Саша Суздаль - Перстень Харома
Он открыл следующую дверь, полагаясь на указания горящих букв, и увидел огромный зал, в котором у самой стены стояла кровать с балдахином, на котором лежала какая-то девушка. Подойдя поближе, Хенк узнал Байли и, к великому своему изумлению, услышал её слова, которые она говорила с закрытыми глазами: «Возьми меня, Хенк!» Ему в голову ударил жар, и он, торопливо раздеваясь на ходу, прыгнул в кровать, заключая в объятия свою любимую. Байли, широко раскрыв глаза, ахнула и, увидев Хенка, уцепилась в него что есть силы, исступлённо повторяя: «Возьми же меня, Хенк!»
Харом, застывший в статуе на острове Земля Харома, теребил своими симпотами полупрозрачные камни из селенита, на браслете из саритиума, который Байли сняла перед сном, а другие симпоты гладили перстень с голубовато-зелёным камнем, находящимся в кармане брошенного кафтана Хенка. Каменные губы статуи с осуждением повторяли:
«Сама с собой?! Какая же ты блудница, Фатенот!»
Хорошо, что Хенк и Байли этого не слышали, хотя совесть их вряд ли мучила.
Репликация шестая. Манароис
Элайни сидела на лавочке в саду и плакала. В последнее время слёзы так часто орошали её побледневшие щёки, что, казалось, её красота уплывала вместе с горькой влагой, убирая румянец с её щёк. Сергей не находил себе места и не мог успокоить Элайни, поэтому уходил в лес, чтобы рубить никому не нужные стволы деревьев, отправляя, от бессилия, всю силу и ярость в блестящее от работы лезвие топора.
Хамми не мог им сказать ничего утешительного, так как информационное поле имеет свойство отражённой волны, которая провоцирует временную задержку, а предпринимать какие-либо действия до её истечения не имело никакого смысла. Доходчиво объяснить Сергею временную структуру материи он не смог, так как тот, упрощал всё до безобразия и требовал реальную цифру: «Когда?» — как будто Хамми знал, когда возвратится Марго.
То, что Хранители вмешаются в данное перемещение, Хамми не сомневался, так как нелегальный переход материи был зафиксирован в Кольце. Оставалось неясным, с какой целью Харом, который лежал глубоко в земле на острове озера Сван, вернувшись из будущего, похитил Марго и что собирался с ней сделать. Ведь Марго смертна и жизнь у неё одна, чего не скажешь о бессмертном Хароме.
Хамми вспомнил, как вернулся Сергей, благодаря временной петле, в которой он находился. Тогда ему помог Темный, которого Сергей называл Координатором, но Сергей ошибался, так как Тёмный был Хранителем. Хамми прокрутил в глифомах данные, и его неожиданно осенило - Сергей не ошибался и Тёмный тогда был Координатором, только Координатором в будущем, которое не наступило для Марго.
Такая замкнутая бесконечность между прошлым и будущим. Тогда всё становилось на свои места: вначале в будущем произошло похищение Марго, а потом перемещение Сергея в прошлое, к Элайни, которое в прошлом было раньше, чем исчезновение Марго.
«Сейчас пойду и сообщу всё Сергею, пусть вместо дури в мышцах ломает голову над математической задачей», — подумал Хамми и потопал по дорожке в лес. По ходу движения увидел Элайни на лавочке и пожалел: подошел и, прыгнув, присел рядом. Элайни погладила его по спине, а он принялся налаживать её внутренние связи, по капле добавляя немного эйфории, чтобы не переборщить.
— Что скажешь, котик? — спросила Элайни и Хамми без математических формул доложил:
— То, что ты ждёшь, произойдёт, только в будущем, не сейчас.
Неизвестно, как поняла его Элайни или то, что впрыснул Хамми, подействовало, только она приободрилась, и кот не стал лезть ей в душу симпотами, чтобы, случайно, не растревожить.
— Ты куда? — спросила его Элайни.
— Сергею доложу, — сообщил кот, и Элайни укрепилась во мнении, что кот не врёт, а что-то знает.
— Скажи, я жду его к обеду, — сказала она, и Хамми убежал вприпрыжку, используя благоприятный момент.
Элайни вытерла остатки слез и случайно оцарапала лицо перстнем с голубовато-зелёным амазонитом. «Всё из-за него!» — вдруг подумала она, с ожесточением стягивая его с пальца. Сжав перстень в кулак, Элайни встала и со всей силы зашвырнула его в кусты. «Вот, так! — удовлетворённо подумала она: — Нет перстня, нет проблем!»
— Тётя Эли, тётя Эли! — услышала она за собой и, обернувшись, увидела бегущую к ней Бони, за которой шагала Альмавер. Взяв Бони на руки, Элайни погрузилась лицом в её животик, вдыхая запах ребенка, пусть и чужого, но родного ей, как и Марго.
— Ты как? — напряженно спросила Альмавер.
— Хамми здесь был, — сообщила Элайни, — говорил, что Марго вернётся.
— Слава богам фрей! — воскликнула Альмавер и, скрывая слёзы, прижалась к Элайни и Бони.
— Мама, ты нас задушишь, — запищала Бони, и её поставили на землю.
Взяв за руки Бони, Элайни и Альмавер отправились в столовую, где их давно ожидала Алида.
По стуку топора Хамми вышел на поляну и увидел, что Сергей завалил столетнего дуба.
— Зачем ты так его? — спросил Хамми. Сергей сел на ветки опрокинутого гиганта и молчал.
— Сделаю из него новый столик для Марго, — помолчав немного, сообщил он.
— Здесь хватил мебели на сто персон, — подсчитал Хамми.
— Не жадничай, — сказал Сергей и спросил: — Что слышно?
Хамми высыпал все формулы и раскладки в его голову.
— А проще нельзя? — спросил его Сергей.
— Проще пареная репа, — парировал Хамми, не оставляя надежд Сергею, потом добавил: — Элайни ждёт тебя к обеду.
Сергей поднял брови, потом спросил:
— А ей как сказал?
— Ей сказал проще, — ответил кот, подняв хвост.
— Хитрый жук ты, а не кот, — констатировал Сергей. Но домой шагал бодро. «Вот, таким образом, дождёмся», — подумал Хамми, рассчитывая, на сколько дней хватит этой бодрости.
* * *Когда Маргина и товарищ Тёмный пришли к Байли, чтобы сообщить о своих планах на совместную жизнь, то были весьма удивлены, так как оба, от новизны своих любовных ощущений, не потрудились проверить симпотами настроение их дочери, и застали её в постели с Хенком. Две смущенные пары не знали, как разойтись в этом случае, тем более что товарища Тёмного не видели в виде чернокожего красавца, поэтому Маргина его представила:
— Знакомьтесь, это товарищ Тёмный.
— Мы, кажется, знакомы, — лукаво заметила Байли, и товарищу Тёмному пришлось покраснеть, но цвет кожи его не выдал.
— Мы будем вас ждать в столовой, — сообщила Маргина, дипломатично покидая спальню дочери. Собственно, им с Тёмным еда ни к чему, но традиции нужно соблюдать. Усевшись чинно за стол, они увидели огненную надпись в воздухе: «С добрым утром, мама», — которую игнорировали, дожидаясь Байли и Хенка. Те, наскоро одевшись, едва приползли в столовую, так как совсем не выспались, и, собираясь наскоро перекусить, хотели возвратиться в постель, благо никто не неволил их расписанием жизни.
«С добрым утром, проказница Фатенот!» — приветствовала их огненная надпись над входом, чем привела Байли и Хенка в смущение, так как постигнуть глубокий смысл надписи они не могли, и соотносили её с собой. Пока они ели, Маргина и Тёмный потягивали из высоких бокалов воду, ожидая окончания их трапезы.
Приняв данное молчание, как прелюдию к разговору, Хенк и Байли ломали голову над тем, что им собираются сказать. Вины за собой они не чувствовали, поэтому считали, что разговор касается будущего Маргины и Тёмного. Байли в любом случае одобрила бы выбор мама, тем более, ей и Мо, и товарищ Тёмный импонировали. Поэтому она с лёгким сердцем ожидала, что скажет Маргина.
— Покушали? — спросила Маргина, когда они сонно откинулись на высокие спинки стульев. Увидев утвердительные кивки, она продолжила:
— Мы с товарищем Тёмным будем жить вместе.
Байли и Хенк захлопали в ладоши, считая, что аплодисментами они одобряют союз. Столь ясное единогласие, насторожило Маргину, и она спросила: — Вы проснулись?
Она окинула их взглядом и добавила:
— Если не проснулись, то поспешите, так как вы улетаете домой.
Байли и Хенк, открыв от удивления рот, по-настоящему проснулись, когда в воздухе появилась надпись: «Фатенот никуда не летит, она находится у себя дома».
— Конечно, Фатенот останется дома, — сказала в воздух Маргина, а сама шепнула Байли: — Дай мне браслет.
Байли, ничего не поняв, сняла с руки браслет из серого металла, украшенный полупрозрачными камнями из селенита и протянула его Маргине. Та надела его на руку и посмотрела на Хенка. Поняв её с полувзгляда, Хенк вытянул из кармана перстень с голубовато-зелёным амазонитом и надел его на палец Маргины.
— Гости уже засиделись и маме пора домой — сообщила Маргина, и бросила товарищу Тёмному: — Тёма, проводи.
Тёма, он же товарищ Тёмный, проводил Хенка и Байли, положив им на плечи свои чёрные ладошки. Надпись в воздухе радостно сообщила: «До свидания, мама!» — подтвердив тем самым любовь Харома к тёще. Онемевшие Байли и Хенк быстро двигались по саду, сопровождаемые товарищем Тёмным, пока не добрались до стенки купола, за которой на них со всех шести глаз смотрел змей.
