Сенкия Сияда - В Школе Магии Зарежья
Снаружи была ясная морозная ночь, хотя небо уже немного начинало светлеть и гасли первые звездочки. Мы с Ладмиром вышли на мороз, и я, ежась плечами, понадеялась, что мою верхнюю одежду Тамарка не забыла и унесла в нашу комнату.
— Ну, а ты сейчас куда? — спросила я Ладмира. Тот, пока мы шли по первому этажу, успел шмыгнуть в один из проемов и выйти в черной куртке.
— Пойду, попью чей-нибудь кровушки, — пожал плечами Ладмир и рассмеялся: — Шучу! Пойду спертый тобой артефакт на место возвращать... А уже потом пить кровушку.
Я опять напряглась, Ладмир засмеялся.
— Ты его хоть замаскируй или в землю закопай. А то положат на самое видное место, а потом еще и жалуются! — буркнула я, клацая зубами и ныряя в гостеприимно распахнутую куртку.
— Это чердак обгорелого дома в заброшенном районе — самое видное место? — удивился Ладмир. — А в землю закопать нельзя, его надо повыше от земли класть, чтобы охват был больше.
— Тогда хоть головешками сверху присыпь, а то блестит же! — оправдывалась я.
— Ага, еще собачку с собой захвачу, чтобы она сверху покакала. Тогда уж точно никто не полезет, — серьезно проговорил Ладмир, а потом опустил подбородок, скептически меня рассматривая: — Хотя, наверное, тебя наоборот бы такое и привлекло.
— Ах, ты! — взвилась я, выпрыгивая из под куртки: — А зачем тебе собачка, ты и сам справишься! Вот тогда я точно никуда не полезу! — крикнула, показала парню язык и припустила к школе.
Тамарка спала одетая на застеленной кровати. Я последовала ее примеру и, только коснувшись головой покрывала, сразу провалилась в сон.
Через секунду меня уже кто-то тормошил за плечо, но я не обращала внимания на такие мелочи и, недовольно шевельнув локтем, перевернулась на другой бок, вяло пробормотав «кому тут жить надоело» одним невразумительным словом.
Через минуту меня уже не то что тормошили, а звали и трясли, как деревянного болванчика. Мне снился сон, что я — дверной колокольчик, и просыпаться не хотелось. Я буркнула навязчивым посетителям:
— Оставьте меня, демоны! Дома никого нет, — но меня снова потрясли. Я, наконец, продрала глаза:
— А? Что?
— У-у-у! С ней все ясно! Доходилась, доходяга.
В окне стоял день. Вокруг стояла тьма народу. Тряс меня, судя по всему, Сапень, потому что он сидел рядом и все еще держал меня за плечи. Также были Тамарка, Лорг, Маркус, Эллириана, парочка учителей, а в дверной проем заглядывали любопытные, как сытые белки, ученики.
— Что случилось? — сонно спросила я, не понимая причину ажиотажа вокруг моей скромной персоны.
— Как ты выбралась? Из подвала, — спросила Тамарка и сделала страшные глаза: — На твои поиски кучу народа отправили. А утром я тебя уже здесь обнаружила.
— Ну, — я сонно повращала глазами, — я ходила, ходила и ходила, и в итоге мне повезло, я как-то вышла к двери.
Ладмир напоследок еще раз напомнил про мою клятву ни о чем не рассказывать, и намекнул, что ему недолго отвести меня знакомиться с третьим кридоем. Ходить куда-то мне было лень, поэтому я предпочла лгать собравшимся.
Меня сразу засыпали какими-то вопросами, но я только сказала Эллириане, что вышла под утро, как она сразу вытолкала столпившихся, сказав, что ребенку нужно поспать и велела мне прийти после в знахцентр попить травяных настоев и вылечить шишку на лбу.
Проснулась я только под вечер, вялая и разбитая. Но после похода к Эллириане и посещения школьной бани настроение мое резко повысилось, и я ощутила прилив сил.
— А что и правда кучу народа согнали? — спросила я у Тамарки, вырисовывая очередную снежинку и от усердия высунув кончик языка.
— Ну, вообще-то вначале Труль Шлисыч пришел, — рассказывала Томка, рисуя рядом какой-то свой шедевр. — Ты, когда факел уронила — он погас, но одна куча почему-то все равно стала тлеть, он запах дыма узнал, мы с ним вместе все затушили. Он потом меня вывел и сразу пошел тебя разыскивать, а я на Фипса Бригсовича нарвалась, ну со страху ему все и рассказала, он еще двух учителей физкультуры взял, и они тоже в подвал пошли, я с ними. Только нас Труль Шлисович выловил и сказал сидеть ждать в нашей рабочей комнате, мол, не хватало ему потом еще и нас разыскивать, на случай, если ты вернешься. Ты не представляешь, как мы напугались, когда он на нас неожиданно из-за угла в коридоре вывернул! Ладно я, но даже преподаватели завопили!.. Мы так до ночи прождали, потом меня отослали спать, а остальные остались тебя ждать. Вот. Я все ждала-ждала, что ты придешь, а потом сама не заметила, как заснула. Про тебя уже к утру вся школа, между прочим, проведала. Старшекурсники, — Томка хихикнула, — целых три страшных истории успели про тебя придумать, так что ты теперь вошла в школьные легенды.
— Что за легенды? — заинтересовалась я.
— Ну, первая не очень страшная, про то, что у тебя с Труль Шлисычем любовь, и ты решила отречься от мирского, чтобы жить с ним в подвале, — Тамарка перечисляла, не глядя на меня, поэтому не видела моего обалдевшего лица.
— И это не очень страшная? Какой маньяк это придумал? Чтоб ему самому влюбиться в Шлисыча, — ошарашенно пробормотала я себе под нос.
— ...Потом вторая, что тебя кто-то укусил, ты стала превращаться в нечисть и решила, пока тебя не изловил МагГистрат, затеряться в подвале, чтобы по ночам вылазить и есть учеников. Ну а третья ни о чем, что завхоз тебя съел, а сам наврал, будто ты потерялась в коридорах, это вечерняя версия, самая первая, поэтому скучная.
— Теперь я поняла, почему меня в бане так пристально обсматривали, — с круглыми глазами ответила я.
— Интересно все-таки, а что это было за существо? Я у парней спросила, они не знают. Говорят, похоже на штирошей, но те не похожи на людей, у них шесть ног.
Я пожала плечами. Ладмира и без меня посчитали разновидностью какой-то подвальной нечисти, а я обрадовалась — даже врать ничего не пришлось.
И тут по коридору пошел тарарам и грохот вперемешку с развесистым матом. Мы с Томкой бросили кисти, краски и выбежали в коридор. Из комнат высыпали все ученики на этаже, даже сверху уже кто-то спускался. Оказалось, что красный от натуги плотник почти дотащив до второго этажа, случайно выпустил то, что волок, из рук. И именно оно, набрав приличную пушечную скорость, понеслось вниз, издавая тарарам и грохот, подгоняемое ругательствами плотника. Когда парни, отойдя от первого шока, помогли затащить это к нам на этаж, то мы с Томкой только начали кое о чем догадываться, но вот когда они с этим остановились возле нашей комнаты, мы взвыли:
— И вы это хотите нам установить?! За что?! Чем мы так провинились?
Но парни лишь, безмолвно улыбаясь, прислонили конструкцию к стене и посторонились, давая плотнику место для творчества. Дверь оказалась ужасной. Массивной, деревянной, окованной огромными ржавыми железными полосами, она казалась нагло уворованной из первобытной пещеры, словно некая постыдная часть истории и древнего зодчества.
— Почему у всех нормальные красивые двери? А у нас как будто из склепа украденная? — стонали мы.
— А ну сть, разорщицы! — с какой-то неизъяснимой горечью отмахнулся от нас ломиком плотник, и занялся выкорчевкой старых косяков.
Мы послушно замолчали и стали кусать губы и заламывать руки. Но когда я разглядела на двери со стороны стены огромные пазы для засова и рассмотрела некоторые неточности в действиях плотника, я смолчать не смогла и взвыла:
— А-а! Родненький наш, не погубите! Не делайте, пожалуйста, засовом наружу! Нас же закроют, как пить дать, как мы учиться-то буде-эм?
Плотник досадливо крякнул, отрываясь от работы с видом мучимого зубной болью, потом поглядел на дверь, на косяк, потом опять на дверь, почесал затылок, но петли в итоге перебил. В толпе разочарованно вздохнули. Наконец монстр был установлен и нам торжественно вручили три ключа на огромном, как у тюремного привратника, кольце. А у меня зародились некоторые подозрения относительно прежнего места жительства двери. Плотник, отойдя на пару шагов, полюбовался проделанной работой, повеселел и удовлетворенно кивнул:
— Такую не выжечь и не выломать! — подхватил инструменты и, попросив ребят унести старую дверь, насвистывая, ушел куда-то по своим плотницким делам.
— Такая сама кого хочешь выжгет и выломает, — медленно проговорила я, внимая тому, как теперь будет выглядеть комната из коридора.
— Теперь все будут говорить, что эта комната для особо злобных и буйных, — проворчала Тамарка.
— Да уж, я бы сказала, что за такой дверью можно удержать само Зло, оно попросту побоится к ней подойти. Чувствую, сегодня или завтра появится еще одна страшилка на ночь, — сказала я, притворяя за собой дверь. Изнутри она выглядела особенно удручающе.
— Надо будет хоть покрасить ее что ли, — вздохнула Тамарка, снова усаживаясь рисовать плакат.
