нем знаешь заранее, то уже несешь ответственность…
* * *ТЕЛЕГРАММА
ТАНГИ СРОЧНО КОМИССАРУ ВРК МАЙОРУ ТИЛЬВИ КУМТАТОНУ
СООБЩИТЕ ВРЕМЯ И МАСШТАБЫ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ОБЪЕМ РАЗРУШЕНИЙ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ СРЕДСТВА ЭВАКУАЦИИ ВСЕ СВЕДЕНИЯ КЛАССИФИЦИРОВАТЬ СЕКРЕТНО ВО ИЗБЕЖАНИЕ ПАНИКИ УЧИТЫВАЙТЕ ВОЗМОЖНЫЙ ПРОПАГАНДИСТСКИЙ ЭФФЕКТ СОБЫТИЙ ДЛЯ АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ПРОПАГАНДЫ СВЯЗЬ СТИХИЙНОГО БЕДСТВИЯ С НАШИМ ВЗЯТИЕМ ВЛАСТИ БЛИЖАЙШИЕ ДНИ ПРИСЫЛАЕМ ПОДКРЕПЛЕНИЯ
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВРК БРИГАДИР ШОСВЕ Князь Урао КаоУ моей матушки сидел отец Фредерик, ее духовный наставник и близкий друг. У них сохранились странные сентиментальные отношения с тех времен, когда молодой Фредерик появился в наших краях распространять слово Божие и моя мать, тогда еще девушка, стала одной из наиболее преданных прозелиток в округе. Я подозреваю, что действительной причиной была влюбленность мамы в молодого иностранца — его фотография тех лет, умеренно аскетичная и умеренно скучная, висит в ее спальне. Я склонен рассматривать мамину набожность как выражение подавленных сексуальных эмоций. Несмотря на то что у нее было четверо детей, отец не баловал ее супружескими ласками и супружеской верностью. У него было по крайней мере три младших жены, одну из них он открыто держал в Танги, и маму это шокировало не столько как ревнивую женщину, а как христианку, наблюдающую греховное падение человека.
